Семь кругов Ада (СИ)

— Я пытал его, но привез в больницу в состоянии, когда жизнь его еще могли спасти. Но вот проблема — ты знал, что Эбри в прошлые выходные, напившись, умудрился переспать с дочерью одного из своих приближенных в Железе. Ах да, дочери этого человека было лишь пять лет. Именно по это причине я его и схватил. Не потому, что он педофил, а потому, что его все равно бы вот-вот убили, а вину за его смерть скинули бы на Тень, так уже делали и не раз. Видишь, ты оценивал ситуацию, зная лишь треть всего, что происходило в действительности, и после этого ты все еще считаешь, что имеешь права судить о том, кто и что делал? Я так не думаю. Но вот, сегодня я наконец-то оправдаю свою репутацию безжалостного убийцы. Черная пресса будет в восторге.

— Прошу… — уже в полубессознательном состоянии зашептал Кори, — пожалуйста… ну пожалуйста… я готов делать все…. Все-все-все… пожалуйста… умоляю!

— Знаешь, когда-то отец говорил мне о том, что не следует привязываться к вещам. Связи делают тебя слабее. И он был прав. Но я скажу тебе иную вещь — то, к чему я все же имел глупость привязаться, неприкосновенно.

— Пистолет? Ты злишься из-за пистолета? Так он…

— О, ты о нем? — Зуо вытащил из-за пазухи свой Зиг Зауэр, — да, я его нашел… — кивнул он, направляя дуло на Кори, — Но речь я сейчас веду совсем не о нем…

— Тогда о…? — Кори прервал раскатистый выстрел и жгучая боль в левой ноге, из-за которой он вскрикнул. Не успел парень прейти в себя от первой вспышки боли, как тут же последовал второй выстрел во вторую ногу. Кори не выдержал и разревелся.

— Ну, а теперь… — Зуо убрал пистолет обратно за пазуху и сжал руки в кулаки. Все последующее он собирался делать голыми руками.

В этот вечер все, кто находились за зеркальной стеной, впервые увидели Зуо во всей его «красе» и в очередной раз порадовались тому, что находятся с этим человеком не по разные стороны баррикады.

Труп в туалете клуба — удивить подобным было уже невозможно. Мало того, на такие убийства обычно забивали как владельцы клубов, так и полиция. Висяк — что с него взять. Но стараясь создать видимость удержания каких-то моральных рамок, полицейские мастерски изображали бурную активность при каждом таком деле. Они фотографировали труп, затем забирали его в морг, место, где обнаружили мертвеца, оцепляли. Они даже искали улики! Но каждый, кто участвовал в подобном фарсе, прекрасно понимал, что через два дня все забудут об этом деле как о страшном сне, а улики полетят в ближайшую мусорную урну.

Так произошло и в этот раз. Найдя очередной труп в очередной кабинке туалета очередного клуба, полицейские огородили место преступления ядовито-желтой лентой и уехали. Клуб продолжил работу. Ограничительная лента так же была совсем не в новинку и давно перестала вызывать у людей нездоровый интерес. Посетители клуба, которые заходили в туалет, дабы справить нужду, умыться, расстаться с ужином, принять новую порцию наркоты или заняться сексом, даже не пытались сорвать ее и проникнуть на закрытую территорию. Все и так знали, что кроме измазанного дерьмом унитаза все равно ничего не увидят, зато позже получат огромный штраф за незаконное проникновение на место преступления.

Но сейчас в туалете никого не было, и лента висела без повреждений, но, несмотря на это, внутри огороженная кабинка не пустовала. На действительно грязном унитазе как ни в чем не бывало восседал парень с белоснежными волосами и очень бледной кожей. Наверняка если бы его кто-нибудь увидел, однозначно бы принял мальчишку за приведение.

— Опять, — в кабинке появился еще один парень с ярко-рыжей копной волос, — ты сделал это опять! — фыркнул он недовольно.

— Сделал что? — притворился дурачком седой.

— Сколько тысяч раз мне надо повторять, что мы должны Наблюдать. Наб-лю-дать! Но не влезать в историю развития мира!

— Не будь занудой, — только отмахнулся седой, поднимаясь с крышки унитаза, — между прочим, двоим в одной кабинке крайне тесно, — заметил он.

— Тебя накажут! — не мог успокоиться рыжий.

— Да, наверное.

— Не «наверное», а накажут! Ты все испортил!

— Не хочешь ли ты сказать, что я почти уничтожил этот мир? Я ведь могу и возгордиться!

— Господи, они точно накажут тебя!

— За что? Я ничего не сделал! Разве что помог одному седеющему мальчишке.

— Но он должен был умереть! Его смерть стала бы тем катализатором, который бы помог этому миру перейти на новый виток развития!

— Что же это за мир такой, который требует жертвы в виде жизни подростка, дабы развиваться дальше? Ты же тоже должен меня понять! Я не мог просто Наб-Лю-Дать! Считай это седой солидарностью! Он еще об этом не знает, но все рано поседевшие так или иначе входят в тайный клуб…

— Замолчи! Мне плевать на вашу солидарность! Но это… Это не останется незамеченным! — рыжий в бешенстве пнул ногой по стене кабинки, на которой красовались различные расшифровки ПКО-вируса, — последняя строчка — твоих рук дело!

— Не правда…

— Это твой почерк!

— Откуда ты знаешь? Может, это подделка!

— ЗНАЮ! Но, что куда страшнее, ОНИ ЗНАЮТ!

— Пофиг, — вновь улыбнулся седой, — нет ничего плохого, если этот мир просуществует еще какое-то время в этом состоянии, — упорствовал он, — А какая-то убогая надпись… разве она была так значима?

— Если бы не было надписи, тот нанит не ушел бы отсюда, он бы не спас Шаркиса, он бы не остановил андроидов, он бы…

— Как интересно, правда? — в восторге закивал седой, — ведь вся история, казалось бы, вертится вокруг двух людей, и никто даже подумать не мог, какую большую роль здесь сыграл некто третий? Ведь именно Он стал ключевой фигурой! Пешкой, которая превратилась в ферзя!

— Пусть так. Вот только не пойму, чего ты этим добился? Ведь когда как тот, кто должен был умереть, остался жить, тот, кому было предназначено жить, умер! Так в чем же смысл?

— В том, что продолжать жить должны достойные. Я ни о чем не жалею.

— Достойные? Как ты смеешь судить, кто достоин жизни, а кто нет? Ты не Бог!

— Конечно нет, иначе бы я не существовал! — бодро отозвался парень.

— Ты! ТЫ!!!

Рыжий так и не подобрав слов, которые бы наиболее ярко выразили все, что он сейчас думал о своем друге, в порыве злости пнул дверь и исчез. Седой же подошел вплотную к стенке кабинки, провел пальцем по последней расшифровке ПКО-вируса и ее не стало. Единственное доказательство Его вины было стерто.

— Вот и ладненько, — выдохнул он и тоже исчез.

====== Эпилог ======

Я всегда считал, что Конец — синоним смерти. Некоторые скажут, что я утрирую, но так ли я не прав? Когда заканчивается книга или любимый сериал, мы чувствуем скорбь, мы можем даже разреветься! И сколько бы нам не твердили о том, что книгу можно будет перечитать, а сериал — пересмотреть, легче нам становится едва ли! Так же, как если бы после смерти человека нас успокаивали тем, что он живет в наших сердцах, и подсовывали нам фотографии или видеозаписи с ним. Вот же он, смотрит на тебя с голографической фотокарточки и даже машет рукой или подмигивает.

Но это совсем не то!

Именно потому такое понятие, как Конец, меня всегда чертовски пугало. Но я и представить не мог, в каком я буду ужасе, когда к концу подойдет Это. Точнее мне даже в голову не могло придти, что подобное вообще способно закончиться! Дело в том, что с сегодняшнего дня сериал «Сопливые дрязги» закрывали!

— Я не хочу! Я не вынесу этого! Вы не можете со мной так поступить! — заорал я во все горло, еле сдерживая слезы обиды и раздражения. В ответ на мои вопли где-то неподалеку завыла бродячая собака, сработала чья-то сигнализация, а затем из соседнего дома высунулась недовольная лохматая голова и проорала:

— ПОШЕЛ В ЖОПУ СО СВОИМИ СОПЛИВЫМИ ДРЯЗГАМИ! — вот это я понимаю, по-нашему! По-русски!

— Так вы не знаете? — удивился я в ответ, — Оглянитесь! Мы уже здесь! Прямо здесь, в то самой Жопе! — я для убедительности даже пару раз топнул ногой, как бы указывая на место. Голова в мой адрес кинула пару совсем уж некультурных слов и скрылась за окном, уверенная, что я испугался ее, и голосить больше не решусь. Наивный чубака!