Будет больно (СИ)

- Прости. Я не хотел давить. Юнхо, ты не хуже меня знаешь, что вылечить поломанного саба тяжело. Мы с Ри нашли тебе хорошего специалиста, почему ты отказываешься видеться с ним?

- Мы закончили терапию. Два года все было замечательно, у меня были парни, я играл без каких-либо проблем. Теперь у меня есть Дже.

- Уж не мальчик ли причина того, что тебе опять нужен психотерапевт? – Токахиро заметил, как забегали глаза мужчины. – Колись давай, а то запихну яйца в мясорубку.

- Он предложил ЛС.

- Ты отказался?

- Да.

- Почему?

- Потому что это прямой путь к пси-доминированию, - убежденно тряхнул головой Чон.

Японец покачал головой.

- Ты не Аюми, Юнхо. Ты не причинишь вреда своим нижним.

- Я не знаю, на что способен, - Юнхо вскочил и принялся ходить из угла в угол, действуя на нервы собеседнику. – Я стараюсь не давить на него, не провожу ритуалы перед сессией, не ввожу обязательных отчетов и исповедей.

- А реабилитации? Их ты проводишь?

- Разумеется.

- А он? - Юнхо задел бедром стул, сбился с шага. Нокамура развернулся к нему. – Балбес! Ты учил сабмиссива, что его доминант тоже нуждается в заботе после игры?

- Нет.

- Почему?! – японец отбросил тактичность. - Юнхо, ты идиот! Ты сходишь с ума от перенапряжения и моральной усталости! Трахаешь себе мозг, пытаясь создать произведение искусства, потом выкладываешься на всю катушку, чтобы твой щенок достиг сабспейса, а сам?! Сам выгораешь, неминуемо приближаясь к кризису! Тебе не только эта стерва, Сатана привидится!

- Мне не нужна анестезия. Она… напоминает о госпоже, - выдавил Юнхо наконец. – Аюми всегда… ты знаешь, что она всегда гладила меня, убаюкивала, говорила, какой я хороший питомец, что позволил ей лоскут за лоскутом сдирать с себя кожу. Любая телячья нежность вызывает у меня озноб. Я сам могу приласкать, но не наоборот.

Токахиро заметил, что дверь в спальню открылась, и из-за нее выглянула испуганная мордашка его собственного сабмиссива. Властно махнув ему рукой, японец заперся на кухне.

- Что говорил твой врач? «Человек, переживший травму, постоянно пытается смоделировать похожую ситуацию, чтобы снова в нее попасть. Это напоминает ему незаконченное действие, поэтому и вбивается в память. Человек решает, что если пережить его, то все наладится…»

- «Лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас», - закончил Юнхо. – Я помню.

- Ну вот! Каждая сессия для тебя испытание. Ты как наркоман. Только вместо того, чтобы завершить ситуацию в безопасной психотерапевтической обстановке, ты вновь и вновь истязаешь себя. Сука сломала тебя и твою жизнь, но ты не хочешь вылезать из всего этого дерьма. Не поэтому ли ушли твои первые сабы? – Юнхо промолчал, но Нокамура видел, что тот анализирует его слова, поэтому продолжил. – Хороший доминант обучает питомца, помогает ему поднять самооценку и уверенность в себе. Плохой доминант – пользуется властью и чужой зависимостью. Сабы не тупые бычки, они не будут терпеть, встанут и уйдут. Ты хочешь потерять еще одного, быть может, последнего? Твой Джеджун – та еще штучка, чуть что не понравится, упорхнет и не заметишь. Уж ему связываться с шизоидом явно не камильфо. – Нокамура достал из шкафа бутылку коньяка. – Зря, между прочим, свитчей так принижают. Побывав в шкуре нижнего, мы знаем, как сделать так, чтобы надежно и, что главное, безопасно для психики привязать пэта к себе. В свою очередь, будучи внизу, мы никогда не допустим, чтобы наш дом страдал в дропе слишком долго. Попробуй сам… - японец осекся, выдавил с усмешкой, - ох… забудь об этом.

Несмотря на то, что собственная машина стояла внизу, Юнхо с благодарностью принял стакан с золотистым алкоголем. Глотнув коньяк, он почувствовал, как сковывающее плечи напряжение начало таять.

- Что мне делать?

- Для начала научи своего красавчика выводить тебя из сессии. Потом, спокойный и расслабленный, закончи работы для моей галереи. В марте возобновишь сеансы с врачом.

- А если я сорвусь? Боюсь, что стану таким же, как она… Иногда мне кажется, что Дже притворяется, что ему нравится… кажется, что ему недостаточно, - Юнхо выглядел растерянным. - Может, он поэтому и захотел лайфстайла?

- Нет, бить сильнее, чем сейчас, нельзя. И нет, он захотел упрочить отношения по другой причине.

- Влюбился? – усмехнулся Чон. – Ты знаешь, что я думаю про такие пары.

- И что, ты теперь так никому и не откроешь сердце, позволишь этой твари и дальше отравлять себе жизнь? Да, ты безумно ее любил, потому и позволял делать с собой все, что ей в башку приходило. Но ведь нельзя прожить ледышкой, Юнхо! Как бы ты не старался держать лицо, я вижу – мальчишка тебе небезразличен. Да и слабости топа тебе не грозят.

Юнхо поморщился, словно японец наступил ему на мозоль.

- Эти отношения закончатся, как и предыдущие.

- Ты ничего не делал, чтобы удержать парней, - пожал плечами Нокамура. – Знаешь, мне вот со стороны виднее, что Джеджун-кун явно в фаворе, в отличие от твоих бывших. Пора начать жить снова. Многие известные мне тематики, практикующие ДС, любящие пары. Ладно бы ты бился головой о стену, если бы игра была в одни ворота, но ведь у вас, кажется, взаимная химия.

- Тогда почему ты сам до сих пор не остепенился?

- У меня большое сердце, хватит на всех.

Юнхо улыбнулся. Вышло даже искренне и не натянуто.

- Спасибо, мне, правда, полегчало.

- Ну, ты ведь за советом сюда и приехал, - Нокамура накапал еще живительных капель. – Доверься Джеджун-куну. Конечно, нереально изменить себя за пару дней, но постарайся хотя бы не отпихивать его. Начни с малого, спроси, что он видел в сабспейсе, попроси размять плечи или, на худой конец, сбегать за пивком. Пусть радует по мере возможностей. Глядишь, минуем кризис.

Дже спал, обняв подушку. Одеяло валялось пышной кучей в ногах, и парень свернулся в клубочек. Юнхо некоторое время наблюдал за ним, потом разделся и забрался в кровать. Джеджун встрепенулся, испугавшись спросонья, когда ощутил рядом чужое присутствие.

- Тише, малыш, это я.

- Юнхо?! Ты ведь собирался…

- Передумал.

Укрывшись одеялом, Юнхо обнял Джеджуна.

- От тебя пахнет алкоголем, - пробормотал Ким. Сон ушел, оставив лишь тревогу, ведь Чон никогда раньше не закидывался спиртным, не уходил непонятно куда. Прижавшись к груди мужчины щекой, он слушал биение его сердца, гадая, где он пропадал. – Встречался с кем-то?

Юнхо не хотел врать, потому уклонился от ответа.

- Потом поговорим, спи.

Сам он вскоре задремал, а его питомец лежал ничком, не смея шевельнуться. Утром Юнхо так и не встал – поднялась температура. Дже не знал, что делать, предложил вызвать врача, но Чон отказался, отвернулся к стене и закутался в одеяло. День медленно катился к своему завершению, Джеджун лежал на диване, переписываясь с приятелем в соцсети. Тот зазывал посидеть где-нибудь, отметить удачное завершение сессии. Дже давно уже не имел возможности оттянуться, а потому он позволил себя уговорить.

- Юнхо? – парень поскреб в дверь спальни прежде чем заглянуть в темноту комнаты.

- М?

- Я с друзьями посижу в клубе. Приду к двенадцати. – Джеджун даже у родителей так отпрашивался последний раз в средней школе, но тут счел за обязанность. – Можно?

- Хорошо. Аккуратнее там.

Дже быстро оделся, набрызгал парфюма, взлохматил волосы и, схватив телефон и кошелек, выскочил из квартиры. Двадцать минут езды, и парень окунулся в мир, что был когда-то привычнее собственной комнаты. Оглушительная музыка, полуобнаженные девицы, волнующие тела под зажигательные биты, сладковатая дымка кальяна в воздухе. И захмелевшие друзья. Джеджун плюхнулся в свободное кресло и тут же получил пару «штрафных» шотов. Вечеринка набирала обороты, народу становилось все больше.

Дже присосался к мундштуку кальяна, когда по плечу похлопали. Парень от неожиданности проглотил дым, закашлялся. Обернувшись, обомлел – на него сурово глядела… баба с раздвоенным языком. Рина!