Презумпция невиновности (СИ)

- Дэн, расскажи мне, что произошло в прошлый раз?

Ирина Петровна! Ну поимейте совесть в конце концов! Всё, что было, прошло и быльём поросло, вы хотите опять взбаламутить воду, чтоб мне легче стало? Ведь вроде не садистка, а так жёстко работаете.

- У вас же есть какая-то волшебная карточка, там и посмотрите. Прошлый кладоискатель тоже всё записывал на диктофон.

Я чувствовал, как начинаю дрожать, под кожей лёгкой рябью проходили раздражение, усталость и какая-то обречённость. Я всё ещё не мог до конца осознать, что всё закончилось и не нужно больше бояться и прятаться, носить в себе тайну, жить с ней плечом к плечу. Я вырвал её с корнем, я стал свободным. И этот разговор с психологом – просто завершающий этап, то, что поставит печать с грифом «Пройдено».

- Я читала то, что написал доктор Карповский, но я хотела бы услышать твою версию событий, - Ирина Петровна так и не поменяла свой проникновенный голос на нечто более живое и душевное. Холодная личность, надо заметить. Хороший специалист. Мне нравятся те, кто хорошо знает своё дело. Но приближаться к ним я не могу, и подпускать их к себе тоже. Неужели есть такие олухи, которые доверяют врачам? Рассказывают всё как на духу, почему у них не встаёт или почему сын наркоман, а муж алкоголик? А самим-то никак не догнать, что ли? Всё же просто! Начинайте копать с себя, и тогда всё встанет на свои места. Да вы не подумайте, я никогда не хотел быть психологом или аналитиком психов. Но парочку дельных советов могу дать. Помню, однажды мы с Голым так душевно поговорили, он меня теперь всегда слушает, какой бы бред я ни нёс. А я не могу ему всего рассказать, ну такой вот закрытый человек. Как подумаю, что я начинаю ему про Тоху говорить, так и язык присыхает к нёбу и всё, трындец, паралич ротовой полости и депрессняк на трое суток. Потому я больше слушать люблю. Ну или если спросят, хотя никто никогда не догадается меня об этом спросить, то конечно, отвечу. Я уже говорил, что врать умею так, что тушите свет, обрыдаетесь меня слушать.

- Я не хочу вспоминать прошлое, - деловито ответил я и сел на кушетке. Настенные часы показывали без пяти минут час. А это значит, что время сеанса психоанализа подошло к концу. Ждём резюме. – Вы мне лучше скажите, как мои успехи? Положат меня в психушку или выпустят в мир?

Ирина Петровна широко улыбнулась и достала ещё одну сигарету. Много курит, наверное, очень нервная работа – брать ответственность за лечение чужой души. Сразу фильм ужасов вспомнился – «Буйство духов». Интересно, Ирине Петровне снятся кошмары? Ну вот представляете, меня всегда интересуют какие-то глупости. Другой бы на моём месте подумал о том, есть ли у неё муж там или парень, кричит ли она во время оргазма или тихо стонет в подушку, а я вот про кошмары думаю, да про то, как она живёт с такой ношей. Мне-то что? У меня-то одна проблема, а сколько она знает проблемных и ведь с каждым нужно поговорить, к каждому подход найти. Потому, наверное, и нет любви. Должно же остаться хоть что-то святое и только для себя, даже у психологов.

- Ты абсолютно нормален, Дэн, - начала она говорить как-то очень уж по-приятельски, я даже улыбнулся в ответ на её тёплый взгляд. – Адекватен и ответственен за свои поступки. И я бы хотела дать тебе несколько советов, не против?

Я помотал головой. Всё-таки ботаническое прошлое никуда не ушло – очень уж я любил учиться, особенно у тех, кто мог мне что-то реально дать. А Ирина Петровна могла, потому что умная тётка и психов разных повидала, и покруче меня, я так думаю.

- То, что случилось между тобой и Антоном, по всей видимости, было для тебя очень важным. Настолько важным, что ты решил кардинально поменять свою жизнь, в этом я не вижу ничего предосудительного, но ты сам реши для себя, что это было: желание измениться или желание спрятаться за броским антуражем. Всем своим видом ты говоришь – «посмотрите на меня, какой я брутальный и отмороженный, мне плевать на вас и на всё, что вы обо мне думаете». Дэн, а им и правда плевать. Одет ты как панк, или как хиппи, рокер, эмо – люди не так много думают друг о друге, как принято считать. Если ты так одеваешься, чтобы привлечь к себе внимание, то ты своего добиваешься – они на тебя смотрят, как на яркую рекламную растяжку, но никому нет до тебя никакого дела. И ждать более глубокой реакции не след. Почему? Да потому что ты ничего, по сути, не сделал, чтобы на тебя реагировали как-то иначе. Ты просто яркое пятно в серых буднях, которое раздражает нервные окончания. И всё.

Если же твой имидж – это броня, в которую ты спрятал что-то сокровенное, то здесь ответ прост. Это слабость, Дэн. Ты потворствуешь своей слабости, считая себя сильным. Что бы ни случилось тогда, ты сполна отомстил Антону. И ты это знаешь. Вопрос теперь в том, что будешь делать дальше. Поговори с собой, ты же умный парень, я уверена, что внутри у тебя идёт диалог, где ты можешь выступать очень жёстким критиком. Спроси у себя, Дэн, что ты будешь делать дальше?

Я сидел, низко опустив голову, и теребил застёжку на кармане. Что я буду делать, Ирина Петровна? Не знаю… Я потерял три года, я больше ничего не хочу, я не могу никому доверять, я никого не люблю. Я свободен.

- И ещё, Дэн, самый последний совет, - Ирина Петровна легко соскользнула со стола. Я тоже встал, молча. – Поменьше думай о себе. В мире так много всего интересного. Осмотрись, у тебя есть глаза, уши, руки, ноги, ты живой и чуткий мальчик. Дерзай, Дэн.

Я поднял голову и нервно усмехнулся. Всё-таки вы меня удивили, Ирина Петровна. И чёрт побери, приятно удивили. Я даже благодарен, но не тому, что вы сделали, а тому, что вы просто есть.

- Время закончилось. Мне нужно идти, - говорил я, продолжая улыбаться.

- А у тебя отлично получается играть плохого парня, - подмигнула мне Ирина Петровна, выключая диктофон. Потом достала кассету и протянула мне. – Я бы посоветовала выкинуть эту дребедень на помойку.

Я взял кассету и сунул её в задний карман джинсов.

- Я подумаю над вашим предложением.

Дверь кабинета захлопнулась с глухим стуком. В приемной сидела какая-то полноватая мрачная девочка с опухшими от слёз глазами. Несчастная любовь, поставил я мгновенный диагноз, и довольный собой, пошел к выходу. Внутри меня рождалось желание всё вспомнить от и до, расставить все точки над i и отпустить. Навсегда отпустить тот тёплый апрельский день, когда мы с Тохой дежурили в кабинете физики.

Глава 2. Это не со мной. Это дежавю

Я резко вздрогнул ровно за одну секунду до звонка. Была у меня такая особенность – чувствовать приближение рубежа. Словно время чуть замедляет свой ход, и моё подсознание успевает зафиксировать факт звонка, а потом уже и сознание его слышит, как подтверждение. Иногда бывает так, что подсознание реагирует, а в действительности ничего не происходит. И тогда становится по-настоящему страшно. Я часто не понимаю себя и своих страхов.

Задача по геометрии была почти решена. Оставалось найти только длину катета. Это вроде как бонус – кто найдёт длину катета, тот получит дополнительную пятёрку. Но мне нужна была не пятёрка, я и без того был лучшим в классе по геометрии, у меня этих пятёрок стоял целый ряд – каждый урок дёргали к доске, показывать всем мастер-класс. Мне хотелось проверить свои силы – а смогу ли я? И конечно, смог. Формула пропустила два основных звена, но мы с Марией Васильевной понимали друг друга. Она закрывала глаза на ход моего решения, когда ответ был правильный. А когда нет, то тогда она сама скрупулёзно разбиралась в моих смятых каракулях и находила то место, где решение дало крен. Несомненно, это было приятно.

- Данька, - Лёшка пихнул меня под локоть и сбил с хода размышления, я про себя выругался, но тем не менее оторвался от решения задачи и повернулся к Лёшке.

- Чего?

- Я спишу у тебя первую задачу? – шептал он, уже активно списывая.

- У тебя ж первый вариант, - я подвинул ему листок с решением, Мария Васильевна явно напряглась и направилась в нашу сторону. Я резко вернул лист на место, изобразив тотальное погружение в свои мысли.