Не дай меня в обиду (СИ)

— Это было классно! — произнёс я охрипшим от рваного дыхания голосом. Он уткнулся носом мне под руку, тихо выстанывая моё имя. Я дотянулся рукой до его горячего дрожащего члена и в несколько рывков довёл его до разрядки. Вскрикнув, Джастин задрожал в моих руках, кончая и разбрызгивая сперму себе и мне на живот. Потом он затих, натянув на себя край простыни, и, кажется, вырубился.

«Было охуенно!» и «Как я вообще здесь оказался?» только и успел подумать я перед тем, как отключиться.

====== Часть 7 ======

POV Брайан

На утро, проснувшись в чужой на редкость неудобной постели, я долго не мог сообразить, где я и что делаю тут до сих пор. Какое-то помутнение рассудка происходило со мной каждый раз, когда в поле моей жизнедеятельности оказывался этот мелкий пиздёныш, который сопел сейчас со мной рядом на кровати, прижавшись носом к моей груди. Было жарко, в непроветренной комнате пахло сексом, а от его волос ванилью и скипидаром. Адская смесь! Кожу на животе и груди стянуло от засохшей спермы.

Это просто какая-то альтернативная реальность! Я, Брайан Кинни, вкладываю бешеные средства и кучу сил, чтобы окружить свою жизнь шиком и комфортом. Бренд, эстетический вид и удобство — основные параметры приобретаемых мною вещей. Ничто, никакая мелочь не должна отвлекать мой, блядь, утончённый вкус от наслаждения собственным существованием! Это мой образ жизни, это мой имидж, наконец, над которым я работал годами так усиленно, что даже сам в него поверил! И никакие, сука, дешёвые простыни не должны царапать мою элитную задницу, когда я сплю!

Так как я, чёрт побери, оказался в этом клоповнике? То есть, как оказался я помню, я не понимаю ПОЧЕМУ я тут сплю? До меня туго доходит, что, скорее всего, это те колёса! Он дал мне какие-то психотропы! Я совсем не соображаю, что творю, когда нахожусь с ним. Сплю на лавках в парке, ночую в ёбаной ночлежке для бедных. Чёрт, Корвет брошен у подъезда этого гадюшника! Если его ещё не угнали, то сто процентов — ободрали гвоздями неравнодушные граждане ради восстановления социальной справедливости. Надо встать и проверить. Вот только в голове стоит белый шум, всё тело расслаблено, как после горячей ванны, и единственное, чего хочется — чашку крепкого кофе.

Надо заканчивать с этим немедленно! Я вскочил и начал натягивать штаны, которые, помнится, вечером остались у меня в районе коленей, а сейчас валялись на полу возле постели в мятом виде. Джастин открыл глаза, озираясь, сел на кровати и натянул простыню себе до подбородка.

— Что случилось?

— Ничего, мне пора. До работы мало времени, а мне надо в душ и переодеться.

Он рассеянно смотрел сквозь меня и молчал.

— Джастин… — начал я.

— Не надо, Брайан, я всё понимаю, — что он там себе понял, я не врубился, но уйти просто так тоже не мог.

— Послушай. Я оформляю новый конференц-зал в своём офисе в Нью-Йорке, и мне по стилю очень подошли бы пару твоих картин, — он начал слушать внимательнее.

— Вот эти, — я показал на две картины, стоящие на полу, написанные в одной технике, схожие по цветовой гамме — монохром по периметру, яркие цветовые всполохи в центре.

— Это триптих, Брайан. Центральная ещё не дописана, — он виновато улыбнулся.

— Я зарезервирую для неё место, — умывшись в ржавой раковине и вытеревшись полотенцем, я достал из кармана штанов бумажник и выписал чек на вполне приличную сумму. — Если тебя не затруднит, отправь эти картины на адрес рекламного агенства «Киннетик». Договорись с курьером, что доставку ему оплатят на месте.

Я махнул ему рукой и, стараясь не смотреть в его погрустневшие вдруг глаза, вышел и закрыл за собой дверь. По крайней мере из квартиры его не выгонят.

POV Джастин

Когда дверь за Брайаном захлопнулась, состояние какого-то онемения захватило меня с головой. Это было настолько же ужасно, насколько вчерашний вечер был потрясающе нереальным. Всё как-то нахлынуло, понесло меня вверх, лишая воли и разума, а потом шваркнуло об бетонную плиту действительности. Я, блять, не стал спать с Брайаном! Минет и ответная дрочка — особенно с ним, это крышесносно, это потрясающе, такого я ещё ни с кем из своих бывших приятелей не испытывал. Конечно, я мало что пробовал, так, игры руками и языком, но теперь кажется, что мне и это приснилось. Настолько бледными и незапоминающимися остались воспоминания. А вот настоящего секса у меня ещё не было. И я просрал такую возможность! Сам! Добровольно.

Вчера я вдруг увидел себя глазами Брайана: жалкого, мокрого, оставшегося почти без жилья. Обнять и плакать. Как будто бездомного котёнка приласкать… Тем более Брайан не свободен. У него есть Майкл. Конечно, это глупо, но не такого первого раза я ждал. Я всегда хотел, чтобы мой первый мужчина если уж не любил бы меня, то хотя бы страстно желал. Только меня одного! Я полный придурок! Судя по тому, как быстро Кинни сегодня сбежал, такой возможности у меня может больше не быть, и мне всю жизнь придётся дрочить на воспоминания о члене Брайана у меня во рту. Трижды фак!!!

====== Часть 8 ======

POV Брайан

Следующая неделя пролетела незаметно. «Киннетик» заполучил три новых контракта.Два из них будет выполнять Лос-Анжелесский филиал. Мне пришлось слетать туда на пару дней, чтобы решить необходимые вопросы. Управляющий там — умный парень. Думаю, проблем возникнуть не должно.

Заодно я прошёлся по магазинам. Обновил свой осенний гардероб брендовыми шмотками, особое внимание уделяя аксессуарам. Захотелось порадовать себя приятными мелочами. А также надо было заказать себе новый мессенджер*. На этот раз я выбрал Louis Vuitton. Мой старый, Hugo Boss, уже был изрядно потрёпан. Девушка-консультант была предельно вежлива и супер-профессиональна. Я заказал то, что хотел, а потом мне почему-то вспомнилась мокрая сумка-торба Джастина с оторванным ремнём и его глаза побитой собаки, в которых плескалось осознание того, что новую ему в ближайшем будущем не потянуть. Почему бы не сделать мальчишке приятно? С меня не убудет. Просмотрев каталоги, мы с консультантом, убедившись, что в новую линейку товаров сумка художника не вошла, оформили заказ по предоставленным мной размерам и в предпочтительной мне цветовой гамме.

На этом необходимый мне минимум дел был выполнен и, натрахавшись ночью в местном гей-клубе до синих яиц, я отбыл в славный Питсбург утренним рейсом.

В лофте, когда я приехал туда из аэропорта, я увидел явные следы прибывания постороннего человека. Не сразу сообразив, что отдал Гасу запасной ключ, я сначала решил, что меня ограбили. Но потом по обнаруженным всюду пустым пакетам из-под разной высококалорийной хни, которую я же сюда и приволок, я понял, что пока меня не было, сын прятался тут от Линдси.

Отношения у них совсем разладились. Мелани хоть немного понимала, что с ним делать, а Линдс последнее время совсем слетела с катушек и интересовалась только личной жизнью. Гаса она замечала исключительно тогда, когда он нарушал её моральное, а ещё того хуже, материальное состояние. Вот он и старался, как мог: нарушал и огребал по полной материнского внимания. А вот ко мне его странным образом тянуло. Он не забыл меня, чего я так боялся, отпуская их в Канаду, хотя бы в этом Мел и Линдс не облажались.

Так вот, ещё в Торонто, озадаченный словами психолога о нехватке отцовской любви в жизни мальчика, я решил, что постараюсь ему её дать, но я совершенно не знал как. Как бы я не доказывал всем окружающим, выпрыгивая при этом из штанов от упрямства, что я не верю в любовь, это было неправдой. Не совсем правдой. Я просто тупо не знал, что это такое. Нет, ну, чисто теоретически, конечно, знал. Но знать и ощущать на себе — это разные вещи. Каждый человек с детства имеет при себе какой-никакой багаж знания о том, что он кому-то нужен, кем-то любим. Просто так, без повода, просто потому, что он есть. Потому что он, сука, сын, потому что он брат. А я никогда никому нужен не был и поэтому нихуя не был обязан любить кого-то в ответ. Не прижилось во мне это, потому что никто, блять, и не сеял.