Семь кругов Ада (СИ)

— Эту дрянь… только после смерти! — Заявил я. Да, сегодня я был храбр как никогда.

— Я ослышалась? Ты что-то сказал? — Тихо, но угрожающе забормотала мама.

— Я сказал… эм… можно мне сыра? — Пискнул я, зная, что спорить с маман равносильно попыткам остановить голыми руками танк.

— Нельзя… не хочешь кашу, свободен!

— Ну и ладно, не больно то и хотелось, — фыркнул я, и со злости кинув ни в чем не повинный сыр в дальний угол холодильника, поплелся к выходу. Правда, в коридоре все равно пришлось задержаться. Надо было тщательно приготовиться к выходу на улицу, ибо можно было схлопотать нехилые ожоги. Как маман моя сказала, сегодня был повышенный ультрафиолет. Да уж, озоновый слой уже был на последнем издыхании. Раньше, когда подобные катаклизмы только начались и были очень редки, люди вообще предпочитали из дома не выходить, но таких дней становилось все больше, и с этим надо было что-то делать. Этим Что-то стала разработка одной корпорации по производству нано-машин, которые создали баллончики с нанороботами, защищающими кожу от ультрафиолета и ядовитого дождя по совместительству. Их можно было распылить на любую часть своего тела. Но так как сами по себе нано-технологии — вещь дорогая, а такие баллончики были необходимы всем, а значит стоить, должны были немного, поэтому создатели экономили на материале, из которых делали роботов, а так же на некоторых их функциях. В результате, когда я покрыл свое лицо нано-роботами из баллончика, оно тут же приобрело серебристый цвет и заблестело так, словно его покрыл иней. Такой слой держался около 9 часов. На голову же я накинул капюшон, надел солнечные очки, ибо сейчас солнце было вредно для глаз больше обычного, на руки надел перчатки без пальцев, на ноги, естественно, серые кеды, школьная сумка, обворожительная улыбка, адресованная себе самому, и я уже шел к школе. Эллити я никогда не ждал. Идти с этим, как оказалось, волосатым чудовищем было равносильно древним пыткам. О чем бы мы не начинали говорить, заканчивалось все равно взаимной ненавистью. Нет, конечно же, Эллити я вовсе не ненавидел, скорее наоборот! Я очень ее любил! И чем дальше она от меня находилась, тем больше и сильнее была эта самая любовь.

Думая о сестре, своей несчастной доли и собственной офигительности, я не заметил, как на кого-то налетел. Машинально бросил «извините», на что мне ответили сухое «смотри куда идешь» и голос ответчика показался мне до боли знакомым! Ник! Я хотел сказать хоть что-нибудь, может стандартное «Привет» или пошутить про благополучие его задницы, но не успел. Ник уже шел дальше. Он не узнал меня.

Впервые секунды я пребывал в каком-то ступоре. Нет, ну неужели вещи настолько меняют людей? И все-таки Ник не проигнорировал, а именно не узнал меня! Как-то сразу стало не по себе, словно в душу насрали, честное слово. И после этого он говорит, что я ему нравлюсь? Разве если человек тебе нравится ты не найдешь его среди миллионов? А? Я вот Зуо точно найду! Хотя его любой дурак найдет, перед ним же, как перед Моисеем река, люди расступаются.

Сначала я хотел окликнуть Ника, помахать ему или еще как-нибудь привлечь его внимание, но почему-то так ничего и не сделал. И в школу идти внезапно расхотелось. Поэтому, сам не зная почему, я развернулся на 90 градусов и побрел совсем в другую сторону. Было тут неподалеку одно мое тайное место — старая, как мир, детская площадка. Там не было ни гравитационных подушек, ни других новомодных штучек, которые присутствовали в новых детских площадках. Не-е-ет, она каким-то образом прожила не один век и сейчас стояла посреди пустыря, зажатая между тремя высотками. Не разрушали эту площадку, потому что сделали ее чем-то вроде раритета, хотя никому, кроме меня и пары историков-фанатиков, она, естественно, была не нужна. Она занимала не более двадцати метров. На ней было две лавочки, качели, две лестницы, одна горка, песочница и турники. Я уселся на мокрую лавочку, мокрую, потому что почти всю ночь шел дождь, и уставился в лужу, что оказалась у меня под ногами. Лужа отдавала каким-то радужным отблеском.

— Ну, привет, — пробормотал я, смотря на небо. Затем глянул в лужу, отражение мне улыбнулось и ответило «Привет». Нет, конечно же, раздвоением личности никаким я не страдал, но, согласитесь, иногда полезно поболтать с самим собой!

— Почему ты не пошел в школу? — Тем временем пробормотало отражение.

— А хрен его знает, — пожал я плечами в ответ. Когда отвечал, я каждый раз смотрел на небо, так у меня появлялось какое-то несильное, но все-таки впечатление того, что у меня есть собеседник.

— Что за чушь, ты прекрасно знаешь, почему не пошел!

— Правда? — Я даже сам удивился.

— Конечно, знаешь! Подумай!

И я задумался. Та-а-ак…

— Дело в Нике? — Предположил я.

— Неа…

— В его заднице?

— Бип-бип, вновь ответ не верный…

— Я тоскую?

— Горячо…

— По Зуо?

— Ага…

Прекрасно! Просто чудесно! Но мне действительно хотелось увидеть Зуо, получить от него подзатыльник и покататься на его мотоцикле, на котором во второй день меня уже совсем не укачивало. Так хотелось!

— Да ладно, не парься! Взбодрись! Ты же крут! — Усмехнулось мое отражение. И ведь не поспоришь с ним, а!

— Да, я крут! — Улыбнулся я.

— И вы с Зуо ну просто идеальная пара!

— По-любому!

— И он от тебя без ума!

— Эээ… а вот здесь я поспорю…

Видите, даже ваше отражение соврет вам и не моргнет! Я раздосадовано наступил на лужу, из-за чего мое отражение на миг исчезло. Болтать с ним больше никакого желания не было. Встав с лавочки, я добрался до песочницы и начал ковыряться в мокром песке.

— О! Камешки! — Я вспомнил детство и следующие минут двадцать с каким-то фанатизмом перерывал весь песок в поисках разноцветных камней. Лишь когда рядом со мной образовалась их целая гора, а сам я с головы до ног был усыпан влажным песком, моя жажда истинного землекопа была удовлетворена. Затем я разровнял перед собой небольшой кусочек песка и начал вдавливать в него камешки. Хотелось сделать какой-нибудь абстрактный рисунок, но почему-то получилась фраза «Я люблю Зуо». Как идиот из детского сада я какое-то время тупо пялился на эту фразу, пуская слюни над картинами, которые мне подсовывало воображение. Вот Зуо встречает меня с работы. На нем один передник, в руках половник и он мило улыбаясь, говорит о том, что ужин готов, но если я хочу, могу приступить сразу к десерту! А десерт, естественно, сам Зуо. Я захихикал, представляя в ярких красках, как именно при этом Зуо будет стоять и какими будут его глаза.

— Мама, а что с тем мальчиком? — Донеслось до меня из реального мира. Я, очнувшись, посмотрел в сторону говоривших.

— Не смотри на него! Видишь, он не в школе, прогульщик! — Зашептала женщина, окидывая меня не самым добрым взглядом и уводя от меня малыша лет шести. Благо я сидел на корточках, и она не заметила того, из-за чего бы у нее, наверное, вообще инфаркт бы случился. Дело в том, что я, кажется, перевозбудился и даже широкие серые джинсы скрыть этого не могли.

Тери! Забудь о Зуо в белом переднике! Что за идиотские фантазии! И я забыл… Какие тут передники, когда я уже лежал в школьном лазарете, а Зуо в коротюсеньком халатике медсестры и шапочке с красным крестиком с особой сексуальностью предлагал мне сделать клизму. Бр-р-р! Какая гадость! Через секунду вместо клизмы в руках у Зуо был уже бинт. О да, детка! Это совсем другое дело!

Я снова захихикал, но затем, спохватившись, буквально взвыл, понимая, что издеваюсь над самим собой. Не буду же я сейчас дрочить посреди площадки, верно? Так зачем так над собой измываюсь? Отвлекись, Тери! Хватит думать о Зуо! Может… может о Нике подумать, а? Но о наните упорно не думалось. Лишь о Зуо. Чтобы отвлечь себя от слишком возбуждающих мыслей, я забрался на горку и с воплями «Уиииии!!!» скатился с нее. Мне понравилось, и я проделал так еще раз семь. Немногочисленные прохожие от площадки буквально шарахались. Ну и пусть! Катитесь на свои дурацкие работы и учебы! Ничего вы в прелестях жизни не понимаете! А я взбодрился. Мне даже начало казаться, что я всесилен и могу почти все! Дабы проверить свое утверждение, я зацепился на один из турников и попробовал подтянуться на руках. Никогда раньше не мог сделать и одного раза. Но сегодня! Я должен! Я сделаю!