Не от мира сего (СИ)

Спасибо за прочтение :)

========== Глава 3 ==========

Впустив желанный дым в легкие, парень повернулся к своему незнакомцу-спасителю, встречаясь взгядом с голубыми огоньками, что горели в его глазах.

- Как ты узнал? - вопрос был задан в пустоту.

По-крайней мере, так парнишка думал изначально.

- Это твоя традиция, - усмехнулся мужчина постарше после долгой паузы - От чего ты бежишь? - он задал вопрос, который заставил парня в удивлении распахнуть зеленые глазки.

Снова точное попадание. Нет, так не бывает.

Что с этим незнакомцем, Антон не понимал. Первому встречному нельзя было так легко давить на нужные струны. Он недоумевал, куда в разговоре делись стандартные вопросы, такие как “как тебя зовут?”, “где ты живешь?”, “как дела?”, в конце концов.

И на худой конец, почему он не возмущался тому факту, что несовершеннолетний дымит, никого не стыдясь, каждый гребаный день.

И почему-то в голове Антона сразу прижилась одна мысль - этот незнакомец точно наблюдал за ним, и он знает о его любимом времяпровождении в вечернее время.

Педофил? Да, наверное, так.

Боялся ли он? Нет, пусть боится незнакомец.

- Не ответишь? - голубоглазый отвлекся от созерцания ночного хмурого неба, совершенно беззвездного, и взглянул на профиль паренька.

- А что был за вопрос, а? - задумчиво спросил Антон, вообще не стараясь вникнуть в разговор, но после раската грома вздрогнул и повернулся к собеседнику. - Бегу прочь от традиционного говорения “спокойной ночи” каждый чертов раз, - чересчур эмоционально и раздраженно выплюнул он, до конца не понимая что, а главное, к месту ли было сказанное.

Но тут на его плечо легла ладонь незнакомца.

- В тебе я не ошибся, ты взрослый паренек, не ребенок, но, черт, тебе сколько, четырнадцать? - усмехнулся голубоглазый, отбирая у собеседника вторую по счету сигарету, которую он собрался закурить.

Этим жестом он окончательно сконфузил русоволосого.

- Ошибаешься, дяденька, мне шестнадцать. Я, Антон, кстати, - протянутая ладонь, запоздалый знак приветствия.

- Арсений, двадцать два годика, - последовали приятная улыбка и ответное рукопожатие.

А затем подъехал черный дорогущий внедорожник. Как всегда. “Родители” Антона.

***

- Ну что ты делаешь, жмых, скотина такая! - кот, минутой раньше мирно лежащий на коленях Шастуна, как следует куснул за руку и убежал в комнату Попова, заставляя Антона вырваться из воспоминаний.

После разговора на крыше он так и не прекращал думать об их с Арсом первой встрече.

Кто знает, может и впрямь все случайности не случайны.

Поразмыслить об этом ему, на этот раз,

помешал не кот, а звонок в дверь.

Первой мыслью было то, что это вернулся Арсений с огромными суммами денег на счету, но как только он посмотрел в глазок по старой привычке, то этот вариант отпал моментально.

Человек по ту сторону двери не предвещал своим визитом ничего хорошего, заставляя думать лишь об одном - они крупно влипли.

Шастун закусил нижнюю губу до крови, чтобы не заскулить от отчаяния на всю квартиру. Костяшки рук заметно побелели от силы, с которой были сжаты кулаки.

Нет, Антон, ты не трус. Арс в тебе не ошибся, ты же помнишь. Найди в себе силы открыть эту треклятую дверь.

Поднимай подбородок и встреться лицом к лицу со своими страхами.

Так, стоп, а с Арсом что?

Это, пожалуй, именно тот самовопрос, после которого Шастун, вдохнув побольше воздуха в грудь, опустил свою ладонь на дверную ручку и, больше ни секунды не колеблясь, открыл дверь нежданным гостям.

Первое, что он увидел, - это голубые глаза, сверлящие его озлобленным взглядом, в которые он смотрел до тех пор, пока его руки, заведенные за спину сотрудниками, не поздоровались с металлом наручников. Он был готов к этому, сейчас его волновало другое.

Антон до конца не понимал, почему Арсений дарит ему столько озлобленности в свой адрес.

Он не сбежал бы как последний предатель. Не крыса, чтобы покидать тонущий корабль.

- Прочешите территорию, - приказным тоном заявил полицейский остальным и повернулся к подозреваемым. - Ну что, сами все расскажете, или детектор лжи подключать придется? - Попов перенаправил всю злобу своих глаз от Шастуна к сотруднику, только теперь еще и поджал губы.

- Мы можем хранить молчание, если вы не забыли. Это наше право такое, не читали, так откройте, полезно будет, - ехидно процедил сквозь зубы брюнет.

Антон впервые его видел таким. Да,

Арсений был тем человеком, который разбивал стаканы ради звука бьющегося стекла, но он был непоколебим всегда, что бы ни происходило. Он стал для Шастуна тем человеком, который сказал ему: “В хаосе есть порядок, парень, но надень свитер с длинными рукавами - так теплее.”

Он услышал эту фразу от него лет десять назад и до сих пор не понял ее смысла, хоть и отчаянно пытался.

Кажется, Шастун видел его всегда спокойным, правда, в старые времена, когда они доверили друг другу самые сокровенные тайны прошлого, он видел его подавленным, но потом на его лице появлялась теплая улыбка, искренняя, без фальшивости.

Но такой злобы… Никогда.

- Почитайте конституцию, - этот мент не

остался в долгу перед задержанным и отвлекся на какие-то бумаги.

Весь полицейский скоп давно уже был в квартире, и они даже не потрудились закрыть входную дверь.

Теперь они с Арсением стояли у стены прихожей и наблюдали, как громят их жилье. Если Антон сейчас выглядел подавленно, то Попов походил на серийного убийцу-маньяка, для которого убить - это смысл жизни.

- Видишь того, низкого, еще худей тебя, - прошептал Арсений так, чтобы его услышал только Шастун, и кивнул в сторону описываемого мужчины. - Он наркоту заказал, и он мент, работает на Макара. Это все одна большая подстава. Они знают про нашу заброшку, вещдоки у них есть, даже, блять, видеоподтверждение есть. От меня избавились, Шастун, этот Макар, сукин сын, все продумал, - Антон внимательно слушал рассказ Попова. То, что за этим стоит этот подонок, он не сомневался, но все доводы рассудка были прерваны его другом, который уже не мог сдерживаться. - Шаст, но про тебя не знали, свалил бы к херам с квартиры! - с огромной ненавистью выпалил Попов, срываясь на крик, который услышал, наверное, весь подъезд, - Захуя, Шастун, захуя, вот захуя…, - терзался голубоглазый, стиснув зубы до боли, и, вскинув голову наверх, зажмурился от света лампочки. Со всей дури вдарив кулаками за своей спиной по стене, задев стеклянную вазу, которая с грохотом разбилась вдребезги, Попов поранил себе руки и с каждым словом опускался на пол в полном бессилии.

Теперь уже ничего не исправишь.

Теперь с наступлением рассвета они окажутся разбитыми, весь мир лопнет, как красивый воздушный пузырь.

И самое страшное - не будет больше дома, того самого дома, что создавался годами.

А эти былые ночевки на вокзале? Голод?

Это начало конца - вот он, встречайте, потому что, как только они вернутся, все, что они увидят - пустоту.

На свете есть ублюдки, которые жаждут чего-то твоего просто потому, что они капризны. Когда-нибудь придут те, кто растопчет вас, если вы не сделаете это первыми.

Шастун с огромным трудом сглотнул всю горечь в горле, чтобы не разреветься, как девчонка, потому что его глаза уже успели стать стеклянными, и опустился на пол рядом с Арсением, который все неустанно твердил одно и то же, но уже тише, практически шепотом, для себя.

Антон уткнулся лбом в его край плеча, найдя себе опору, пытаясь восстановить сбитое дыхание.

Самое ужасное было не в том, что они попадут в тюрьму, а в том, что произойдет, пока их не будет.

- Вот тебе новость, Арс, - пробурчал Антон, обращаясь к Попову, который начал несильно биться затылком о стену, - я не позволю тебе разгребать все дерьмо самому, ведь мы все еще в своем уме. Я тебя не брошу, потому что ты хороший, - глупо хмыкнул зеленоглазый.

Но Арсений не ответил. Он только медленно разлепил свои глаза, смотря, как опечатывают их квартиру.