Врата любви (СИ)

Слуги мгновенно натащили им еды и кувшинов с напитками.

— Чего желаете выпить? — спросил Ремирх.

— Воды… ключевой, если можно, — слегка улыбнулся ему княжич, и от этой улыбки у Ремирха закружилась голова.

— Ключевой… — захихикала Фрейра

— … нет! — фыркнул Фрирх.

— Только болотная! — заржали они.

Ремирх тоже засмеялся и отобрал у слуги кувшин с настойкой болотных ягод:

— Только это, простите, — сказал он, самолично наливая.

Княжич недоверчиво поднес кубок к губам и сделал глоток.

— Вкусно? — спросила Фрейра.

— Да… — он кашлянул, вежливо прикрыв рот, — только мне кажется, что немного затхло.

— О, вы почувствовали оттенок благородной плесени, — оживился Ремирх, — эта настойка производится только в нашем княжестве и раскупается по всем темным землям.

— Как компонент зелий? — улыбнулся княжич — словно солнышко вспыхнуло.

Близнецы заржали, причем Фрирх облился пивом.

— О, нет, как освежающий напиток и основа для вин и сыров! — воскликнул Ремирх с нездоровым энтузиазмом. — Она называется пликсссс и настаивается на развесистой клюкве и болотных жуках.

Всей этой мурой по экономике княжества учитель загрузил его только вчера.

— Как… познавательно, — пробормотал княжич и отодвинул кубок.

— Напились? — спросила Фрейра.

— Да, спасибо.

— Может, желаете пива? — осведомился Фрирх.

— Да, пожалуй.

Ремирх налил ему пива и заработал еще одну улыбку.

Близнецы принялись рассказывать байки об охоте на драконов (“вот такееенная голова, верите ли”) и о своем колледже. И княжич, немного оттаяв от пива, тоже рассказал им историю про Светлую Академию.

— Но теперь-то вам там невозможно учиться, — заметил Фрирх.

— Да, — грустно согласился княжич, и Ремирх, проникшись сочувствием, погладил его по плечу.

Хотя, честно говоря, на месте княжича только радовался бы освобождению от постылой учебы.

— А разрешите приложиться к вашей ручке! — вдруг вдохновилась Фрейра. — Страстно желаю проявить к вам уважение, как к будущему отчиму.

Княжич растерянно на нее поглядел, а потом протянул руку.

Фрейра, лукаво улыбаясь, медленно перевернула его руку ладошкой вверх и поцеловала в самую серединку. У Ремирха аж в животе сжалось от непристойности этой сцены. Княжич залился краской и попытался высвободиться.

— И мне позвольте! — воскликнул Фрирх, хватая княжича за вторую ладошку.

— А ну отцепитесь! — Ремирх стукнул увлекшегося брата кубком по лбу и тут же запустил его в сестру.

Больше всего на свете он жалел, что ему первому не пришло в голову поцеловать княжичу ручку. А теперь-то тот точно не позволит, после дурацкой выходки близнецов.

— Пошли вон отсюда, — рявкнул отец, вставая, и их всех троих снесло из-за стола.

Только у дверей Ремирх оглянулся и увидел, что отец снова беседует со светлым князем и держит при этом своего жениха за шею сзади. И в это мгновение, глядя на опущенную голову княжича, на его рассыпанные золотом волосы, Ремирх ощутил такую мучительную горечь, какой не испытывал за всю свою жизнь. Словно забрали у него нечто неизмеримо прекрасное и настоящее. Хотя он никогда и не владел этим, конечно.

***

Ариэн откинул голову на мраморный бортик бассейна и лениво пошевелился, белые лепестки цветов заколыхались на поверхности воды. Полчаса назад он выгнал вон прислугу и сейчас наслаждался блаженной предутренней тишиной. Вся эта свадебная суета утомила неимоверно.

На скамье у стены гадко поблескивал золотой таз с золотым же приспособлением для внутреннего омовения. Но это вечером, объяснили ему, после церемонии. Ариэн сполз по скользкому бортику бассейна вниз. Страх и отвращение наконец-то достигли своих пределов и перестали мучить так остро, но к ним примешалось что-то еще. Одиночество, понял он, когда открыл глаза под водой.

Эти страдания были прерваны самым наглым образом, вбежавшие слуги вытащили его из бассейна.

— Безголовые выродки, — рассердился Ариэн, — вон отсюда, пока не позову.

В аккуратной стопке одежды нашлись панталоны, отделанные тончайшим кружевом, и все это нежно-голубого цвета. Пришлось надеть, все же хоть какое-то подобие штанов. Ариэн накинул поверх длинную рубаху, она тут же сделалась мокрой от волос, и выглянул сквозь резные оконные створки, хотел полюбоваться рассветом. Но увы, окна купальни выходили на юг. А на пороге наверняка толпятся эти болваны, если, конечно, еще не убежали жаловаться.

Может быть, это последний рассвет в моей жизни, подумал Ариэн и распахнул окно. Примерно этажом ниже, прямо под ним находился узкий балкон без ограждения, и от балкона в обе стороны шел каменный выступ вдоль стены.

Пожалуй, он смог бы пройти по выступу до края башни и увидеть рассвет, а если сорвется… что ж, значит, такова его судьба. Но вот досада, как только Ариэн забрался на подоконник, на балкон вышел темный. Младший АйесТирр, узнал его Ариэн, будущий пасынок и единственный из них, не проявивший и тени похабства при знакомстве.

— Доброе утро, ваша светлость, — тот тоже заметил его и поклонился.

— Доброе… а не соблаговолите ли отойти, ваша светлость, — ответил Ариэн и в тот же миг, услышав стук в дверь, прыгнул вниз, на балкон к темному.

Будущий пасынок бесцеремонно схватил его и втащил в комнату. Но Ариэн ничуть не разозлился, ведь тот не имел дурных намерений и вполне по родственному прижал его к себе.

— Прошу простить меня, — он мягко отстранился, чтобы не обидеть темного, — неотложные дела…

— О, какие же, — вежливо заинтересовался тот, и Ариэн вспомнил его имя — Ремирх.

— Созерцание рассвета, конечно же.

— Но отсюда неудобно это сделать, — оживился темный и взял его руку в свою, — пойдемте, я покажу смотровую площадку.

И потащил его через заброшенную комнату, “матушки покойной лаборатория”.

— Как интересно, постойте же.

— Рассвет пропустим, — забеспокоился Ремирх и крепче сжал его руку.

Не будь на нем ограничителей магии, Ариэн легко вырвался бы, но сейчас это было решительно невозможно. Ремирх был выше его на полголовы и гораздо сильнее, если считать только физическую силу, конечно. А так было бы здорово осмотреть тут все, лаборатория темной магички, настоящее сокровище.

Ремирх первым выглянул в коридор:

— Никого, идемте.

Ариэн засмеялся, они были как заговорщики сейчас, тайно пробирались по пустым коридорам.

А на смотровой площадке у него захватило дух. Они успели как раз вовремя, из-за горизонта показался сияющий диск светила.

— Красотища, — выдохнул Ремирх ему в ухо, он стоял сзади почти прижавшись.

“Хочет определить уровень моей силы”, понял Ариэн и усмехнулся горько. Проклятые ограничители не дадут этого сделать. И, чтобы окончательно в этом убедиться, он слегка откинул голову назад, на грудь Ремирху.

— Вон там Нижний Город, — показывал Ремирх пальцем куда-то вниз, — а дальше, за полем, Паучий лес, скоро сезон охоты начнется.

Они так увлеклись этой милой беседой, что не почуяли появление светлых сородичей.

— Мой дорогой сын найдет себе развлечение даже в раскаленной пустоши, — ласково сказал отец.

Придворные, что были с ним, несмело захихикали.

— Отец…

— На твоем месте я бы начал с близнецов, веселья выйдет гораздо больше.

— Да как вы смеете оскорблять… — начал Ремирх, но отец взмахнул рукой, и тот улетел через открытую дверь в коридор, загромыхав по лестнице.