Триумф красной королевы (СИ)

С уверенностью можно заявить, никто не мог состязаться с Томом Риддлом в сложном искусстве аппарации. Более того, трудно отыскать область оккультных знаний, в которой Том не проявил себя с лучшей стороны, за исключением целительства, гаданий, любовной ворожбы и кулинарии.

— На будущие, я терпеть не могу запах роз, — он поставил Поттера на ноги, а точнее на одну ногу, и постучал в дверь.

Получить бы короткую передышку, тогда, может, Гарри поймет, как надо действовать, а его то и дело бросают в эпицентр жизненной бури. Если жизнь - это дорога, то его дорога уперлась в мост над пропастью. Когда Гарри вступил на него, мост начал рушится, и камни выскальзывали прямо из-под ног, исчезая в темном ничто. Пришлось припустить во все лопатки, надеясь добраться до противоположного края, если тот существует. Только бы остановится на пару минут. Колдун растерянно прильнул к своему спутнику, желая утолить жажду тепла, нежности. С этим он явно обратился не по адресу.

И все-таки Гарри потянулся к Риддлу, робко поцеловал, но тут же отстранился. Его пальцы коснулись щеки мужчины, а потом зарылись в густые черные волосы. Том замер, он должен был отодвинуться, но не сделал этого. Мальчишеское безрассудство, которое не исчезло под грузом прожитых лет, толкнуло его на безумный поступок. Он ответил на поцелуй, на это странное приглашение.

Поттер должен был смутиться, отступить, вспомнить про свой амурный опыт, а точнее про его печальное отсутствие. Как и многое в жизни, и эту науку ему пришлось постигать, что называется, в процессе, доверившись человеку, нет, чудовищу, которому до этого момента Гарри желал лишь смерти. Но все сомнения и страхи заглушал громкий стук сердца, а прошлое, как по волшебству, утратило свое значение.

— Фред, мы зря его отпустили, — близнецы сидели на бабушкиных тряпках и убивали время за игрой в подрывного дурака. — Упсы его прибьют.

— Ты видел, каким кислым он ходил? Гарри нужно встряхнуться.

— А мы не переборщили? — спросил Джордж, пока братец, задумчиво хмыкая и сосредоточенно морща лоб, разглядывал карты.

— Во что бы мы не влезли, все заканчивается хорошо. Мы как тот магловский царь, который наколдовал себе гору золота — Фред отбил карты, и они заискрились бенгальскими огнями.

Близнецы услышали тихий стук. Когда Фред открыл дверь, то лишился дара речи - факт, достойный упоминания в фамильных архивах.

—Э… — выдавил из себя колдун и замялся, пытаясь подобрать подходящие слова, но Джордж, ухватив за воротник, утянул его в дом.

— Слушай, у близнецов бывают одинаковые галлюцинации?

— Неа, — Фред посмотрел на Джорджа, Джордж посмотрел на Фреда. Вот так выглядят юные маги, перемудрившие с заклятиями из старинной толстой книжки, с пентаграммой на обложке и названием вроде «Древние непостижимые фатальные проклятия могущественного, славного и таинственного ордена Безносых Водоносов».

Даже услышав возню у порога, волшебники не прервали поцелуя, головокружительного, как колдовской дурман. Они прижимались друг к другу с отчаянной страстью, будто во власти азарта, который заставляет просиживать ночи на пролет за игорным столом, повышая ставки, пока за душой ничего не останется.

«Что я творю?», - подумал Том, удерживая Поттера за талию, тот покачивался, как былинка на ветру. Мальчишеские пальцы взъерошили его волосы, ласково помассировали затылок. Гарри уже собирался втянуть мужчину в очередной поцелуй, но Риддл вовремя уклонился, и ему пришлось довольствоваться изучением шеи Темного Лорда.

Все-таки справедливость в мире есть. Теперь Тому пришлось мучительно подбирать слова, пытаясь объяснить свое недостойное поведение. На его щеках даже появился призрак румянца. А последний раз он краснел в 17 лет, когда, сделав предложение руки и сердца одной юной леди, получил весьма болезненный для самолюбия отказ.

Личная жизнь у темных магов обычно не складывалась. Уважающие себя ведьмы не желали мириться с постоянными ночными отлучками и потусторонними сущностями, которые ползали по дому, норовя загадить любимый ковер. А еще с полуголыми девицами, которых нужно выпроваживать на улицу, выслушивая бессвязные оправдания, вроде «дорогая, не подумай ничего дурного, это необходимая часть магического ритуала». К тому же, Темному лорду еще не попадалась колдунья, которая смогла бы ужиться с Нагайной.

С кем бы Том не встречался, ему всегда удавалось избежать «духовной близости», даже когда они оказывались в одной постели, то оставались сами по себе, как вода и масло. Сейчас все иначе. Для этого мальчишки не существовало ни запретов, ни границ. Гарри Поттер рад отдать весь мир, ничего не потребовав взамен. Это было необычно, невероятно и неправильно.

А герой магического мира, несгибаемый борец со злом довольно улыбнулся и положил голову на плечо заклятому врагу. Лодыжка ныла, в желудке плескался дергунчик, но на душе было хорошо, и его клонило в сон.

***

Гарри проснулся на софе, укрытый одеялом, наколдованным из летней мантией Тюльпании, бордовая подушка в розовый горошек была мокрой от слюны. Начинающий алкоголик осторожно сел. Бедная его головушка. Корсет распушен, лицо - словно картина, побывавшая в речке, роскошная прическа исчезла, а короткие грязные волосы напоминали паклю. Выглядел Поттер, как трансвестит после ночи с пьяными матросами, а чувствовал себя намного хуже. Юноша торопливо опустил глаза и с облегчением уставился на свою плоскую грудь.

Удобств Визжащая хижина не предполагала, поэтому он, спотыкаясь, побрел на улицу. Гарри вернулся настолько быстро, насколько позволил расстроенный организм, и свалился на софу, спрятав закоченевшие ступни под одеяло. Так он и лежал, пока не заявились близнецы, чтобы оживить мертвеца антипохмельным зельем. Поттер жадно пил, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Один из близнецов заклинанием убрал остатки макияжа с лица.

— Не волнуйся, Рону и Гермионе мы соврали.

— Они даже поверили.

— Мы и лодыжку вылечили, — обычно с похмелья в глазах двоится, но здесь присутствовал обратный эффект - близнецы все норовили соединится в один образ.

Фред нетерпеливо ждал, когда же взгляд Гарри станет более менее осмысленным. Совесть не позволяла ему терзать расспросами друга, который сейчас пребывал в чистилище под вывеской «С большого бодуна». Хотя нет лучшей мишени для подколок, чем приятель, спьяну наломавший дров.

— Гарри Поттер, мы тебя посылали на ответственное задание, а не устраивать личную жизнь.

Гарри посмотрел на Фреда, опирающегося локтем на спинку софы, на Джорджа, маячившего за спиной брата, а потом устало спросил:

— Какого?

— Кто тот джентльмен, который тебя сюда притащил? — рыжий по садистки методично продолжал допрос.

— Выбор хороший, но он-то знает, что ты парень? — второй братец тоже не мог остаться в стороне.

За ночь память Гарри превратилась в непроходимую чащобу. Деревья смыкали свои кроны над головой незваного путника, толстые корни норовили подставить коварную подножку, ветки - отвесить чувствительную оплеуху. Путь пересекали глубокие борозды крутых оврагов, холодные ручьи и завалы из поваленных бурей или подточенных старостью деревьев. А про кровожадных разбойников и хищных монстров, нашедших приют в темных дебрях, и говорить нечего.

Больше всего Гарри хотел остаться в сладком неведении, но воспоминания отрывочные и нечеткие, вылезли из чащи и начали играть с ним в салки. Вот промелькнул Долохов, старый волокита, с бокалом в руке, Люциус с приколоченной светской улыбочкой и глазами замороженной трески, и Риддл, Том, забери его сатана Риддл, Лорд…

— Вольдеморт, — сорвалось с его губ.

— Что тут еще скажешь? — хмыкнул Джордж, но юноша пропустил его слова мимо ушей. Обретенное душевное равновесие летело к чертям со скоростью кометы.

— Это был Волдеморт, — Поттер сел, завернувшись в одеяло, щеки горели, он заново переживал худшие минуты своего позора.

— А красные глаза? Я красных глаз не заметил. А ты Фред?

— Ничего такого не припоминаю, но он оставил письмо,. — Фред передал конверт, Поттер не спешил вскрывать письмо, пока рядом маячили любопытные близнецы.