Равноценный обмен (СИ)

Он совершенно не нуждался в отдыхе, но по-прежнему остро желал чувствовать рядом тёплое тело юноши, слышать его мерное дыхание, чувствовать его запах, всё так же застилающий сознание и волнующий. Так почему бы и не наслаждаться этим, пока есть время?

***

На следующий день Линар чувствовал себя превосходно, поскольку отлично выспался, а потому магазин он открыл вовремя и привычно устроился за прилавком, ожидая покупателей. Сейчас в магазине он был один, Детлафф ушёл по делам сразу после утренних ласк и завтрака, сказав, что нужно наведаться в банк и ещё кое-куда. Куда именно Линар допытываться не стал, прекрасно зная, что вампир обязательно расскажет обо всём потом. Между ними уже давно не осталось запретных тем и секретов, как и должно быть у любящих по-настоящему.

Услышав стук входной двери, Линар поднял голову и улыбнулся, собираясь приветствовать нового посетителя, но уже через мгновение застыл, а улыбка исчезла с губ, с которых сорвалось испуганно-изумлённое:

— Отец?

— Нет, пророк Лебеда собственной персоной, — процедил граф де Варен, решительно приближаясь к сыну, — спустился с небес, чтобы вернуть заблудшую овцу в стойло.

— О чём вы? — Линар напрягся, понимая, что ничего хорошего этот визит ему не принесёт. — И как вы…

— Нашёл тебя? Деньги и связи способны совершить невозможное или почти невозможное, например, отыскать сбежавшего из дома сына, — граф сузил глаза, — правда, это случилось не так быстро, как хотелось бы мне, но скорее, чем ты надеялся. Впрочем, я не собираюсь тратить время на болтовню, собирайся, Линар, мы возвращаемся домой.

— Вы возвращаетесь, — скрещивая руки на груди, сказал юноша, — мой дом теперь здесь. Вам вообще не стоило сюда ехать, так что деньги вы потратили зря.

— Не тебе об этом судить, неблагодарный щенок! — рявкнул граф, начиная терять терпение. — Ты хоть знаешь, во что вылилось твоё бегство? Граф де ла Мэр вызвал меня на дуэль, решив, что я передумал соблюдать условия договора и выдумал твой побег!

— Судя по тому, что вы стоите здесь, — как можно спокойнее сказал Линар, — дуэли не было? Или же граф оказался очень слабым противником… К тому же, я оставил вам записку.

— Записку?! — граф де Варен саркастически усмехнулся. — И ты всерьёз полагал, что этого будет достаточно, чтобы объясниться с де ла Мэром? Но хватит об этом, собирайся, я не намерен торчать тут до вечера, к тому же нам предстоит долгий путь.

— Вам предстоит, — холодно и твёрдо сказал Линар. — Я уже сказал и повторю ещё раз: я не вернусь. Забудьте обо мне, отец. Я не женюсь по вашей воле и вообще не собираюсь жениться на ком бы то ни было!

— Вот как? — приподнял бровь граф, а на лице его появилось выражение брезгливого презрения. — Значит, то, что донесли мне о вашей позорной связи с хозяином этого магазина — правда?

— Почти, — ощущая, как вспыхнули от гнева щёки, процедил Линар. — Это не позорная связь, а настоящая любовь, которой никогда не знали вы!

— Заткнись! — граф шагнул к сыну вплотную и сильно, не жалея, ударил по щеке. — Ты уже достаточно опозорил меня своим побегом! Слава богам, что о твоей содомии никогда не узнают в Гелиболе.

— Вы вольны называть это как угодно, — держась за горящую огнём щеку, произнес юноша, — и вам же будет лучше, если я никогда не появлюсь дома. А потому — уходите, пока…

— Пока что? Пока не вернулся твой… ёбарь? — впервые в жизни Линар услышал подобное слово от отца и отшатнулся, словно тот снова его ударил. — И кстати, где он? Я хотел бы лично пояснить ему, во что он ввязался, и предать суду за мерзкое мужеложство, к которому он склонил моего сына.

— Надеюсь, что вы никогда не встретитесь, — странно усмехнулся Линар.

— Боишься, что я выпушу ему кишки? — зло хохотнул граф де Варен. — И правильно боишься, потому что я до сих пор лучший фехтовальщик Гелибола, в отличие от тебя, умеющего только махать пером и сосать чужой хер.

— Нет, — покачал головой юноша, не собираясь посвящать отца в то, что сделает с ним Детлафф, случись им столкнуться сейчас. — Просто не хочу, чтобы ваша смерть наступила раньше срока, отпущенного богами. А потому скажу ещё раз: уходите, пока не поздно, и навсегда забудьте обо мне.

Граф де Варен смотрел на сына, видел, как горят упрямой решимостью его глаза, и понял, что увезти Линара домой сможет только силой. Да и потом придётся запереть его на десяток замков, чтобы снова не сбежал. Сейчас перед ним стоял уже не тот мальчишка, которым Линар был несколько месяцев назад, что-то случилось с сыном за это время, изменив настолько, что не заметить этого было нельзя. У графа оставалось последнее средство, и он не замедлил пустить его в ход:

— Если ты не поедешь со мной, то я лишу тебя наследства и титула, ты станешь безродным бродягой, а всё моё состояние перейдёт к твоему кузену. Выбирай, Линар. Я жду.

— Жизнь во лжи, подобная вашей, и настоящая любовь; счастье полного слияния и богатство? Вы всерьёз полагаете, что я соглашусь на столь неравноценный обмен? — юноша приподнял бровь, пристально глядя на отца. — Я остаюсь здесь и надеюсь больше никогда не видеть вас.

— Хорошо, — процедил граф де Варен и направился к двери, но на самом пороге обернулся и процедил, глядя в глаза Линара: — Так будь же ты трижды проклят, выродок! Будь проклят тот день, когда я зачал тебя, будь проклят тот час, когда ты появился на свет! Пусть гнев богов падёт на твою голову и уничтожит тебя, чтобы подобная мерзость не оскверняла землю!

Последнее слово сопровождалось громким хлопком входной двери, которую граф де Варен с треском закрыл за собой.

***

Когда дверь за отцом захлопнулась, Линар бессильно опустился на стул, закрыл глаза и облегчённо выдохнул, но не прошло и пары минут, как раздался новый стук двери, тяжелые шаги и звяканье железа. Открыв глаза, юноша увидел, что к нему быстро приближаются двое вооружённых мужчин.

— Что вам… — начал он, но договорить не успел, потому что один из них, в мгновение ока оказавшись рядом, с размаху саданул юноше под дых, дыхание у Линара перехватило, а свет в глазах померк.

Когда юноша снова пришёл в себя, то обнаружил, что сидит в карете напротив отца, зажатый с обоих боков вооружёнными охранниками. Руки Линара были связаны за спиной, но рот и глаза оставались свободными, и он спросил, глядя на отца:

— Что это значит? Я же сказал, что не вернусь!

— А с чего ты взял, что я везу тебя домой? — холодно ответил граф де Варен. — Я всего лишь собираюсь исправить ошибку, которую допустил восемнадцать лет назад, дав тебе жизнь.

— Вы хотите сказать… — Линар похолодел, начиная понимать, что на самом деле значат эти слова.

— Ты сделал свой выбор, но я не могу позволить валять своё имя в содомитской грязи, — презрительно глядя на сына, заговорил граф. — К тому же, я не могу допустить, чтобы через несколько лет ты явился, вдоволь насосавшись херов, и вспомнив о том, что у тебя есть титул и состояние. Твоя мать никогда не отличалась твёрдым характером, и вполне может принять твою сторону, чтобы досадить мне. Думаешь, я не в курсе, что она терпеть меня не может, и до сих пор сохнет по тому рыцарёнку, за которым бегала до замужества? — он криво усмехнулся. — Я не дурак, и прекрасно знаю, чьё имя она шепчет, когда думает, что никто не видит и не слышит этого! Я дал тебе шанс одуматься, ты им не воспользовался. Но зачем сваливать на богов то, что я могу сделать сам? Глупо ждать, пока тебя уничтожить проклятие, это опрометчиво и… слишком долго.

— Отец… — Линар сглотнул, понимая, что это не блеф и не пустые слова, — прошу вас…

— О, — ухмылка графа стала шире, — теперь ты уже просишь? Не так давно ты даже слушать меня не хотел. Как мало нужно, чтобы ты передумал!

— Прошу вас, не делайте этого, — юноша надеялся, что сумеет выиграть достаточно времени, и Детлафф поймёт, что с ним случилась беда, и поспешит на помощь. — Неужели вы готовы обменять мою жизнь на вашу?

— Что ты несёшь? Или думаешь, что твой дружок настолько туп, что бросится тебя спасать? Так знай: со мной более десятка опытных воинов, которые нашинкуют любого, кто посмеет мне помешать. Но перед этим скормят ему его же хер, чтобы знал, куда можно его совать, а куда нет.