След в след (СИ)

Горит уже не только лицо - шея и грудь тоже пылают.

Прикосновение.

Взвыть хочется. Только всхлипываю и закусываю губу. Комкаю пальцами наволочку.

Трогает меня там, неторопливо гладит, касаясь мошонки, сжимает ее, перекатывает в пальцах, ведет ниже, нажимая на основание члена, подушечками легонько обводит головку, и назад…

Веки сомкнуты так плотно, что вижу красные звездочки и синие метеориты. Весь мокрый.

Указательным пальцем нажимает на дырочку, гладит ее, обводит по кругу, легонько массирует, и это так чертовски пошло… Так пошло, что дышать мне больше нечем.

Хрипло всхлипываю.

А он все так же нетороплив, наслаждается моментом, пошире раздвинув мои ноги. Отодвигается немного и ладонями разводит мои ягодицы.

Боже-боже-боже… Беззащитный, открытый и, кажется, такой жалкий.

Мнет их, неторопливо сжимает, впиваясь пальцами, и наклоняется. Наклоняется, и я просто не могу вовремя заткнуться. Потому что теперь все то же самое, что и пальцами, он делает языком.

Прижимается, медлит, осторожно вылизывает, толкается в меня тонким кончиком и проводит круг, очерчивая тугой вход, щедро смачивая слюной. Совсем влажно становится… Так влажно, что слышно, как скользит его язык, входит в меня, осторожно растягивая тугой вход. Стекает по промежности. Медленно налипая, отпечатком оставаясь на коже.

Опираясь на поясницу, опускается ниже и, хлюпая, словно нарочно стараясь сделать это как можно громче, ласкает языком поджавшиеся яички. Свободной рукой ныряет под живот и сжимает мой член. Такой же мокрый, истекающий моей смазкой и его слюной.

- А ты вкусный…

Заткнись! Заткнись, пожалуйста! Не надо! Не надо, или я кончу только от мягких скользящих движений твоих пальцев и этого невероятно развратного, вкрадчивого голоса.

Выпрямляется, продолжая меня гладить, лениво, почти не обхватывая пальцами.

Шелест молнии на его джинсах, шорох ткани.

Прижимается ко мне головкой, и от этого охренительно ведет еще больше. От ощущения чужого горячего члена, который упирается в твою задницу. Давит на дырочку, слепо тыкается в нее, но не торопится входить.

Дразнит настолько умело, что я, постанывая, опускаюсь еще ниже, грудью падая на диван, чтобы потереться головкой о шероховатую ткань.

Легонько толкается бедрами, вперед-назад… Мучительно медленно.

Я догадываюсь, насколько мне может быть больно, но терпеть нет никаких сил. Пальцы дрожат, когда затуманенный разум заставляет их тянуться к паху и обхватывать себя поверх его пальцев. Сжать их на пульсирующей твердой плоти и заставить двигаться куда быстрее.

Горячо, больно, сладко, почти-почти, балансируя на краю.

Мне хватит и дрочки, но вот ему…

Тормозит мою ладонь, и чувствую, как его головка уже увереннее давит на вход и постепенно втискивается в меня, все больше и больше доставляя дискомфорт.

Не больно, скорее, тянуще неприятно, но как же хочется почувствовать его всего. Почувствовать внутри себя.

Нетерпеливо дергаюсь и тут же шиплю. Так ощущается куда острее.

Миллиметр за миллиметром, просто жду, закусив наволочку.

Бесконечность…

Упирается в меня бедрами, а изнутри распирает что-то, что, кажется, куда больше его члена.

Не торопится выходить, двигается внутри меня, и это не приносило ничего кроме боли, пока он не задел что-то внутри. Провел по этому «чему-то» головкой и тут же, дернувшись назад, хорошенько нажал.

ЕЩЕ! Пожалуйста, сделай так еще!

Быстрее, набирая ритм.

Тянет, жжет немного, но все это теряется на фоне того удовольствия, что доставляют его пальцы и горячий член, на который он буквально насаживает меня раз за разом. Рывками, впечатывая в диван и больно царапая нежную плоть.

Слишком много всего. Так много, что меня на куски рвет. И грань, отделяющая меня от последней ступеньки высшего «охренительно», все тоньше и тоньше.

И его стоны… Сиплые, негромкие… Каждый – алым всполохом в сознании.

Выходит, оставив одну только головку и, выписав бедрами восьмерку, вбивается назад.

Накрывает. Не слышу звука собственного голоса, чувствую только, как дерет пересохшее горло.

Мой крик под потолком…

Он хрипло дышит. Воздух вырывается из легких со свистом, словно его заставили пробежать несколько километров без остановки.

Прийти бы в себя немного…

Откидывается назад, выходит, и только сейчас чувствую, как стало влажно внутри, едва ли не вытекает.

Встает с дивана, а я, зажмурившись, падаю на сбившуюся простынь, рукой пытаюсь нашарить на полу одеяло.

Негромко звякнув мелочью в карманах, на пол падают его джинсы, кажется. Не рискую открыть глаза и посмотреть наверняка. Слишком мне… неловко. Не знаю, как описать весь тот ад, что сейчас роится в моей голове.

Подходит и, легонько нажав на мое плечо, тянет наверх, переворачивая меня набок, заставляя спиной упереться в спинку.

Подчиняюсь.

Укладывается рядом, умудрившись устроиться на спине, и затаскивает меня сверху, ерзает, отодвигаясь от края и… готово. Вот уж не думал, что поместимся.

- Накатанная схема?

Просто нужно сказать что-то. Неважно, что.

- Скорее, импровизация.

Ну и ладно. Еще лучше.

Сверху на плечи ложится одеяло. Мягко…

Я так и не открыл глаз. Только теперь потому, что веки стали слишком тяжелыми.

Тянется и что-то пытается нашарить на полу.

Щелчок зажигалки.

Ах, да… Ты слишком дохренища куришь. Но я не скажу это вслух. Не скажу, потому что сейчас тоже не отказался бы от пары глубоких затяжек.

Выдыхает. Тут же начинает вонять дымом. Сейчас даже в кайф.

Приподнимаюсь на локтях. Но вместо того, чтобы вытянуть сигарету из его пальцев, жду, когда он затянется снова, и наклоняюсь.

Губы в губы.

Сосаться и ощущать горький привкус смолы и никотина на языке.

До фильтра.

После еще две.