Десять воспоминаний Сьюзен Смит (СИ)

– А можно вопрос? – решился я продлить наш разговор с парнем в панамке в свой уже шестой поход в воспопрокат.

– Да, конечно, – улыбнулся он, выкладывая передо мной новую коробочку с пиявками. Рекламная картинка на ней обещала мне незабываемое путешествие в джунгли амазонки, в которых мне грозило мучиться от жажды, есть жуков и справлять нужду в кустиках, кишащих муравьями. А так как воспоминания принадлежали женщине, последний пункт казался особенно мучительным. Я и не думал, что подобные вещи записывают на воспоминательные пиявки. Точнее, я не понимал, на кой черт это делать? Не понимал, но продолжал смотреть.

– Если вы не против, я бы хотел узнать ваше имя, – пробормотал я, каждое новое слово произнося все тише, а последнее и вовсе прошептав. Но парнишка в панамке меня услышал.

– Ах да, конечно! Раньше у меня был бэйдж с именем, но я где-то его посеял, – беззаботно заявил он. – Меня зовут Пьетро. А как зовут вас, мой неожиданно постоянный клиент?

– Я Кёске, – представился я, чувствуя, как щеки начинают пылать. Это что-то новенькое. Я всего лишь сказал ему свое имя. Да что со мной не так?!

– Приятно познакомиться, – протянул мне Пьетро руку.

– И мне приятно, – пробормотал я, усиленно вытирая вспотевшую ладонь о штанину и лишь затем пожимая руку нового знакомого.

«Пьетро, значит. Черт, теперь он кажется мне восхитительнее прежнего!» – подумал я, вздрогнул, пораженный данной мыслью, быстро отпустил руку парня и уставился на него во все глаза.

– Полагаю, можно перейти на «ты»? – удостоверился он, даже не подозревая, какую бурю эмоций я переживаю в этот самый момент.

– Д… да.

– Что-то не так? – посмотрел он на меня с удивлением.

– Нет, все хорошо, – выпалил я будто робот. – Но я внезапно вспомнил об одном очень важном деле. Очень-очень важном деле! – воскликнул я, поспешно кладя деньги за прокат на маленькую тарелочку перед кассой, забирая коробку с пиявками и молниеносно устремляясь к выходу.

– Заходи еще, Кёске, – бросил мне Пьетро вдогонку, и по спине моей побежали мурашки от того, как он произнес мое имя.

Ворвавшись к себе на работу, будто смерч, я забежал за кассу и уселся на пол, пытаясь унять дрожь во всем теле. Что это сейчас было?! Что со мной происходит? И что за безумные мысли роятся в моей голове?!

«Это неправильно!» – подумал я, с силой прикладываясь затылком о край стола, на который оперся спиной.

«Боже, этого просто не может быть! Не может быть, чтобы этот парень мне нра…» – внезапный приступ нервного кашля заставил меня прервать поток нескончаемых уничтожающих мыслей. Но только я пришел в себя, как они хлынули с новой силой.

«Он мне нравится?!» – данная информация не усваивалась моим разумом.

– Нет-нет-нет, – замотал я головой, вперив взгляд в попугатор, которые часто устанавливали на машилошади, дабы знать, куда ехать. Попугаторы были лучшими знатоками навигации. И сейчас мне был необходим один из них. Разве что указать он мне был должен не путь до соседнего магазина, а выход из сложившейся ситуации.

– Нет, понимаешь, – пробормотал я, протягивая руку к клетке с попугатором. – Чтобы я… Заинтересовался парнем?

В нашем маленьком городке любителей «подергать морковку», как называли их местные жители, не любили. Над ними насмехались и даже издевались. Бывало, я и сам участвовал в мелких пакостях против парней с нетрадиционными предпочтениями. Помнится, одному местному любителю мужчин мы к порогу его дома притащили коровьи лепехи. А другого забросали конфетными фантиками. Ничего действительно ужасного мы не делали, но с самого детства мне внушали одну простую истину: таким быть нельзя. В захолустном городке сразу бы прознали о твоих предпочтениях, и все и каждый начали бы поглядывать на тебя искоса и насмешливо.

«Как хорошо, что я не такой!» – искренне радовался я в детстве, наблюдая, как очередного паренька-гея притесняют в чем-либо. Так как же так вышло, что после всего произошедшего я внезапно заинтересовался парнем?! Меня же всегда привлекали девушки, и только они!

– Но я ведь лучше любой девушки? – представил я Пьетро, сидящего передо мной на корточках с его фирменной улыбочкой на губах.

– Намного лучше, – ответил я на автомате.

– А почему? – возник новый вопрос, который тут же огласил плод моей фантазии.

– Потому что… Потому что ты такой красивый, – выпалил я, застонав в голос. Нет, только не это! Неужели я действительно… Я действительно… Действительно я…

– Влюбился? – скажи это Пьетро на самом деле, и я бы, наверное, сквозь землю провалился. Но его здесь не было, лишь плод моей фантазии все еще улыбался, чуть прикусив нижнюю губу.

– Нет, – тем не менее, выпалил я, хотя и понимал, что если кому и вру, то только себе.

– Значит нет? – фантазия наклонилась ко мне, и я представил, будто бы ощущаю его дыхание на своих губах. – А если я сделаю так? – он приблизился сильнее прежнего, и в это самое мгновение в магазинчик зашли. Приветственный колокольчик зазвенел у дверей, и я мгновенно вскочил с пола, отгоняя настойчивые мысли о злосчастном продавце.

В тот день внезапный посетитель спас меня от неминуемого. Увы, вечером остановить меня уже никто не мог. Закрывшись в комнате и просмотрев очередное странное воспоминание от Сьюзен Смит, я бережно убрал пиявки обратно в коробку, а сам уставился в окно, из которого виднелась вывеска воспопроката.

«Интересно, а если я приглашу Пьетро к себе в гости, скажем, на чай, он согласится?»

– На чай? – усмехнулась фантазия, оказавшись прямо передо мной. Я представил Пьетро сидящим на столе, скрестив ноги, облаченным в стандартные панамку, шорты и выцветшую футболку.

– Вряд ли наша встреча закончилась бы чаем, не так ли? – мне очень хотелось зажмуриться и прекратить представлять Пьетро перед собой, но фантазия взяла свое. Воображаемый продавец из воспопроката встал со стола и наклонился ко мне, уперев руки в подлокотники моего любимого кресла.

– И чем бы мы в таком случае занимались, если не чаем? – этот тихий голос, эти странные глаза с разными зрачками. Не стоило и сомневаться, пригласи я действительно Пьетро к себе домой, я не смог бы совладать со своими эмоциями. Лишь представив, как это было бы, я ощутил, как сердце мое заколотилось сильнее прежнего. Настойчивая пульсация ощущалась и ниже пояса. Штаны затопорщились, ткань натянулась от возникшего возбуждения.

– О нет! – простонал я, понимая, что нахожусь перед точкой невозврата. Если прямо сейчас я коснусь себя и начну дрочить, представляя Пьетро, дороги назад уже не будет.

«Я выдержу!» – подумал я уверенно, но тут же потянулся к ширинке. Фантазия наклонилась к моему паху, и если бы сейчас передо мной оказался настоящий Пьетро, я бы ощутил, как его нос уткнулся в мой стояк. А если бы он еще и ширинку расстегнул, и взял его в рот…

– Ох! – выдохнул я, не сразу соображая, что уже засунул руку в штаны и, сжав член, начал активно его надрачивать. Представляя на месте своей руки его губы, я уже через пару минут довел себя до завершения, выдохнул громче, чем могли мне позволить картонные стены между комнатами, и обмяк на кресле. Вытащив заляпанную спермой руку из штанов, я меланхолично уставился на свою ладонь, чувствуя себя опустошённым, если не несчастным.

– И что же мне теперь делать? – произнес я вслух, не слишком рассчитывая на ответ.

– Для начала расплатись за раковину, – посоветовала хозяйка, комната которой располагалась слева от моей.

Расплатиться за раковину, значит? Дельная мысль.

****

– А ты посмотрел все части, Пьетро?

– Oui.

– И они тебе тоже очень понравились?

– Oui!

– И часто ты их кому-то рекомендуешь?

– Nein. Вообще-то ты первый, – пожал Пьетро плечами, даже не представляя, каким счастливым делает меня ничего для него незначащей фразой.

– А ты бы не хотел… Ну… Хм… – я принес в воспопрокат девятую из десяти воспоминаний Сьюзен Смит с четким осознанием того, что мне срочно следует что-то сделать. Что-то, чтобы привлечь внимание Пьетро. Что-то, чтобы затем построить с ним отношения и, желательно, прожить всю свою жизнь бок о бок. Понимаю, идея была странная, навязчивая и очень наивная, но за последние несколько дней я многое переосмыслил и переоценил. Мне пришлось принять тот факт, что Пьетро мне нравится не чисто в платоническом плане хотя бы потому, что я каждый вечер дрочил, думая о нем. Разок даже представлял, как трогаю его яйца. Это было настоящей моральной катастрофой, но я справился и смирился. Было ли мне легко осознать, в кого я втюрился? О нет, я до сих пор пребывал в чертовом шоке. Но это не меняло того факта, что я хотел обладать Пьетро. И как можно скорее. Пока его не уволок кто-то другой.