Он видит, как они летят (СИ)

– Насмотрелся? – глухо спрашивает вдруг маг. – Мы теперь можем зайти внутрь?

– Иди, – автоматически кивает головой Тор. – Я еще посмотрю. Там руны какие-то на окнах.

Локи не отвечает. Он выдергивает свою руку из ладони Тора, отходит на шаг. И замирает. А громовержец вдруг вспоминает, что младший теперь...

Становится стыдно.

– Давай руку, – неловко говорит громовержец. – Идем.

Маг молча протягивает ладонь. Но Тор замечает его сжатые в тонкую нить, побелевшие от ярости обожженные губы. И думает, что это должно быть очень больно. И яд, наверняка оставшийся в глазах... Бездна забери! Если бы Локи хоть когда-нибудь говорил о своей боли – было бы гораздо легче.

Может, расскажи он тогда, перед коронацией Тору о том, какие сомнения обуревают его разум, то...

– То что? Что бы ты мне сказал? – хриплый голос младшего резко перебивает мысль. – «Знай свое место, брат»? Ты все еще пьян, Тор. Попробуй думать потише.

– А ты не лезь в мою голову, понял? Иначе... – Тор осекается, потому что едва успевает подхватить Локи, запнувшегося о первую же ступень лестницы. Ладонь ложится ровно на талию младшего. Маг вздрагивает, словно от удара. Дергается, едва снова не падая.

А Тору вдруг снова слышится надорванный, едва различимый шепот.

– Смотри под ноги, – грубо бросает он.

– Смотрел бы, если бы было чем, – таким же тоном отзывается Локи.

– Если бы ты не предал Асгард, ничего этого с тобой не произошло бы, – говорит Тор, просто потому, что хочет оставить за собой последнее слово.

– Было бы что предавать, – зло шипит Бог Безумия, сильнее вцепляясь в руку громовержца.

– Замолчи! Иначе останешься один!

– Да ну? – издевательски тянет маг. – А куда ты пойдешь? Папочке сдашься?

И Тора вдруг настигает понимание случившегося.

Государственная измена.

Словосочетание будто разом отбирает все силы. Путь назад заказан при любых обстоятельствах.

От осознания собственного положения перехватывает горло. А Локи только подливает масла в огонь. Словно специально говорит то, думать о чем просто страшно.

– Ты теперь вне закона, братишка, – его голос будто раскаленным металлом льется в уши. – Ты еще хуже, чем я. Мало того, что предал, так еще и главного предателя освободил.

– Заткнись, – рычит Бог Грома. – Закрой рот, бездна тебя забери!

– Ладно, – покладисто кивает Локи. – Я могу молчать хоть вечность. Но кто тогда вернет тебе молот? Хотя постой, я и так не стану этого делать.

– Я оставлю тебя здесь, корчиться от боли, а сам пойду спать, – хрипло от ярости выговаривает Тор. – Клянусь богами, я так и сделаю, если не замолчишь.

– Без меня ты не войдешь в дом, – так же хрипло, но только от боли, отзывается маг. – Открыть могу только я.

– Так открывай, мы перед дверью, – сообщает Тор, вдруг остывая. Он видит отражение мага в стеклянной двери. И изуродованное лицо младшего почему-то заставляет сдаться первому.

– Поднеси мои пальцы к красному индикатору, – маг говорит совсем тихо. Похоже, он израсходовал последние силы на эту дурацкую перебранку, – приложи по очереди большой, а после сигнала – указательный.

Тор поднимает руку брата и осторожно прислоняет его палец к светящемуся красным прямоугольнику. Дожидается сигнала и прикладывает следующий.

Слышится мелодичный сигнал и щелчок. Тор дергает дверь и подталкивает младшего вперед, в прохладную темноту. И только теперь понимает насколько жарко было на улице.

***

– Новокаин, Тор, – хриплый голос мага теряется в едва слышном шуме кондиционера. – Ты должен закапать его, прежде чем промывать.

– Я не... – Бог Грома судорожно роется в склянках и коробочках, пытаясь найти пузырек с голубой этикеткой. – Я не могу найти!

– Истеричка, – шипит маг. – Смотри внимательней. Он там есть.

Еще минут пять поисков, и только тогда, когда все медикаменты рассыпаны по черному деревянному полу, Тор находит небольшой пузырек новокаина. Накрывает ладонью подрагивающие пальцы брата, привлекая внимание, и говорит:

– Локи, я нашел. Могу закапывать?

– Да, – Бог Безумия кивает. – По четыре капли в каждый глаз. В уголки, понял? Если там, конечно, осталось что-нибудь напоминающее... В общем, закапывай, – прерывает он себя.

И Тор осторожно капает прозрачную жидкость в воспаленные глаза младшего. В то, что от них осталось.

Ровно четыре крупных капли в каждый.

– Все, – сообщает он, – дальше?

– Теперь самое муторное, – в голосе мага насмешка. – Ты должен развести соду в воде. Одну ложку на стакан. И промывать раствором раны.

– Сода? – непонимающе спрашивает Тор, автоматически перебирая коробочки с таблетками.

– Гидрокарбонат натрия, – слабо усмехается Локи. – Либо в таблетках, там он так и называется, либо коробка с порошком с надписью «сода».

Коробка находится быстро. Наверное, потому что она яркая, желто-оранжевая. Тор приносит из, как ее назвал Локи, ванной маленький таз с водой, «на глаз» сыплет в него порошок. И, смочив чистый, только что вскрытый бинт в растворе, начинает промывать.

Поворачивает младшего набок, кладет его голову к себе на колени так, чтобы жидкость не затекала внутрь слишком сильно.

– Я не знаю, когда надо будет закончить, – Тор осторожно касается свернутым бинтом век.

– Я скажу, – через паузу отзывается маг.

И снова воцаряется тишина.

Локи останавливает его, кажется, через целую вечность. Шепчет тихо:

– Достаточно. Больше не нужно. Теперь доставай мазь в белой банке.

– Как называется? – спрашивает Тор, сравнивая две белые банки.

– Этоний, – маг тянется пальцами к ране на шее. – Латинское название.

– Не трожь, – шикает на младшего Бог Грома, – потом и этим займемся.

– Заботливый какой, – выдыхает Локи. – Какое твое дело?

– Ты сам попросил меня помочь, теперь терпи, – раздраженно отзывается громовержец. – Лежи тихо, иначе мазь неправильно наложу.