Положись на меня — дотянусь до тебя (СИ)

========== — 2 — Лишь сломленная стена позволит принять себя ==========

Это очень непросто. Очень-очень-очень. Сколь не ломай голову, не строй догадок, всё равно до правды дойдёшь исключительно семенящими шагами, проходя всевозможные испытания.

И Тэхён прошёл. На прочность, в первую очередь. Далее на доверие, на обман… впрочем — на многое, чтобы сейчас, пробегая сменяющиеся улицы, людей, держать путь к человеку, заставившему его все эти дни чувствовать себя рыбой, вытащенной из привычной среды обитания, на которую так и гляди, но кто-нибудь нападёт, причиняя не сильные, но весьма ощутимые раны.

Эмоционально было сложно лгать всем: друзьям, менеджеру, самому себе. Но как иначе, когда тебя «просят», и ты, понимая, что обязан выполнить это, крича от внутренней боли, стараешься её не показать снаружи, создавая маску за маской.

Сейчас проще, ведь по сути известен путь, и ты, сокращая расстояние, всё ближе и ближе становишься к своей намеченной цели. Пускай это новая беготня, спёртое дыхание, вкус крови во рту, но это несоизмеримо с тем, какой будет награда — она должна быть достойной. Не важно, что последует дальше, каким будет удар, главное, это позволить ему состояться, а дальше — уворачиваться, блокировать, принимать, — всё решится в те минуты.

Национальное кладбище… место Героев, тех, кто отдали свои жизни ради своей страны, во благо мира и свободы. Честь, отвага, мужество — жило в солдатах. Не боясь, они шли, может, и на верную гибель, но знали, что за спиной есть кое-что большее — и это дом, независимость, которую надо во что бы то ни стало защитить, не позволяя недругу войти, сея крах и разрушения.

Но… Юнги! Какая же у него связь могла быть со всем этим? Ви чувствовал что-то неладное, но не мог не продолжать путь, ведь порой то, чего мы больше всего боимся (даже не давая точного ответа), порой надумано путём всяких обстоятельств. Я страшусь того, чего не понимаю сам, но мне боязно, потому что… потому! Концовка, не требующая продолжения. Не всяк ведь готов заглянуть за завесу, заставив себя начать сражение. Это сложно. Кажется невозможным. И совсем другая история.

Придя к месту назначения, глубоко вздохнув, давая себе время на восстановление, Тэ заходит на кладбище, с тяжёлым сердцем смотря на белые памятные камни, поведавшие немало боли и слёз. Блуждает в поисках одного единственного. Спустя час, не отыскав Шугу, отчаянно падает на землю, начиная себя корить, изъедая разными «если бы». Впивается пальцами в мягкие волосы, рождая непреодолимое желание вырвать их, от бессилия, от собственной непредусмотрительности. Кто сказал, что он будет ждать? Терпение — не всегда вечно, оно может закончиться, представ такой выбивающей из-под ног землю правдой.

Однако те, кто думают, что жизнь — жестокая девица, ошибаются, потому как и она может предоставить шанс, единственный, но во благо тому, ради чего человек бы смог воспрянуть духом, благодаря и счастливо улыбаясь.

— Тэхён, ты — находка для Ахиллеса, — врываясь спасительным светом в глубины тьмы, раздаётся за спиной голос, слышать который, для отчаявшегося паренька, ещё то превеликое удовольствие.

Вставая и моментально разворачиваясь, будто пуля, выпущенная вперёд, чья скорость равна необдуманному импульсу, Тэхён, крепко-накрепко сцепляет руки в замок за чужой спиной, обнимая тем самым, не до конца ещё веря в реальный облик издавшего те слова, утыкаясь лицом в грудь, облаченную в грубую чёрную куртку.

— Что на тебя нашло? — приглушённо интересуется мятноволосый, не делая попыток на высвобождение. Не сейчас. Пока рано.

— Я так рад… с тобой всё в порядке… Я так, так волновался! И заставил же ты меня, да что я! Других испереживаться, — игнорируя вопрос, произносит тарахтя, чуть с хрипотцой Ви, теперь уже веря, что перед ним стоит Шуга. По телу разливается тепло, он чувствует радость и по-тупому улыбается, но благо этой счастливой улыбки никто не примечает.

— Не вижу в этом большей проблемы, чем ты ей придал.

— Не было бы такого ажиотажа, если бы ты сказал о причине своего исчезновения, а не так, пропав неизвестно куда, сообщив об этом в коротком сообщении.

— Это всё, на что я был способен. Мог вообще не писать.

Не то что бы слова Тэхёна как-то задели Юнги, просто ему надоело стоять в чужих объятиях, потому и, ловко высвободившись из них, отошёл на пару шагов назад, пряча руки в карманы тёмных штанов, да и глаза опуская вниз, ища что-нибудь примечательное в зелёной траве.

— Прости… просто пойми нас…

— «Меня».

— Что — меня?.. — выпучив глаза и примечая усталый вид Мина: круги под глазами, растрёпанные волосы, да и странную одежду, в сторону повседневного ряда — что увидел, то и надел — никак не вписывающуюся в характерную ему, проговорил Ви, для которого разговор начинал казаться каким-то натяжным, неудобным.

— Хватит прятаться за другими. Говори от своего имени.

— Я и говорю! Просто ты считаешь, что имеешь право бесцеремонно… — однако высказать свою мысль ему до конца не дали, Шуга развернулся и просто зашагал прочь — в свой адрес выслушивать претензии он не собирался.

— Стой, куда ты?!

— Подальше от тебя. Это было ошибкой.

Ким, испугавшись, что тот и вправду уйдёт (и тогда, кто знает, чего ждать дальше), сориентировавшись, нагнал своего хёна, схватив за локоть, не давая тому сделать новый шаг. Но как же больно ударили слова. Неприятно было.

— Не уходи, пожалуйста! — последующие предложения дались уже сложнее, но он должен переступить через себя, чтобы прийти хоть к чему-нибудь. — Я не хотел, но пойми, что мы… — осёкшись, Ви сразу же исправился, сделав для этого некоторые усилия, ведь говорить от чьего-либо лица и вправду намного легче, чем от своего: — Я не находил себе места. Твоё сообщение взбаламутило меня, перечёркивая всю повседневную жизнь. Писал тебе. Звонил. Искал, но всё было насмарку! Сам же и вляпался, натравив журналистов, став для них искомой добычей… А сейчас ты стоишь передо мной — живой и невредимый, — от этого мне намного спокойнее. Прости, если подвёл, но я ведь тоже человек и мне свойственны ошибки! Не бывал в таких ситуациях я никогда и… не знаю, как себя вести и что делать. Я, честно, не хотел предавать тебя, Шуга, как и наш с тобой секрет, но всё так навалилось, и в определённый момент — сломался, потеряв веру, думая, что, быть может, всё, что я делал — было изначально ошибочным и надо как-то это исправить… А потом твой звонок. И во мне пробудились новые силы, но я был обескуражен новостью — что значит кладбище? Как же так? Ни о чём, кроме встречи с тобой, думать уже не мог. Бежал, хотя мог бы просто сесть в метро или такси, но не мог, ноги сами несли меня к тебе… — замолкая, Ви сделал пару вздохов. Его трясло, но никогда прежде он не был так честен с Шугой и сейчас, когда его обуял шквал эмоций, а главное — тот его слушал, он просто не мог говорить неправду. Сидевшее шестью днями ранее в голове, все эти тревоги, мысли — он их выскажет, выльет, а дальше… всё зависит от самого Юнги. — И вот когда я услышал твой голос… усомнился, что это ты, но сделать уже ничего не мог с собой, потому что искренне был рад видеть тебя, слышать и знать, что всё с тобой хорошо!.. А сейчас ты вновь уходишь из-за моей слабости. Да, я слабак! И признаю это, хотя твои слова: «Это было ошибкой», — делают мне больно, но оказавшись на твоём месте, наверное, поступил бы так же. Но знаешь… это прозвучит самонадеянно, однако никто не поймёт тебя так, как я, пожертвовав собой для защиты.

Закончив свою речь, Ви отпустил чужую руку. Теперь не было смысла удержания. То, что накапливалось всё это время — было высказано и нашло своего адресата, остаётся только пережить самое страшное — ответ.

О Шуге можно было сказать немногое, но многословность Тэхёна его удивила. Он и подумать не мог, что тот способен на подобные излияния. Конечно, некоторая доля вины лежала на нём: лишил покоя человека, принеся тому трудности, однако, в силу тех произошедших сложностей, Мин последним делом думал о том, что как-то мог воздействовать отрицательно; так сошлись звёзды, выпал случай, монетка подсказала, но из всех был выбран именно Ви. Не потому, что сам хотел, а всего лишь «случайное обстоятельство», это мог быть и Пак, в самом-то деле.