Выше нас только небо (СИ)

Но Гарри лишь независимо пожал плечами:

— Теперь оно мое. Уж прости.

— С какой это стати? — Драко глянул на него с закипающим в глазах гневом.

— Нравится тебе это или нет, но ты теперь тоже мой друг. А про моих друзей никто не смеет говорить плохо, — и Гарри подчеркнуто прилежно стал вслушиваться в слова МакГонагалл.

Драко тоже отвернулся к доске и затих. Сердце бешено колотилось, и он не хотел, чтобы кто-нибудь это заметил. Возможно, для Поттера эти слова почти ничего не значили, но для него они значили слишком много.

====== Глава 3. Ты летишь! ======

— Сядешь со мной на Зельях, Драко? — Поттер снова дожидался его на выходе из Большого Зала.

Драко криво улыбнулся. Он и сам бы в это ни за что не поверил, но Поттер всё время умудрялся тормошить его так, что он снова начал улыбаться. Прошло уже три дня после демонстрации поттеровской силы, и от него все полностью отстали. Правда, говорили за спиной всякое, но Поттер был прав — изменилось только содержание, всё прочее осталось прежним.

— Что, Поттер, надоело взрывать котлы Лонгботтома, решил добраться до моего? — ехидно поинтересовался Драко.

— Ну не всё же тебе в отличниках ходить, Малфой. Возьми на буксир отстающих, — в тон ему отозвался Гарри.

Зелья были последним предметом, на котором они еще не сидели вместе.

Слизнорт с неодобрением посмотрел, как они усаживаются за одну парту, нахмурился, но ничего не сказал и велел открыть тетради. Драко невольно покосился в сторону мгновенно поскучневшего Гарри. Тот, делая вид, что внимательно слушает разглагольствования Слизнорта, нарисовал на пергаменте забавную рожу, старательно обвел ее светлыми волосами и теперь вдохновенно выводил подпись “Малфой”. Только что язык не высунул от усердия. Чертов Поттер. Драко снова усмехнулся. Впервые за последний год ему было так спокойно, словно он опять оказался дома.

Все эти дни Поттер постоянно был рядом. Не опекал, не носился с ним с жалостливым выражением лица, чего Драко больше всего боялся. А именно дружил, как с Уизли и Грейнджер. Выпрашивал списывать, подсовывал для проверки свои домашние задания, позволяя Драко снова почувствовать себя нужным, болтал обо всякой чепухе и таскал летать на квиддичное поле.

Первый раз Драко, особо не задумываясь, согласился “погонять на метлах до ужина” просто потому, что отказывать такому Поттеру было сложно; и только подходя к стадиону, он понял, что натворил. Драко боялся метлы. Ужасно боялся. После Адского пламени он так ни разу и не сел на нее: вначале было не до того, а потом и тем более. И лишь когда Поттер с сияющим лицом вложил ему в руку гладкое древко, Драко вздрогнул, побледнел и невольно отпрянул. Метла выпала из онемевших пальцев и покатилась по траве.

— Ты чего? — Гарри удивленно посмотрел на него, внезапно понял и изменился в лице. — Ты что, с того раза так и не садился?

Драко отчаянно покраснел. Так опозориться перед Поттером было просто нестерпимо. Он молча развернулся и кинулся к замку, совершенно позабыв, что Поттер может остановить его чуть ли не движением мысли. Но тот вовсе не собирался этого делать. Он просто нагнал его сам, напрыгнул на спину сзади и уронил лицом вниз. Они забарахтались в траве, стараясь подчинить один другого.

— Пусти меня, сволочь. Ты достал! — Драко вырывался, пытаясь побольнее ударить куда придется. Ярость придавала ему сил, и он норовил треснуть приставучего Поттера побольнее.

— Нет, ты никуда не уйдешь, — Гарри старался скинуть его с себя, одновременно хватал руками за мантию и тянул вниз.

Раздраженно вцепляясь друг в друга, они катались по земле злобным клубком.

— Ненавижу тебя! И ты не смеешь мне говорить, что делать, — Драко в очередной раз опрокинул его на спину и прижал оба запястья к земле, нависая над его лицом. — Тебе ясно, придурок?!

— Смею! — Гарри извернулся и каким-то ловким движением перекинул его и мгновенно подмял под себя. Теперь руки самого Драко оказались так же плотно вжаты в траву, а поттеровское лицо склонилось над ним низко-низко, прожигая гневным взглядом. — Смею! Потому что ты сейчас пойдешь и сядешь на эту чертову метлу, Малфой! И больше никогда не будешь бояться.

Поттер был настолько близко, такой живой, яростный и настоящий, что после гневной вспышки злость у Драко ушла так же быстро, как и появилась.

— Зачем тебе это? — тихо спросил он, глядя в зеленые требовательные глаза, горящие воинственным огнем на перепачканном грязью лице.

Гарри медленно выпустил его запястья и, перекатившись на бок, устроился рядом, подперев кулаком щеку и на всякий случай придерживая Малфоя за рукав, чтобы тот не сбежал.

— Ты должен летать, — также негромко ответил он. — Просто должен, и всё. Это важно.

Драко смотрел в высокое небо и молчал. Гарри перевернулся на живот и, опираясь на локти, приподнял голову, и принялся сосредоточенно наблюдать, как жук торопливо спешит куда-то вверх по травинке.

— Ты думаешь, ты такой уникальный, Малфой? — внезапно нарушил молчание он. — Все боятся. И в этом нет ничего постыдного. Ты должен побороть свой страх. И я тебе помогу.

Драко усмехнулся:

— Как? Проведешь со мной сеансы психотерапии?

— Нет. Просто буду рядом, — Поттер одним легким движением вскочил на ноги. — Пойдем, — и он протянул ему руку.

Драко неуверенно на нее посмотрел. Ему так и не удалось привыкнуть к мысли, что он может без стеснения держаться за его горячую ладонь. Но Гарри, не дожидаясь, пока он на что-то решится, сам ухватил его и рывком дернул на себя, поднимая с земли.

— Вначале будет сложно, потом легче, — уверенно пообещал он, подзывая метлу.

Она послушно зависла перед ними в воздухе, словно приглашая сесть. Драко неловко застыл, парализованный ужасом. Он смотрел на метлу, а видел, как под ними бушует и разверзает огненную пасть Адское пламя, слышал, как в ушах завывает ветер, а мантия Поттера, в которую он вцепляется изо всех сил — единственное, что еще удерживает его на этом свете.

— Знаешь, как я боялся дементоров? — вырвал его из оцепенения голос Гарри.

— Что? — Драко непонимающе уставился на него.

— Я. Боялся дементоров. Безумно. Когда они ко мне приближались, я каждый раз слышал последний мамин крик. “Нет. Только не Гарри”, — он болезненно усмехнулся. — Каждый раз. Каждый гребаный раз, Малфой, — Гарри отвернулся в сторону.

Драко посмотрел на него более осмысленно.

— Прости, я не знал, — пробормотал он, — я бы никогда не стал…

— Да знаю я, — отмахнулся Гарри. — Разве такое представишь? Мне тогда было очень сложно вызвать Патронус, чтобы научиться от них защищаться. Но Люпин заставлял меня снова и снова. И когда я это сделал, мне стало так легко. Словно я перешел на новую ступеньку, стал выше самого себя, понимаешь? И ты тоже сможешь, — он смотрел на Малфоя без тени насмешки или сочувствия, и Драко почему-то ему поверил.

Дрожащими пальцами он взялся за полированное блестящее древко и осторожно перекинул ногу.

— Я тебя держу, — уже знакомые пальцы надежно ухватили его за запястье.

— Поттер, — Драко попытался прошипеть это возмущенно и зло, но вышло жалко и неубедительно.

— Не злись. Я буду рядом. И поймаю тебя, — Гарри смотрел на него твердо и уверенно. — Ты слышишь меня, Малфой? Я обязательно тебя поймаю.

Перестав сопротивляться, Драко молча кивнул и дождался, пока Поттер усядется на свою метлу, так и не отпуская его руки.

— На счет три, — скомандовал Гарри. — Раз, два…

Они рванули в воздух, и едва Драко успел почувствовать тошноту и головокружение, как Поттер обхватил его за плечи, прижимая к себе:

— Дыши, Драко, всё хорошо, слышишь? Всё хорошо! Я держу тебя! Ты летишь!

Глубоко втягивая в себя теплый озерный воздух, Драко пытался выровнять дыхание. Первый страх прошел, уступая место привычному восторгу: когда земля осталась далеко внизу, а впереди только ты, ветер и небо. Он осторожно отстранился от Поттера и, неуверенно кренясь на бок, полетел. Гарри тихо скользил чуть позади и сбоку, совсем рядом, готовый в случае чего поймать и прийти на помощь. Драко чувствовал его присутствие как самую твердую опору, и был благодарен ему за это. С каждым новым виражом он летел всё смелей, всё уверенней. Драко даже не заметил, как Поттер отстал и завис в воздухе, глядя на него снизу и счастливо улыбаясь. А он взлетал все выше и выше, затем уверенно направлял метлу вниз, скользя, как на санках, и снова взмывал в поднебесье.