Одержимость (СИ)

— Ты больной, — растерянно говорит Пак.

— Я тобой одержим, — горько усмехается Хосок и отходит, позволяя Паку пройти.

— А я тобой нет! — выкрикивает ему в лицо Чимин и выходит, думая, что лучше Чону не знать, чем именно одержим Пак.

В ту ночь в постели с Намджуном Чимин всё не может собраться, рассеянно отвечает на вопросы Кима и, сославшись на головную боль после вечеринки, просит его не трогать. Чимин глаз до утра не смыкает, так же как и пальцы от горящих адским пламенем губ убрать не может.

Ничего в поведении Хосока не меняется — он часто с ними в клуб ходит, присутствует на совещаниях, и вообще, ведёт себя так, будто ничего не случилось. Но Чимин всё равно периодически ловит его пронизывающий до костей взгляд и сразу отворачивается, понимая, что вынести его не в состоянии.

Намджун осыпает Пака подарками, всё чаще начинает говорить о том, что тому не надо работать и предлагает купить дом и съехать с квартиры. Просто Чимин, когда-то сказал, что хочет завести собаку и ни какую-то, а хаски. По словам Кима, такой собаке нужен большой двор и простор, и вообще, собственный дом и беседка на лужайке, идеальны для совместной жизни.

Чимин тему переводит, всё тянет, так быстро двигаться в их отношениях пока не хочет. У Чимина другие планы и совместный дом в них никоим образом не входит.

***

Как бы иронично это не было, но с Хосоком Чимин впервые трахается в кабинете Намджуна. Ким уезжает на встречу с партнёрами, а Пак остаётся доделать дела в офисе, хотя на самом деле он хочет порыться в кабинете Намджуна. Он хочет узнать, что за дела у его парня с японцами и почему для Пака доступ к файлу Japan заблокирован. Стоит Чимину зайти в кабинет Намджуна, как он вздрагивает на громкий хлопок двери за собой и в следующую секунду на него смотрят те самые глаза, взгляд которых Чимина до озноба пробирает

— Прибраться решил? — язвит Хосок и начинает наступать.

— Может быть, — не теряется Чимин.

Хосоку знать о цели его визита в кабинет не надо.

— Я тебе помогу, — Хосок подходит до тех пор, пока Чимин не упирается в стол.

— Намджун сейчас придёт и лучше тебе… — договорить Чимин не успевает, потому что Хосок приподняв его за бёдра, сажает на стол и разводит ноги.

— Ты совсем… — Хосок затыкает Чимина, целует больно, до ранок на губе, будто жизнь из него высасывает, будто мстит за что-то. Скорее заражает, в полопавшиеся ранки пущенную Чимином свою же кровь пускает, отравляет собой, привязывает. Чимин сопротивляется, даже бьёт пару раз, но Хосок сильнее, он грубо разворачивает парня и, вжав лицом в стол, с треском рвущейся ткани, стаскивает с него брюки.

— Пусти, я ему скажу, — чуть ли не молит его Пак, хотя старается звучать твёрдо, не показывать свой страх.

— Скажешь, обязательно, — шепчет ему на ухо Хосок. — Но это после того, как я тебя выебу.

Чимин чувствует стояк, упирающийся ему в задницу — Хосок дразнит, трётся тканью брюк об него, царапает нежную кожу, оттягивает своё удовольствие.

— Не смей, — Чимин забывает о гордости и чуть ли не плачет. — Это ошибка, не делай этого, я не хочу.

— Хочешь, — Хосок больно кусает мочку уха, оттягивает зубами. — Я вижу это в твоих глазах, я чувствую это, когда ты просто стоишь рядом, ты и сейчас течёшь как сучка, кончай ломаться.

Хосок расстёгивает свои брюки, грубо разводит ягодицы парня и плюет прямо на колечко мышц.

— Уверен, Намджун тебя каждый день трахает, я бы так и делал, потому что ты сука, настолько горячий, ты меня одним взглядом плавишь, — Хосок оставляет смачный шлепок на правой ягодице парня и не реагирует на его отчаянный скулёж. — Ты мой, ты должен быть моим, я даже ему тебя не отдам, я первый тебя заметил, — как в бреду шепчет Хосок и грубо растягивает Чимина пальцами.

— Пожалуйста, Хосок, — скулит Пак.

— Повторяй моё имя, я душу за это продать готов, давай же, повторяй, — Хосок приставляет головку и сразу вгоняет член до самого основания, предварительно ладонью прикрыв губы парня. Чимин кричит в чужую руку, а потом вгрызается в пальцы зубами и кусает до крови, но Хосок не реагирует, грубо трахает его прямо на столе Намджуна и стоит найти правильный угол, как убирает руку ото рта Чимина и упивается обрывистыми «Хосок» с его губ.

У Чимина перед глазами плывёт от напора, все его ощущения и чувства концентрируются внизу, на члене, который так глубоко в нём. Хосок открывает в Паке самые потайные желания, бросает его в океан похоти и страсти. Когда Хосок поворачивает Чимина лицом к себе и, накинув на плечи его ноги, снова насаживает на себя до упора, то тот уже сам подмахивает, задирает до груди свою рубашку, позволяет Хосоку хозяйничать как на его теле, так и внутри него. Чимина трясёт под Хосоком и не только от толчков, он физически этот вирус чувствует, болезнь по крови распространяется, до всех уголков доходит, Чимину его из себя не вытравить — от странной одержимости не избавиться.

Намджун домой приходит под утро, Чимин притворяется спящим. До этого он час сидит в ванной и тщательно проверяет себя на наличие следов от Хосока.

***

С того вечера в офисе, у Пака начинается новая жизнь. Намджун Хосоку доверяет — Чимину везёт. У Хосока нет моральных принципов — Чимину вдвойне везёт. Пак стонет под Намджуном и кусает язык, лишь бы не сорвалось «Хосок». Он любит Намджуна, но трахается и с Хосоком. Чимина на куски его мысли и желания рвут, он окончательно тонет в этом мареве и всё оставляет на потом, все оставляет на завтра. Обещает себе, что разберётся, но сам даже себе не признаётся, что в прогнившем болоте лжи тонет, вкус булькающей в лёгких гнили разве что на языке не чувствует.

Каждую ночь Чимин выгибается под Намджуном, а днём стоит улучить момент его отсутствия — он трахается с Хосоком. Они не гнушаются ничего, ни грязных кабинок туалетов, ни сидений автомобиля, даже умудряются потрахаться в подъезде их с Намджуном квартиры. Чимин разрывается между двумя — он хочет обоих. Его ведёт от умеренной нежности Намджуна и крышу срывает от дикости и жестокости Хосока.

Чимин свой выбор снова оставляет на завтра, в очередной раз густо красит ресницы и идёт с Намджуном в клуб, в туалете которого его обязательно будет трахать Хосок. Чимин теперь всегда растянут, всегда готов. Намджун думает для него, Чимин и не отрицает — для обоих. Пак этого всего не планировал, но отказываться ни от одного из них пока не намерен. Его эти грязные отношения с ума сводят, будто жизнь в него вдыхают. Чимин изначально знал, что будет так грязно, но не думал, что настолько. Он посеял семя лжи, а теперь оно разрослось и окутало его полностью, по пути завлекая в свои заросли и третьего человека, которого там вовсе быть не должно было.

Конец флэшбека

Так всё это и продолжалось бы, всё бы тянулось бы до «идеального» времени и места, если бы в офисе не стало происходить что-то странное. Намджун стал нервным, с Чимином не делился, но Пак видел по часто бегающему наверх Джину, что происходит что-то плохое. Чимин однажды случайно в постели заметил, как Ким переводит огромные суммы куда-то, он бы не удивился, если бы это были его офшорные счета, но Пак знает, где деньги Намджуна. Потом Ким стал чаще говорить о переезде и Чимин узнал, что он выставил на продажу акции компании.

В ту ночь Хосок приехал к ним и Намджун почти до рассвета сидел с ним в гостиной, и они что-то усиленно решали, притом стоило Паку войти — оба умолкали. Чимин поняв, что ему никто ничего объяснять не будет, ушёл спать. Когда утром Пак, оставив видимо только под утро уснувшего Намджуна в постели, пошёл на кухню за кофе, то вместо кофепития, он оказался на подоконнике и, запихав в рот футболку Хосока, кончал себе на живот, пока тот втрахивал его в пластиковое покрытие. Осознание того, что в соседней комнате спит его мужчина, а трахает его его друг, брат, партнёр на его же подоконнике, в его же квартире — заставило Чимина кончить почти сразу же. Хосок только грязно ухмыльнулся и, вылизав рот парня, как ни в чем не бывало пошёл дальше варить себе кофе, оставив Чимина на подоконнике, со стекающей по внутренней стороне бёдер спермой.