Гарри Поттер и его наследие (СИ)

– Эрри, родной, пожалуйста… О, боже мой… ЭР!

– Потерпи, Сев, еще не время, – сквозь зубы умоляет демон, – не так. Это только массаж.

– Ты обалдел?! Если ЭТО массаж, то… умф, ммм, ладно, оооо, еще здесь… дааа, делай что хочешь… – тут же изменил мнение мужчина.

Руки Северуса, опускаются все ниже, жадно изучая горячее тело своего мужа. Находят темные соски… пальцы тут же принимаются их поглаживать, тихонько теребить. Эр отрывается от нежной шеи, которую ласкал и, запрокидывая голову, рычит.

– На спину, – командует вдруг Северус. И нагло изгибает бровь. – Я тебе не семнадцатилетний подросток, Эрри.

Демон, усмехнувшись, принимает требуемое положение. Северус, глубоко вздохнув, укладывается сверху.

– Опять нарушаем правила, Поттер? Не знаете, что в постели с мужем принято быть обнаженным? Никакого понятия о дисциплине!

– Отработка, профессор? – хриплым голосом осведомился демон. – Мытье котлов или…

– Или, Поттер, или…

С этими словами Северус целует, нежно проводя языком, смуглую шею, впадинку между ключицами, руки поглаживают напряженные соски, играют тугими прядями смешавшихся волос. Вот и жаркий рот добрался до нежных комочков плоти, торчащих, как маленькие пики, из своих темных ореолов. Страстные губы ласкают их поочередно – левый и правый, получая удовольствие от напрягающихся мышц демона, который еле сдерживается, чтобы не вцепиться в шелковую гриву своего мужа и не призвать его к порядку.

– Сев… о, прекрати. Я… СЕВЕРУССС

Но мужчина лишь слегка прикусывает один из сосков демона, вызывая у того страстную дрожь. И низкое, зарождающееся в самой груди, рычание. Но наглый, горячий язык уже скользит все ниже, по четко очерченным мышцам живота, забирается во впадинку пупка, нежно обводя его по кругу.

Эр уже вцепился в подушку, подвернувшуюся ему под руку, удлиняющиеся когти вот-вот ее порвут.

– Любимый, не надо. Прошу тебя, пока я еще…

– Я только посмотрю, – бархатно мурлычет совершенно бесстыдно обнаженный Северус. – А то это дискриминация… Пожалуюсь на тебя в общество защиты людей от притеснения мужьями-демонами…

Эрри оставалось только покраснеть при воспоминании, откуда Северус мог почерпнуть такую глубокомысленную фразу. И приподнять бедра, помогая стянуть с себя то единственное, что еще хоть как-то его сдерживало.

Быстро расправившись с ненавистной тряпкой, Северус восхищенно замер. ТАКОГО он еще никогда не видел. Ну, в специализированных журналах, конечно… был грех по молодости… всякое встречалось. Но вживую… Даже себе не представлял, что такое возможно. Большой. Толстый. Перевитый вздувшимися от сдерживаемого напряжения венами. С крупной, темно-фиолетовой головкой. Абсолютно готовый. Сочащийся обильной, остро пахнущей смазкой.

– Мерлин… – только и смог произнести ошарашенный мужчина.

– Сев…

– Он всегда был у тебя такой, Поттер?

– Что за фривольные мысли, профессор?

– Эрри!

– Нет, не всегда. Вымахал вместе со всем остальным при принятии наследия. До этого был обычный. Около семи дюймов. Я… понимаю, что… могут быть трудности, но… ничего не могу с этим сделать, Северус. Прости.

– Он еще и прощения просит! Не менее девяти дюймов, а он просит прощения!

– Десять. С небольшим.

– Мммм, – мурлыкнул мужчина, – я хочу…

– Нельзя, родной, – выдавил из себя демон. – Иди лучше сюда. После первого соединения можно будет все, что ты захочешь. Не сейчас…

Эр начал нежно гладить притянутого в объятия мужчину, успокоительно шепча:

– Нужно будет потерпеть, родной. Я буду очень, очень осторожен. Люблю тебя, все силы ада, как же я тебя люблю… – Страстный, жадный поцелуй в губы, в шею, в золотистую грудь, в нежный живот. Удлинившийся язык проникает в нежный пупок, спускается ниже, быстрой змейкой пробегает по всей длине напряженной плоти Северуса, тот стонет и чуть разводит колени.

Демон же, собрав в кулак все свое хлипкое самообладание, шепчет.

– Перевернись на живот. Тебе так будет легче.

– Я хочу видеть тебя…

– Еще насмотришься, – через силу выдыхает Эр, – прошу, не упрямься. Я не прощу себе, если снова причиню тебе боль. Пожалуйста, любимый. Умоляю. Я на грани… СЕЭЭВ!

Северус моментально переворачивается. Демон, немного придя в себя, устраивается сверху. Вдыхает сводящий с ума запах густых волос, прикусывает шею в том месте, где она переходит в плечо, отводит в сторону длинные пряди, открывая спину.

Горячий, нетерпеливый язык нежно вылизывает каждый выступающий позвонок, опять удлинившиеся острые зубы слегка прихватывают нежную кожу между лопатками, а язык тут же зализывает образовавшуюся метку. Северус, изгибаясь, судорожно вцепляется в многострадальную подушку, подминая ее под себя.

Настойчивые губы опускаются все ниже. Поясница. На окончании светящегося узора начинает завязываться новый узелок. Демон удивленно рассматривает его. Потом проводит языком. Узор снова начинает расти, покрывая тонким светящимся кружевом сочные ягодицы.

– Мои нежные половинки, – жарко шепчет им демон, – идите ко мне. Сладкие…

Обхватив ладонями, Эр сжимает, нежно сминает их, поочередно вылизывая языком. Чуть прикусывает самые вершинки, ласково, круговыми движениями, поглаживает. Северус прогибается в пояснице и пытается развести ноги.

– Чшшш, не спеши, родной.

Снова лизнуть, уже самый верх расселинки, то место, где у самого Эра позвоночник переходит в хвост. Чуть развести ягодицы. Одуряющее чувство. Желание. Ни единого волоска. Темный, нежный, такой тугой бутончик. Скрывающий самое сокровенное. Лизнуть. Самым кончиком пощекотать твердую звездочку.

– Расслабься, родной мой. Не бойся.

Снова и снова вылизывать, щекотать, уговаривать. Наслаждаться тихими, страстными стонами мужа. Оторвавшись от такого увлекательного занятия, демон поднял бедра своего любимого и, чуть разведя их в стороны, подложил под них подушку. Что заставило Северуса чуть-чуть напрячься.

– Еще нет, родной. Расслабься. Я никуда не спешу.

Быстрый поцелуй в висок, цепочка поцелуев, проложенная по позвоночнику, звонкие чмоки в каждую из половинок. И вот, наконец, заняв удобную позицию между бесстыдно разведенными длинными ногами своего мужа, демон принялся его вылизывать.

Собственный член давно ныл, болезненно отдавая в поясницу, но сейчас еще не время.

Эр нежно водил языком по расселинке вверх и вниз, широко разведя ягодицы Северуса, проводя мокрую полосу от копчика до самых подобравшихся яичек, чуть задерживаясь, чтобы пощекотать нежный вход. Потом настал черед губ. Демон припал к напряженному бутону, как будто это был оазис посреди раскаленной пустыни. Мужчина под ним уже стонал, вскидывая бедра, стараясь быть ближе, прижаться еще сильнее. И вот самый кончик горячего языка раздвигает сжавшиеся складочки и проникает внутрь. Северус, уткнувшись в подушку, издает приглушенный рык.

«И у кого только научился?» – самодовольно думает демон.

Удлинившийся, влажный, горячий язык творит что-то невообразимое – совершает сводящие с ума, восхитительные движения. Внутрь – вворачиваясь, нежно раздвигая сжавшееся колечко, и наружу – пощекотать влажный вход. С каждым движением он проникает все глубже, лаская изнутри шелковистые, нежные стенки. Северус запрокидывает голову, пытаясь приподняться. Его останавливает горячая, властная ладонь, надавившая на спину, заставившая снова лечь ничком.

Язык так и извивается внутри, совершая развратные, жаркие движения. Пока не достигает заветного бугорочка, дарящего ни с чем не сравнимое удовольствие. Щекочет, дразнит, проводит по нему снова и снова. Затылок Северуса уже готов коснуться ягодиц. Мужчину охватывает безумие. Взвыв, он шепчет:

– Эр, не могу… Любимый… умоляю тебя. Сделай что-то… Или я сам.

В ответ он получает звонкий шлепок по ягодице. Молча. Потому что язык очень-очень занят.

Северус падает обратно грудью на постель и еще выше приподнимает бедра, начиная подаваться навстречу сводящему его с ума языку, тихо постанывая в такт неумолимым проникающим ударам этого нежного орудия пытки. Руки сминают простыни. Это невыносимо. Ни с чем не сравнить. Пусть эта сладкая пытка длится и длится.