Гарри Поттер и его наследие (СИ)

– Северус, – посерьезнел демон, – нам сейчас предстоит ритуал обмена кровью. Он переведет тебя из потенциальных партнеров в статус Нгар. Такого еще никогда не было. Я не знаю, чего ждать. Обычно от меня тебе достаточно было одного глотка из вены, и ты становился партнером. Все темные существа, глядя на тебя, знали, что ты мой. В месте, где мои клыки прокалывали твою шейку, – пальцы нежно погладили яремную вену, – появлялась моя метка. Невидимая для людей, но совершенно отчетливо ощутимая для магических народов. Вампир сегодня был прав, обвиняя меня в небрежении своими обязанностями в отношении тебя. Уровень твоей магии в крови для них совершенно непреодолимый соблазн. И официально ты был ничей. Именно поэтому я не хотел, чтобы ты покидал пределы замка до соединения, – демон вздохнул. – Но речь сейчас не об этом, радость моя. Речь о том, что… я со всем справлюсь. Что бы ни произошло…

– Я ничего не боюсь, Эрри. Мы так и к утру в постели не окажемся. Давай уже действуй, хватит болтать, – проявил нетерпение Северус, которому надоела вся эта тягомотина. Он был человеком действия.

Глаза демона налились пламенем, он уселся на пятки и так же усадил напротив себя партнера.

Обхватив ладонями лицо мужчины он заговорил холодным, низким голосом:

– Я, Хар-Эрри, сын демона Абигора, главы клана воинов, беру тебя, Северус, сын человека Ориона Блэка, и признаю тебя своим Нгар. Разделяю с тобой кровь свою, магию свою, тело свое, жизнь и посмертие свое. Клянусь перед лицом Вечности любить тебя, хранить верность тебе, защищать тебя, помогать тебе, учить тебя. Обязуюсь всегда и во всем прислушиваться к тебе, считаться с желаниями твоими, никогда не обнажать меча против тебя. Мой дом – твой дом, мой меч – твой меч. Да будет Магия мне свидетелем, и да скрепит Вседержитель наш союз отныне и до скончания времен.

С этими словами он чуть наклонил голову Северуса и отвел длинные волосы с его шеи. Его и так чуть более длинные, чем следовало, клыки еще немного удлинились. Проведя несколько раз языком по нежной шее своего смертного, демон осторожно прокусил ее в районе яремной вены и потянул в себя самую потрясающую алую влагу во всем Сущем – кровь своего Нгар.

Мир взорвался для Северуса. Это были самые потрясающие ощущения, которые ему доводилось переживать в жизни. Каждый глоток крови, отданный Эру, отдавался в теле сладким томлением, желанием отдать все, слиться с этими потрясающими губами. От шеи распространялась горячая волна мучительного, страстного возбуждения, каждый удар сердца демона, ощущаемый сейчас четче, чем своего собственного, прокатывался по телу как оргазменная судорога, опаляя нервы, зажигая под кожей множество огоньков, заставляющих кровь вскипеть, запузыриться.

Северус стонал в такт ударам сердца своего… более чем мужа. Его вселенной. Существа, ставшего для него всем. Хотелось, чтоб это длилось и длилось, пока вся кровь не покинет его вены, пока он не отдаст всего себя, до дна, без остатка.

Демон, наконец, отстранился, последний раз провел влажным языком по тут же затянувшимся ранкам, после чего призвал Зеркало.

– Смотри, любимый, – сказал он, обращая затуманенный взор Северуса на то, как вокруг двух проколов кожи, оставленных клыками демона, начинает образовываться светящийся красивый узор из переплетенных нитей Силы. Он сложился сначала в нечто, очертаниями напоминающее ошейник, охвативший нежную шею, потом начал разрастаться, образовывать новые переплетения и ответвления, спускающиеся на грудь, плечи, спину. Это было похоже на татуировку, но только белого цвета, светящуюся в полутьме спальни.

Когда узор начал захватывать все большую поверхность тела Северуса, демон удивленно поднял брови, а потом стянул с плеч мужа тонкую ткань, обнажив грудь и спину. На потрясающей шелковистой коже мужчины образовались как бы отдельные «треугольники». Один спускался вершиной от плеч до самого пупка. Второй – от плеч до самого копчика, и два других – от «ошейника» по рукам до самых запястий. Это было очень… красиво. И необычно.

– Ничего этого, кроме ошейника, раньше не было, – сообщил Эр Северусу. И, улыбнувшись, добавил: – твоя очередь. Произнеси свое имя, потом укажи, что принимаешь меня. Можешь ничего не обещать. Слова должны прийти от сердца, сами. Потом точно так же выпьешь моей крови. У тебя нет клыков, но я тебе помогу.

Северус вернул халат на место и, прочистив горло, заговорил:

– Я, Северус, сын Ориона, урожденный Блэк, вверяю себя тебе, Хар-Эрри, сын демона Абигора, и признаю себя твоим Нгар. Разделяю с тобой кровь свою, магию свою, тело свое, жизнь и посмертие свое. Клянусь перед лицом Вечности любить тебя, хранить верность тебе, принимать защиту твою, по мере сил помогать тебе, учиться у тебя. Обязуюсь всегда и во всем прислушиваться к тебе, считаться с желаниями твоими, никогда не обнажать меча против тебя иначе, как с целю познания науки владения им. Мой дом – твой дом, мой меч – твой меч, твои враги – мои враги, твои друзья – мои друзья. Да не покусится никто на право мое в обладании тобой. Да будет Магия мне свидетелем, и да скрепит Вседержитель наш союз отныне и до скончания времен.

Демон привлек лицо Северуса, направив его губы к своей шее, после чего удлинившимся когтем сделал вдоль вены небольшой надрез, из которого заструилась кровь. Мужчина принялся слизывать алые, отливающие непонятным свечением струйки, окрашивающие смуглую шею его мужа. Не успели первые капли демонической крови коснуться губ смертного, как произошло что-то странное.

Рот мужчины приник к открытой ранке, руки обхватили мужа за плечи, а тело как бы окаменело, застыло неподвижно. Демон не мог понять, что происходит, но прервать соединение не посмел.

А перед внутренним взором Северуса замелькали непонятные картины.

Вот он, совсем еще маленький, не старше четырех лет, сидит на белоснежной шкуре у камина и водит специальным угольком по чистому пергаменту. Пытается изобразить нечто странное – рога и крылья, хвост, но ничего не выходит. Вдруг за спиной раздается звук сработавшего портала, сердце делает радостный кульбит, и через секунду босые ноги несут его в нужном направлении. Мгновенье, и он уже подхвачен сильными руками, закованными в белую броню из мифрила. Голые – только ладони. Родные зеленые глаза теплеют, губы быстро находят его щеку.

– Здравствуй, малыш. Как ты тут без меня? Роззи не будет снова жаловаться на тебя? А? Ах ты мой сорванец любимый! – говорит такой долгожданный, родной Эр, неизвестно где отсутствовавший несколько последних дней.

Эти же руки подкидывают его высоко-высоко, к самому потолку, сердце захлебывается от ужаса и восторга, мгновения падения и вот он уже снова крепко прижат к широкой бронированной груди. Пальцы сами зарываются в медную гриву Эра, в носу начинает щипать от переизбытка чувств.

– Где ты был? – требовательный вопрос.

– Ловил своему мальчику маленького дракончика, – шутливо отвечает Эрри и снова подбрасывает его в воздух. – Мальчик вырастет и сможет полетать на нем, да, родной?

Потом он же, но уже постарше, лет восьми, стоит у котла и что-то сосредоточенно отмеряет на громоздких весах. Собирается уже высыпать в котел следующий ингредиент, но сильные пальцы ловят его за запястье.

– Третий закон Беннифана, Аэ? – насмешливо поднятые рыжие брови на смуглом лице. Медные волосы, спадающие до самой талии, переливаются на солнце. Вся расслабленная, домашняя поза демона напоминает о сытом, отдыхающем хищнике.

– Эр, – мальчик недовольно поджимает губы, – опять ты…

– И всегда буду, Аэ. Так что? Я жду.

– «Все компоненты животного происхождения, по фазам луны добываемые, в зелья добавляются соразмерно и с теми же фазами согласно», – процитировал Аэ.

– А ты?

Мальчик досадливо передергивает плечами.

– А я не учел, что сегодня…

– Полнолуние. Значит, зубы дракона, которые ты пытался добавить в зелье, не подходят. Почему?

– Потому что ты убил его в растущую луну.

– Умница, – большая, теплая ладонь проводит по темным волосам воспитанника, – не огорчайся, родной. Ты и так что-то больно шустрый для своих лет.