Я никогда тебе не покорюсь (СИ)

- Вы очень ошибаетесь, леди, я совсем не такой, - неожиданно резко ответил Сет, скрывая за нарочитой грубостью охватившее ее смятение. Хотелось плюнуть на весь мир и на возможных наблюдателей, схватить в охапку эту волшебную фею и затопить поцелуями. - Если не возражаешь, я посплю, до ужина, если его нам принесут.

Он развалился прямо на полу и закрыл глаза. Сильвия молча сидела рядом и смотрела на его спокойное лицо, впервые поймав себя на том, что какое-то щемящее душу чувство к этому сильному мужественному человеку захлестывает ее изнутри теплой волной…

***

Герберт

Дьявольское снадобье влияло не только на мое тело, оно лишало меня воли и развязывало язык, и я отвечал на любые вопросы ханайской стервы, выдавая ей все известные мне военные секреты Таргасы. Разболтал про подземные ходы и способ нашего с Сетом побега из плена, признался, что специально спланировал свое исчезновение, не желая становиться марионеточным королем под эгидой Павила.

- Что ты знаешь про женщину своего оруженосца, Або? Она пропавшая Сильвия?

К счастью, я этого не знал, поэтому отрицательно покачал головой, с потаенным злорадством наблюдая разлившуюся по красивому лицу королевы краску досады. Зелье оставляло разум абсолютно ясным, и это добавляло мне душевных мук, я все осознавал, но ничего не мог с собой поделать, и правда изливалась из меня, словно из рога изобилия. Я с замиранием сердца ожидал вопросов о родстве Павила и юного полководца южан, но видимо, Мальине было об этом ничего неизвестно. Зато она приступила к следующему этапу своего допроса, начав выпытывать у меня о личных пристрастиях.

- Ты принц Таргасы, почему же до сих пор не женат? Ты же обязан дать наследника своему королевству?

- Отец сговаривался о моей свадьбе, но нареченная мне невеста заболела, следствием чего стало ее бесплодие, по этой причине помолвку расторгли. Потом началась война, и мой брак был отложен.

- Поэтому на тебя не действуют мои прикосновения?

- Ты гадина и скользкая змея, как я могу испытывать к тебе желание? Разве что под воздействием дурмана, которым ты пичкаешь меня уже который день.

- Хм, ясно, - сморщилась она. - Ну а другие женщины тебя легко заводят?

- Я никогда не отличался темпераментом и редко брал в постель наложниц.

- Когда тебя касался Павил, тебе было приятно, Або? Ты мужеложец?

- Не знаю… - вместо твердого “нет” пробормотал я, в который раз отмечая странную особенность своей невольной болтливости. Зелье понуждало отвечать только на поставленный вопрос, тогда как от подробностей можно было удержаться. Судя по недовольному лицу королевы, эта краткость моих откровений бесила ее, вынуждая задавать бесчисленное множество вопросов вместо одного.

- Ты веришь, что Павил придет тебя спасать?

- Нет. Это невозможно.

- Но ты бы этого хотел?

- Не знаю. Нет, наверное…

- Но почему? Предпочитаешь умереть?

- Нет, просто не хочу, чтобы из-за меня началась война.

- Ты идиот, Або, поэтому тобой легко манипулировать. Я это поняла еще тогда, в Таргасе, когда ты пожертвовал собой ради каких-то грязных оборванцев. Король не должен быть таким, он должен управлять своими подданными жестко и решительно, уметь спокойно отдавать приказ казнить невинных, если это поможет выжить самому. Хотя мне на руку, что ты такой дурак! Ладно, я отвлеклась, продолжим про Павила. Хочешь, чтобы он снова взял тебя?.. Нет, подожди, не отвечай, ты снова скажешь, что не знаешь. Спрошу иначе. Что ты чувствуешь к Павилу?

- Он враг. Я ненавижу его. Восхищаюсь и уважаю. Он гениальный военный стратег.

- Черт, снова я не так спросила… Когда он поимел тебя, какие ощущения ты испытывал, Або?

- Сначала боль, довольно сильная. Потом она исчезла, и мне стало хорошо. Такого я не чувствовал ни с одной женщиной.

- Если б он снова захотел тебя, ты бы позволил сам, без принуждения?

- М…мммм… - я собирался ей сказать, что нет, только язык больше не слушался меня, став вдруг шершавым и большим. Беспомощно уставившись в потолок, я видел где-то далеко Мальину и сморщенное личико старичка лекаря, на котором отражалась озабоченность, слышал их голоса, но говорить не мог, впав в некое подобие ступора.

- … нужно дать ему пару дней отдыха, госпожа, - словно сквозь толстый слой ваты услышал я лекаря, - иначе я не ручаюсь за его душевное состояние.

- Делай как знаешь, Фрим, - довольно усмехнулась королева. - Последняя добавка очень хороша, ты не наврал, она развязывает пленнику язык! Получишь королевскую награду. Свари побольше, чтобы был запас… Черт побери, кто там еще? Сказала ведь, чтоб никого сюда не допускали! Задерни полог, побыстрей!

Похоже, это было донесение разведки. Я слышал лишь обрывки голосов, но все-таки сумел понять, что армия Павила вышла из столицы, направившись в соседний Цахир.

- Уверен, что они пошли в Цахир? Но почему туда, а не в Ханай?

Ответа от разведчика я не услышал, возможно он лишь коротко кивнул, зато стук закрывавшейся двери и резкий звон разбившегося вдребезги стеклянного предмета показался мне оглушительным. Почти одновременно с этими звуками ширма отдернулась, и моему взору снова явилось разгневанное лицо королевы. В следующую секунду она размахнулась и отвесила мне сильную пощечину.

- Ублюдочный Павил что-то затеял, я никогда не поверю в то, что он поставил на тебе крест, Або! Пошел в Цахир, чтоб усмирить там бунт никчемной знати? Бросил любезного Герберта на произвол судьбы? Да что же это за дешевый фарс?

- Я г-говорил теб-бе, что нас-с нич-что не связ-зывает с ген-нералом, - с трудом ворочая губами, пробормотал я, искренне наслаждаясь ее гневом. - И если он прид-дет сюда, то за тоб-бой…

- Затнись, дурак! - она снова размахнулась, но почему-то не ударила. - Я знаю, это блеф! Павил пытается сбить меня с толку, но я-то знаю его лучше всех. Я изучала его тактику и днем, и ночью, он часто повторял мне, что война - это борьба умов и нервов, и тот, кто хладнокровней и умней, тот победит!

========== Глава 15. Кто ты, Мая? ==========

- Так ты и есть тот знаменитый полководец Рой? - внимательно изучая обстановку командирской палатки, спросила Мая. - Не слишком-то роскошно ты живешь.

- Мне предоставлены покои во дворце, но там я чувствую себя стесненно, - с интересом глядя на хорошенькое личико девушки, отозвался Рой. - Я мог бы поселить тебя туда, но…

- … ревность королевы не позволит, - закончила за него Мая. - Ты спишь с ней, Рой, ведь так?

- А ты довольно бесцеремонна, - усмехнулся юноша, - в борделе ты казалась мне тихоней. С чего я должен откровенничать с тобой?

- Ты проявил участие к моей судьбе, и я хочу тебе помочь, - она встала со стула и пошла к нему, двигаясь легко и грациозно. Так могла бы ходить принцесса или высокородная дама, гордо держа голову и изящно выпрямив стройную спину. Рой невольно залюбовался Маей, с трудом подавив внезапно возникшее желание прикоснуться ладонью к ее гладкой щеке. - Она красива, но опасна и коварна, как гремучая змея…

- И это говорит мне шлюха из борделя, - хмыкнул Рой, пытаясь побороть внезапно охватившее его чувство паники. - Ты не боишься, что я сдам тебя в застенок палачей за столь крамольные слова о вашей королеве?

- Она тебе небезразлична, Рой?

- Что? - юноша во все глаза уставился на дерзкую девчонку, которая в эту минуту показалась ему совсем взрослой. - Да как ты смеешь спрашивать меня об этом?

- Она очень опасна для таких, как ты, - упрямо повторила Мая, полностью проигнорировав его сверкающий яростью взгляд. - Ты слишком неопытен и доверчив в любви, любой женщине не составит труда подчинить тебя, заставив плясать под свою дудку.

- Ты удивляешь меня все больше и больше, девка, - злее, чем намеревался, бросил Рой. - Откуда ты знаешь, опытен я или нет? Рассуждаешь, как прошедшая огонь и воды распутница, а ведь твоя хозяйка уверяла, что ты невинна.

- Она не солгала, - кивнула Мая, - я еще не отдавала своего тела ни одному мужчине, но вот науку обольщать прошла, в Ханае учат этому не только шлюх. Не ерепенься, лучше выслушай меня. Я знаю, как эта гадина тебя покорила, - девушка перешла на шепот, доверительно склонившись к самому его уху. - Она всячески подчеркивала, что именно ты являешься мужчиной ее грез, с которым она хотела бы провести всю свою жизнь. Она прислушивалась к каждому сказанному тобой слову, дышала с особой страстностью и волнением, принимая полные восхищения и преклонения позы…