Равноценный обмен (СИ)

— Дай мне то, что уже имеешь, но о чём не знаешь? — процитировал знакомую ведьмаку до боли фразу юноша. — Я читал об этом в сказках, но неужели вы на самом деле…

— Да, — глухо ответил Геральт. — В каждой сказке есть доля… сказки. В этой, к сожалению, тоже. Странно, но Дети Неожиданности чаще выживали во время Испытания. Я не знаю, как это пояснить. Волей Богов? Предназначением? Чёрт, я всегда был хреновым рассказчиком, тебе бы с Лютиком поговорить или с тем же Регисом… вот у кого языки подвешены, как надо!

— Я поговорю, — серьёзно сказал юноша, — и книги обязательно почитаю. Я хотел бы когда-нибудь написать об этом. Правду.

— Даже так? — приподнял бровь ведьмак, по-новому глядя на исхудавшего, обритого наголо Линара, совсем недавно стоявшего одной ногой в могиле. — В таком случае, завтра я принесу тебе несколько книг, с которых стоит начать, если, конечно, хочешь.

— Очень! — глаза Линара засияли в предвкушении. — И попрошу вас быть первым критиком моих… будущих сочинений о ведьмаках. Я ведь могу наделать глупых ошибок, а кто лучше вас это заметит? Конечно, если у вас будет на это время, — добавил юноша.

— Поживём — увидим, — философски ответил Геральт. — У тебя есть ещё вопросы или…

— Пока нет, вы и так потратили на меня уйму времени, — смущённо улыбнулся Линар, — спасибо вам. И за то, — добавил совсем тихо, — что позвали нас сюда. Я знаю, что вы и Детлафф не всегда были… в хороших отношениях.

— Это так, но кто прошлое помянет, тому и глаз вон, правда? — поднимаясь на ноги, сказал ведьмак.

— Верно, — кивнул юноша. — Но я всегда буду помнить, что вы для меня… для нас сделали, Геральт.

— Я всего лишь выбрал меньшее зло, — уже направляясь к двери, произнёс ведьмак. — Хотя лучше всего — не выбирать вовсе. Жаль, получается это далеко не всегда. Отдыхай, Линар, и помни о том, что я сказал насчёт упражнений и эликсиров.

***

Оставшись один, юноша снова прилёг, прикрыл глаза, стараясь как можно точнее запомнить всё сказанное Геральтом, и радуясь так вовремя посетившей идее — написать книгу о ведьмаках. Линар понимал, что для этого ему придётся перечитать очень много всего, задать Геральту ещё не один десяток вопросов, да и то неизвестно — получится или нет. Но это была бы именно та серьёзная книга, о которой они когда-то говорили с Детлаффом. Захотелось немедленно набросать хотя бы приблизительный план, но ничего похожего на бумагу и карандаш Линар поблизости не увидел, а потому решил пока что сделать это мысленно.

Но через несколько минут в его размышления ворвались голоса. Женские и громкие. Один из них принадлежал Трисс, а второй был незнакомым, холодным, властным и неприятным. И этот голос требовательно спросил:

— Итак, я хочу знать, что ты решила?

— Я помогу тебе отыскать Цири, — ответила Трисс.

— И когда ты намерена этим заняться? Время не ждёт, каждый день приближает нас к войне. Проклятая Бестия наворотила таких дел, разгрести которые мы сумеем, только имея на троне настоящую Императрицу! Ты не можешь не понимать этого!

— Я понимаю, — голос Трисс звучал совсем тихо, она как будто оправдывалась перед собеседницей.

— Не похоже! — резко прозвучало в ответ. — И кстати, чем быстрее ты возьмёшься за дело, тем больше у твоего ведьмака шансов избежать имперских застенков.

— Что? О чём ты, Филиппа? При чём тут Геральт?

— При том, что он — единственный, кто знает, что из себя представляет Бестия, и где её можно найти. При должном умении его легко можно сделать сообщником убийцы, и даже мотив имеется: всем известно, что Эмгыр и ведьмак, мягко скажем, недолюбливали друг друга. Осознав, что самостоятельно не сможет уничтожить императора, навсегда обезопасив себя, ведьмак сговорился с чудовищем из Боклера, которое должен был убить, но почему-то не сделал этого.

— Но это же полная ахинея! — воскликнула Трисс. — Даже слушать смешно!

— Я тоже посмеялась, — иронично произнесла неизвестная юноше женщина, — когда услышала это от Фрингильи, которая ныне в фаворе у Морврана Воорхиса — одного из вероятнейших претендентов на трон. Ему жизненно необходимо найти и покарать убийцу императора и на костях преступника взойти на трон. И если провернуть это с чудовищем сложновато, то с ведьмаком — на порядок проще. Впрочем, возможно, Геральту предложат обменять свою голову на голову Бестии, таким образом доказав невиновность. Если хоть половина из того, что я успела узнать о чудовище, правда, виселица покажется Геральту высшим проявлением милосердия. Сама понимаешь: чем дольше ты будешь искать и уговаривать Цириллу, тем сильнее сгустятся тучи над головой ведьмака. На твоём месте я бы занялась поисками немедленно.

— Я поняла, — сказала Трисс, — сколько у меня… у нас времени?

— Немного. Не больше двух-трёх дней. Не забывай, что возвращение законной императрицы нужно будет должным образом обставить и обезопасить, а это тоже время, — пояснила незнакомка. — А потому не тяни кота за хвост, иначе будет поздно.

Голоса стихли, а Линар резко сел на постели, ошарашенный услышанным. Осознание того, какой ценой была куплена его жизнь, ошеломило юношу. А то, что из-за него вот-вот может начаться новая война, и вовсе убило. Тысячи людей погибнут, если ещё не начали гибнуть, по его вине. Одна жизнь в обмен на нескольких сотен, а то и тысяч.

— Боги, — сорвалось с губ Линара, — если бы я только знал… — он закрыл лицо руками и судорожно выдохнул, пытаясь овладеть собой. Не каждый день узнаёшь, что стал причиной гибели императора Нильфгаарда и спровоцировал войну на Континенте. Но и это ещё не всё: из-за него может пострадать ведьмак, которому обязан жизнью не только он сам, но и Детлафф, чей негромкий голос раздался, вырывая юношу из невесёлых размышлений:

— Я всё же поймал эту чёртову рыбу, ты получишь её на ужин… Лакхрами, что-то случилось? — в голосе вампира слышалась неподдельная тревога, а на плечо юноши легла знакомая тяжёлая рука.

— Да, — Линар отнял руки от лица и посмотрел в глаза Детлаффа, — это правда, что ты убил императора Эмыгра?

— Да, — не отводя глаз, ответил вампир, — у меня не было выбора… — и рассказал Линару о своём визите к Скрытому.

— Но… ты не мог не знать, что начнётся война, — с трудом выговаривая каждое слово, произнёс Линар, не видя в глазах любимого ни малейшего отблеска раскаяния, — что погибнут люди… много людей…

— И что? — приподнял бровь Детлафф. — Для меня имеет ценность только одна жизнь — твоя. Остальные не в счёт.

— Как в Боклере? — еле слышно спросил юноша.

— Почти, — резко бросил вампир, — с той лишь разницей, что тогда мной играли, а ты… любишь меня по-настоящему?.. — это прозвучало как вопрос, ответить на который можно было только одним словом, сорвавшимся с губ Линара:

— Да.

— А потому и нет смысла говорить о ком-то ещё… — губы Детлаффа искривила сардоническая ухмылка, — твои сородичи и без того уничтожают друг друга тысячами, так какой смысл жалеть о них? Разве готов ты умереть, чтобы жили они?.. — взгляд светло-серых глаз был пронзительным и холодным настолько, что юноша невольно поёжился и ответил далеко не сразу.

— Нет, но…

— Никаких но, — решительно рубанул ладонью воздух вампир, — это был равноценный обмен. Для меня. И он должен быть таким же для тебя, лакхрами. Ты не согласен?..

— Я… — начал Линар и замолчал, представив себе, а что случилось бы, не согласись Детлафф на условия Скрытого. Смерть, которой юноша так боялся, уже забрала бы его, и весь остальной мир перестал бы для него существовать. Осознание того, что не способен, как герои любимых сказок, пожертвовать собой ради спасения мира, засияло ослепительно и больно ударило, но это была правда, от которой Линар никогда не бежал. Не стал делать этого и сейчас, ответил, не поднимая головы: — Согласен. Но ты должен знать ещё кое-что, — и он передал вампиру содержание разговора, который невольно подслушал. — Я не хочу, чтобы из-за меня пострадал Геральт. Это неправильно!

— Не спорю, — вампир присел рядом, положил руку на плечо юноши, — и сделаю всё, чтобы этого не случилось. Я не люблю быть должником.