Укрощение Рики (ЛП)

Губы Востана тронула улыбка.

— У тебя будут любые сережки, какие тебе понравятся. У тебя будет всё, что пожелаешь, Азка. Только скажи, и ты сразу же всё получишь.

Пет замолчал. Востан повернулся на бок, посмотрел на него и погладил гладкую нежную щеку.

— Ты очень красивый парень, Азка.

Юноша смотрел на него огромными глазами.

— Вы так приятно пахнете, — прошептал он. — Мы так близко… это меня возбуждает.

— Меня тоже.

Командор наклонился и поцеловал своего пета, мягко раздвинув языком его губы. Поцелуй длился и длился: Востан не спешил, желая подготовить юношу к тому, что будет дальше.

Наконец он оторвался от губ Азки и улыбнулся.

— Было так хорошо, — прошептал он.

— Мне тоже очень понравилось.

— Готов продолжать?

— Да, хозяин.

Азка был не просто готов, он мечтал о продолжении, как и его набухший до предела член. Но командор по-прежнему неспешно ласкал его, покрывая поцелуями шею и посасывая соски — сначала один, потом другой, и так снова и снова. Он полностью контролировал процесс и мог при необходимости продолжать предварительные ласки очень долго — опыт научил его сдерживать собственную похоть и в первую очередь заботиться об удовольствии партнера.

Востан перекатился на спину и уложил пета на себя. Его руки медленно изучали тело юноши, гладили ягодицы, пробирались между бедер, а поцелуи не прекращались ни на мгновение. Затем он вернул Азку на постель, а сам расположился сверху.

— О, хозяин! — простонал пет, не помня себя от возбуждения. — Вы так добры ко мне! Это я должен… что-то делать…

— Помолчи. Просто расслабься, а я буду ласкать тебя.

Юноша запустил пальцы в мягкие темные волосы командора и судорожно вздохнул, когда тот завладел его жаждущим внимания членом. Язык и губы альфазенца дарили пету неземное блаженство. Глаза Азки закатились, и он едва не расплакался — такими яркими были ощущения. Как же ему повезло оказаться у такого хозяина, как Востан Хоси! Он и мечтать о подобном не смел. Прослужить пару лет какому-нибудь блонди, а после отправиться в один из борделей или открытых клубов, чтобы до конца дней показывать шоу для развлечения публики… Такой представлялась ему будущая жизнь. Такой была судьба большинства амойских петов.

Юноша почувствовал, как подступает оргазм, и начал издавать громкие, отчаянные крики, не в силах сдержаться, позабыв все правила и тонкости, которым его учили. Но именно это и вдохновляло Востана — искренняя, безграничная страсть, пусть даже со стороны она выглядела необузданной и неуклюжей.

Прошло несколько минут, а командор всё еще смотрел на своего пета, наслаждаясь выражением чистого экстаза на его лице.

Азка пребывал на седьмом небе. Открыв глаза, он с неподдельным восхищением взглянул на хозяина.

— Просто… невероятно!

— Отлично. Я надеялся, что тебе понравится. Теперь готов для меня?

— Готов. Вам не нужно меня спрашивать, я же ваш пет. Вы можете брать меня, когда пожелаете.

Востан прикрыл веки, по телу его прошла сладкая дрожь оттого, что пет сам охотно его принимал.

— Повернись на живот, — прошептал он.

Азка подчинился, и командор взял флакон, который заранее оставил возле кровати. Медленными движениями он нанес смазку по всей длине своего мужского достоинства, сжав зубы, чтобы удержаться и не кончить раньше времени. Затем он склонился над петом, потерся лицом о его шею и поцеловал плечо.

— Раздвинь-ка для меня бедра, Азка, — мягко приказал он и прерывисто вздохнул, когда пет мгновенно раскрылся ему навстречу.

Востан прижался к ложбинке между ягодиц юноши и, придерживая его за бедра, медленно вошел. Азка принял его с легкостью, обволакивая влажным теплом, сжимая плотно и сладко.

— Ох-х-х… — простонал командор, содрогаясь всем телом.

Он вышел наружу и снова погрузился в податливое мягкое тело. Вскоре плавные движения сменились жадными лихорадочными толчками. Сдавшись наконец на милость похоти, командор вонзался в своего пета так сильно и глубоко, как только мог. Натянутый, как струна, он громко стонал и чувствовал, что вершина уже близка…

И в этот момент Востан подумал об Араншу. Представив, что сейчас под ним находится не Азка, а давно пропавший любимец, он испустил протяжный, болезненный стон. Мучительная страсть прорвалась наружу жарким потоком семени… и слез.

Притихший Азка лежал ни жив ни мертв и удивлялся этим неожиданным слезам. Должно быть, с командором случилось нечто ужасное, что заставило его сломаться в тот самый момент, который обычно возносит человека к вершине блаженства. Хозяин плакал, а пет почувствовал, как его сердце наполняется печалью, и совсем растерялся.

Да, к такому в стенах Академии его не готовили…

— Дай-ка и мне одну, — щелкнув пальцами, потребовал Катце.

Рики вздохнул с подчеркнутым раздражением и протянул ему сигарету.

— А мне? — попросил Калан, пожирая пачку «Темного Баккалиаса» голодным взглядом.

— Бери.

— А мне можно попробовать? — спросил Дэрил.

— Нет, нельзя, — отрезал Катце.

— Я спрашивал не тебя, а Рики.

— А я говорю: нельзя!

— Почему это? — возмутился Дэрил.

— Потому что я так сказал.

Дэрил надулся.

— А почему тогда тебе можно?

— Потому что я и так уже подорвал свое здоровье. До пятидесяти мне не дотянуть.

— Не говори так!

Катце пожал плечами.

— Я почти уверен.

— Отвратительная привычка, — изрек Сариус, поглядывая на Калана и мечтая, чтобы парень с сигаретой во рту не выглядел настолько сексуальным. — Не понимаю, как можно вдыхать всякую дрянь!

Калан посмотрел ему прямо в глаза, но промолчал. Казалось, он силится сдержать улыбку.

— И что тут смешного? — накинулся на него Сариус.

— Твоя ревность, — спокойно ответил Калан.

— Не начинай!

— С чего бы? Боишься, что я с тобой покончу?

— Да хватит вам уже! — взмолился Ру. — Я так надеялся, что вы поладите…

— А что я? — пожал плечами Калан. — Это у него проблемы.

В этот момент к компании, рассевшейся за столом в «Салуне», присоединились Тома и Таи. Потом появился приунывший Юи, а за ним, словно на веревочке, тащился новый пет Рауля. Его товарищи по Академии уже разбрелись по игровым комнатам.

— Принеси мне выпить! — потребовал пет.

Юи даже бровью не повел и занял свободное место за столом.

— Эй! Я с тобой разговариваю! — не отставал пет.

— Отвали! — огрызнулся Юи.

Вся компания засмеялась.

— Юи! — нахмурился Катце, стараясь сохранить серьезный вид.

— Что? Я не собираюсь ему прислуживать.

— А я пожалуюсь лорду Аму, и он тебя накажет, — заявил наглый юнец. — Ты никуда не годный фурнитур.

— А ты просто заноза в заднице, Тошнотик.

Раздался новый взрыв хохота.

— Тошнотик? — повторил Рики, когда сумел отдышаться. — Его зовут Тошнотик?

— Мой хозяин еще не успел дать мне имя, — не очень уверенно возразил пет.

— Он поручил это дело мне, а на мой взгляд, ты настоящий тошнотик.

— Юи! — На этот раз в голосе Катце прозвучали стальные нотки. — Не забывайся. Я уверен, он нажалуется Раулю, и тебе это выйдет боком.

— Еще каким, — подтвердил пет. — В любом случае я и без твоих услуг обойдусь. Вон там я вижу парочку старых друзей, пойду и расскажу им, как дурно ты со мной обращаешься.

Юи пожал плечами.

— Да пожалуйста.

Пет развернулся на каблуках и в ярости пошел прочь.

— Зачем ты так? — напустился на фурнитура Катце. — Ты же знаешь, он сразу побежит к Раулю.

— А мне всё равно, пусть бежит. Терпеть его не могу.

— Тебе не должно быть всё равно, — заметил Сариус. — Он может сильно осложнить тебе жизнь.

— Он обращается со мной, как с полным ничтожеством!

— Ну да, петы, они все такие. Как будто ты не знал!

— Может, и не все, но многие, — добавил Дэрил. — Рики был первым петом, который стал относиться ко мне по-человечески.

Рики удивленно моргнул.