Укрощение Рики (ЛП)

— Ты хоть представляешь, какое наказание на себя навлек? На этот раз ты попал по-крупному, Рики.

Дрожа всем телом, пет молчал, ожидая приговора хозяина.

— Однако в твоем нынешнем состоянии ты вряд ли сможешь вынести все, что тебе причитается, поэтому я принял решение отложить этот вопрос на несколько дней. Сегодня у нас двести двадцать четвертое число. Наказание состоится двести двадцать восьмого. У тебя будет время как следует поразмыслить и над своим поступком, и над его последствиями. Как только я вернусь домой двести двадцать восьмого, ты будешь наказан со всей возможной суровостью.

— Что… ты со мной сделаешь? — спросил Рики упавшим голосом.

— Еще не решил. Ты должен понимать, что это один из самых возмутительных твоих проступков, который требует применения жестких воспитательных мер.

Монгрел удрученно вздохнул.

— Кстати, как там твое плечо?

— Плечо… ноет.

— Тебе нужно обезболивающее?

— «Опиат-6»?! — воодушевился Рики.

Ясон негромко засмеялся.

— Скорее, «Опиат-3».

— А-а-а… ну, тоже неплохо.

Блонди вызвал Дэрила и приказал принести таблетку для Рики. Затем он начал целовать шею монгрела, по телу которого тут же побежали мурашки.

— Я так хотел, чтобы прошлой ночью со мной в постели был ты! — прошептал Ясон.

— А кто виноват, что меня там не было? — горько упрекнул его Рики. — Почему, как ты думаешь, я чуть на хрен с катушек не слетел от злости?

— Молчи уже!

— Ясон, — задумчиво спросил монгрел, — ты же трахнул меня прошлой ночью… в моей комнате, так?

Услышав в ответ легкий смешок блонди, Рики улыбнулся.

— Ты был крайне убедительным, — пояснил Ясон. — Сам-то хоть помнишь?

— Очень смутно.

— Пет, я хочу взять тебя прямо сейчас. Раздевайся и ложись на кровать.

— А как же завтрак? — жалобно простонал Рики.

— Живо, я сказал!

С видом мученика монгрел безвольно сбросил одежду прямо на пол и поплелся в спальню.

Хозяин отправился следом, отметив про себя, что синяки на ягодицах пета, все еще хорошо заметные, понемногу начали сходить. Рики вполз на кровать и улегся на спину, раздвинув ноги. При одном только виде аппетитного тела Ясона скрутили изнутри сладострастные спазмы. Он улегся рядом и провел ладонью по груди и животу монгрела, все ниже, пока не добрался до кольца пета, которое активировал легким касанием. Прогнув спину, Рики застонал: не прошло и минуты, как его член возбудился до предела.

Ясон лег на пета сверху и начал покрывать его тело жадными поцелуями, словно стремясь захватить его полностью в свою власть, чтобы не осталось на нем ни одного местечка, куда бы хозяин не смог дотянуться, ни одной клеточки, которая желала бы близости с кем-то еще. Блонди хотел, чтобы Рики принадлежал только ему, и никому больше.

— Пет, — шептал он снова и снова, покоряя тело монгрела поцелуями и нежнейшими укусами.

Задыхаясь, Рики потянулся дрожащими пальцами к члену хозяина.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

— Тебя, и только тебя. — Ясон рукой направил свой мощный ствол к самому входу своего пета, пытаясь проникнуть внутрь. — Раздвинь ноги пошире, любовь моя. Так мне в тебя не войти.

— Все потому, что я не могу расслабиться, пока не позавтракаю, — проворчал монгрел.

С улыбкой Ясон принялся искусно ласкать член своего пета, намереваясь побыстрее довести его до оргазма.

— Да, именно так. Продолжай… не останавливайся. — Каждый вдох давался Рики с трудом. — Святые яйца, я сейчас, на хрен, кончу!

Выгнувшись всем телом, монгрел с полузадушенным воплем достиг разрядки. Окатив фонтаном спермы и себя, и Ясона, Рики сомлел на постели, полностью расслабленный и готовый принять в себя хозяина. Блонди вошел в него с резким вдохом — внутри пета было все еще на удивление тесно.

— О, Рики! — выдохнул Ясон, целуя его шею и одновременно толкаясь вперед.

Несмотря на секс-марафон длиной в целую ночь, Ясон обнаружил, что хочет своего монгрела так же сильно, как в первый раз, и внутри пета было… так хорошо…так жарко… так узко. Злость и обида только подстегнули желание, и блонди начал входить в него резкими, сильными толчками, сопровождая их короткими рычащими звуками. Он был в бешенстве от поступка монгрела, но старался до поры не дать выхода гневу — чтобы потом выпустить его на волю сразу и без остатка. Пет непременно получит все, что ему причитается. Монгрел даже не представляет, какую яростную стихию он разбудил. Блонди уже не мог дождаться назначенного дня, когда заставит его заплатить сполна за вопиющее злоупотребление доверием хозяина. Сначала он основательно накажет своего пета, потом столь же основательно оттрахает. Еще до исхода ночи тот будет на коленях молить о милосердии.

Ясон ломился внутрь, как одержимый, он так же неистово жаждал обладать сердцем своего пета, как и его телом, и эта жажда, мешаясь с ревностью и гневом, придавала наслаждению оттенок мучительной агонии.

====== Глава 22 Судный день (часть 1) ======

Ожидание наказания гораздо мучительней самого наказания — эту истину Рики познал на собственной шкуре. Каждый день он так и сяк прокручивал в голове слова Ясона — «со всей возможной суровостью», — пытаясь представить себе, какая подлянка за ними скрывается и чем грядущее наказание будет отличаться от всех прочих головомоек, которые устраивал ему взыскательный хозяин. Это каким конченым извращенцем надо быть, чтобы не считать их суровыми! Но сильнее всего монгрела беспокоило отношение Ясона: с той памятной ночи он намеренно держался на расстоянии. Не то чтобы блонди к нему охладел, но от их былой близости не осталось и следа; казалось, они снова стали всего лишь хозяином и петом.

С самого первого дня все и началось. Придя домой, Ясон не подозвал Рики и не усадил, по своему обыкновению, к себе на колени — привычка, к которой монгрел уже успел пристраститься. Вместо этого блонди расположился в своем кресле и, потягивая вино, надолго углубился в какой-то журнал, пока пет наблюдал за ним с балкона. Рики не отважился проявить инициативу, не зная наверняка, почему хозяин так себя ведет и в каком расположении духа находится. Наконец блонди отложил журнал в сторону.

— Пет! Иди сюда! — приказал он.

Рики немедленно явился и в нерешительности замер перед хозяином, так и не получив долгожданного приглашения на колени.

— Раздевайся!

Слегка удивленный, монгрел разделся, задаваясь вопросом, что же на этот раз задумал Ясон.

— Давай, пет! Мастурбируй!

Лицо Рики залилось краской; казалось, время повернулось вспять, он словно только что появился в Эосе, и хозяин от скуки вознамерился понаблюдать, как пет сам себя удовлетворяет. Стало вдруг обидно до тошноты — после всего, что между ними было, холодная команда «мастурбируй!» звучала, как пощечина.

— И чего ты ждешь? — настаивал Ясон.

Прислонясь спиной к барной стойке и слегка расставив для равновесия ноги, монгрел принялся ласкать себя медленными, четко отработанными движениями. Раздвинув губы, он прикрыл глаза, затем снова распахнул; блонди пожирал его горящим похотью взглядом. Рики вновь опустил веки и откинул голову, представляя, как связывает хозяина, задает ему ремня, затем вставляет ему, по самые гланды, наслаждаясь жалобными мольбами…

Хватая ртом воздух, он приблизился к неизбежной вершине и кончил с протяжным стоном, устремив на Ясона взгляд в упор. На краткий миг в голубых глазах промелькнула теплая искорка и растопила сковавший их лед, и Рики увидел своего прежнего, до боли знакомого хозяина.

Вскочив на ноги, Ясон подтащил пета к столу и заставил наклониться и лечь грудью на столешницу.

— Руки за голову, — велел он, и монгрел подчинился, обескураженный резкими, как на плацу, командами.

Носком сапога раздвинув ноги Рики, Ясон расстегнул брюки и без предупреждения ворвался в него до упора. Монгрел вскрикнул от неожиданности, и, хотя блонди не был намеренно жесток, чувства и желания пета его явно не волновали. Равнодушие хозяина ранило сильнее, чем самый острый нож.