Секунда на вдох, вся жизнь - на выдохе...(СИ)

Любовь.

Больше не жмурясь, Ник спокойно следил, как медленно-медленно поднимается тот самый черный кинжал над его грудью, и так же медленно опускается, чтобы уколоть кожу, раздвинуть хищным кончиком мышцы, обжечь нестерпимой болью предательства сердце и замереть, покачиваясь в такт затихающим ударам. Стремительно наползающая со всех сторон тьма обрезала нити, которые лишали его возможности двигаться и говорить, и последнее, что смог тихо прошептать Ник, глядя в равнодушные зеленые глаза было:

— Предал…

========== Глава 4. ==========

На этом плывуне никому не было ни до кого дела. Все старательно прятали взгляд и смотрели сквозь прозрачное дно на гребешки исполинских волн, что лизали днище поднявшегося на максимально возможную высоту плывуна. Редкие взгляды по сторонам позволяли увидеть таких же счастливчиков, тех, кому повезло оказаться в нужном месте в нужное время и занять свой уголок на средстве спасения. Еще одна молчаливая фигура в плаще из шкуры сайсса ничем не выделялась. Разве только тем, что старательно охраняла от посягательств своего бесчувственного спутника, которого многие хотели сбросить за борт, считая балластом. Но одного взгляда на мертвые, застывшие льдом Стылого Перевала зеленые глаза хватало, чтобы остудить пыл редких смельчаков. А потом все снова опускали взгляд вниз и замирали, пытаясь постичь одну простую истину: Великой Атлантиды больше НЕ БЫЛО.

В Долгий День внезапно раздался грозный рокот, и земля вздыбилась под ногами у всех ее жителей. Разом проснулись все вулканы, закипели озера, и в открывшиеся бездонные провалы хлынула вода. Она сметала со своего пути любые преграды, и силы всех объединившихся перед такой угрозой магов было недостаточно, чтобы хотя бы задержать ее, не то, что остановить. Кто поумнее — кинулись к портальным аркам на Дикие Земли или к плывунам; кто поглупее — пытались спрятаться в неприступных горных твердынях.

Но все было бесполезно.

И теперь те, кто нашел свое спасение на воздушных судах, смотрели, как плещутся невероятные волны океана там, где еще семь дней назад лежал великий материк. Какое им было дело до своих попутчиков…

***

Магии, вложенной в их судно, хватило только дотянуть до Дикой земли. Впрочем, Дикими они были только по меркам самих атлантов, а так — вполне себе обитаемые земли, и даже развитые. Просто не до такой степени, как потерянная Империя. Но сейчас они полностью оправдывали свое название: перед ними лежала изломанная, искалеченная бушующим океаном бесплодная пустыня. Некоторые из спасшихся посмотрели вслед высокой фигуре, которая несла на своих плечах поверх вещевого мешка бесчувственного спутника, но потом, вспомнив мертвый взгляд, от мелькнувших в голове недобрых мыслей отказались.

Внимательно оглядев нагромождение камней, образовавших маленькое укрытие, похожее на пещерку, одинокий путник аккуратно положил на землю безжизненное тело, укутал в свой плащ и отправился бродить по округе, напрягая все свои чувства в поисках угрозы. Его уловом стал мокрый хворост, которого он натащил к входу пещерки изрядную гору; две полудохлые неопознанные рыбины, найденные в глубокой луже, и яблоко. Спелое, красное, сверкающее глянцевыми боками яблоко.

Всплеском силы высушив часть хвороста, странник проверил своего спутника, а потом вернулся к готовке ужина. Отойдя в сторону, он отрубил головы рыбам, старательно очистил их от внутренностей, прополоскал в еще одной глубокой луже морской воды, которых было немало вокруг, и тщательно обмотал морскими водорослями. После этого немного сдвинул костер, закопал оба свертка в неглубокую ямку и вернул костер на место, подкинув в него новую порцию хвороста.

Замерев без движения на камне, поверхность которого немного подсушил силой, путник уставился в костер немигающим взглядом. Сколько прошло времени, сказать было трудно, но заставил его очнуться вкусный запах печеной рыбы, поплывший в воздухе. С некоторым скрипом разогнувшись, он снова сдвинул почти погасший костер в сторону, выкопал горячие свертки и скинул угли в яму, доложив сверху хвороста.

Без спешки, но и без излишней медлительности съев свою порцию, Шейн опустился на колени перед неподвижной фигурой и распахнул складки своего плаща.

— Пожалуйста, Ник, очнись…

Но Страж молчал. Со стороны он вообще был похож на труп: выбеленная, лишенная всех красок кожа; запавшие глазницы; посиневшие губы и осунувшееся лицо заставили так думать любого, но не Шейна, который чуял, как практически незаметно иногда вздымается грудь, и столь же редко раздаются удары сердца, которое никак не могло решить, то ли начать работать как положено, то ли вообще остановиться.

— Ник… Я не мог объяснить тебе всего и сразу. Ты бы мне не поверил. Не до такой степени. А я не мог рисковать… не тобой… И что в итоге? Прошу тебя, Ник, очнись. Не оставляй меня наедине с осознанием того, что мое желание свободы обернулось гибелью целого материка. Нашей великой Атлантиды. Пожалуйста, Ник… я приму от тебя что угодно, но пусть все это будет не зря…

Уткнувшись лбом в бок Стража, Шейн замер изломанной куклой, не имея сил даже заплакать. Задавленный ужасом от неудавшегося ритуала, который должен был стать их спасением, а обернулся такой катастрофой; осознанием, что именно ЕГО действия послужили толчком всему этому кошмару; предельной усталости, когда он пытался спасти их обоих, а потом охранял едва теплящуюся жизнь Ника от посягательств других… Ощутив намек на безопасность, замученные тело и разум отказались служить своему хозяину, погружая того в спасительную темноту.

Ближе к вечеру следующего дня Шейн очнулся у погасшего костра один…

========== Глава 5. ==========

США, штат Орегон, город Портленд. 5 августа 1997 год от РХ.

— Проходите, комиссар вас ждет, — миловидная секретарша заученно улыбнулась посетителю, вошедшему в приемную.

Оправив форму и пригладив волосы, капитан Филлипс вошел в кабинет.

— Комиссар, — пройдя к столу, он протянул руку вставшему навстречу мужчине.

— Добрый день, капитан, — почти по-настоящему улыбнулся глава полицейского департамента города Портленда. — Присаживайтесь.

— А где…? — Филлипс глянул на второе пустое кресло.

— Именно поэтому я вас и пригласил — мне хотелось задать вам несколько вопросов без его присутствия.

— Ясно, — но это было сказано уже без удивления: стоило ожидать вопросов, когда кандидатура, предложенная на замену, была столь неоднозначной.

— Послушайте, Уэйн… — внезапно отбросил формальности в сторону комиссар. — Я знаю вас еще с тех пор, как вы только получили пост капитана. И потом сколько раз я награждал вас и ваших подчиненных. Но ваш выбор… Вы уверены? Я прочитал его досье, и честно признаться — у меня есть очень сильные сомнения насчет его назначения.

— А что именно вас смущает, комиссар? — капитан Филлипс хотел прояснить ситуацию сразу, так как спорных вопросов по обсуждаемой фигуре было много.

— Ну… начать с того, что он открыто живет с мужчиной, — начал с самого неудобного комиссар Трейни.

— Это все? — Уэйну Филлипсу хотелось не размазывать кашу по тарелке, а ответить сразу на все вопросы.

— Это самое основное, — не принял подачу комиссар.

— Тогда я попробую объяснить свою рекомендацию, — устроился в кресле поудобнее Филлипс.

После минуты тишины он медленно начал.

— Понимаете, у меня у самого долго были сомнения именно насчет него. И в основном по озвученной вами причине. Однако… Я не просто так подал его имя. Перед этим я разговаривал со многими людьми. Они пришли в Академию вместе, причем, как я смог узнать, любовниками они были еще с той закрытой школы в Европе, где учились одновременно. Одновременно они осиротели, переехали в Штаты и отказались от второго гражданства, выбрав американское. У обоих за плечами список предков, для перечисления которых не хватит рулона туалетной бумаги и состояния, которые встречаются только в дамских романах. За годы службы ни один из них не был замечен даже в мимолетной интрижке с кем-то еще. Верность, достойная уважения, хоть и не по адресу.