Равноценный обмен (СИ)

— Сожалею, — вздохнул Линар, — но с этим я ничего поделать не могу. Пока что… — добавил негромко, но Детлафф прекрасно расслышал:

— И не нужно, — вампир продолжал ласково поглаживать юношу, — годы исправят это, но не будем о столь отдалённом. Не стоит тратить наше время на философские беседы, являющиеся, по сути, пустой болтовнёй ни о чём. Пусть ей придаются старики, тела которых уже не способны ни на что другое, мы же… — не договорив, вампир склонился над Линаром, глядя на него потемневшими от пробудившегося желания серыми глазами, — если ты, конечно, хочешь.

Юноша ответил без слов, притягивая Детлаффа ближе, подставляя под умелые поцелуи шею, грудь, живот, и громко ахнув, когда губы вампира коснулись его плоти. Прежде Линар только видел, как это делается, вчера попытался подарить такую ласку любовнику, а сейчас впервые ощутил, что это такое. И это оказалось настолько приятно, что совсем скоро никаких мыслей в голове Линара не осталось, кроме, пожалуй, одной: снова пережить то, что произошло ночью.

Его невысказанное вслух желание полностью совпало с желанием Детлаффа, и вскоре их тела снова стали единым целым. Только в этот раз любовники смотрели друг другу в глаза до тех пор, пока Линар не закрыл их, выдыхая в громком стоне имя, которое теперь мог повторять, не стесняясь никого.

Потом они долго лежали молча, Детлафф слушал, как бьётся сердце юноши, видел, как высыхает на его коже испарина, и невольно улыбался, ощущая, что снова… счастлив. А разве может быть иначе, если наслаждается не только плоть? Если ты чувствуешь, что получаешь тело, сердце и душу того, с кем сливаешься воедино? Если отражаешься в его глазах, и знаешь, что он отражается в твоих?

— Забавно… — негромко начал Детлафф, ложась на спину, но продолжая обнимать Линара, — я вынужден признать, что ты оказался кое в чём прав.

— А именно? — приподнялся на локте заинтересованный юноша.

— Помнишь наш разговор об антидотах? Тогда ты говорил о вещах, о которых знал с чужих слов, но не ошибся, — пояснил вампир.

— Ничего удивительного, — чуть улыбнулся Линар, — не могли же все истории, которые я читал, врать. Так не бывает! Сказки не возникают из ничего, понимаешь? И пишутся они не просто так, в каждой есть смысл и… мораль.

— Во всяком случае — твои, — не стал спорить Детлафф, — за остальные не поручусь, поскольку никогда их не читал. Это Регис — большой любитель библиотечной пыли, а я… Я до сих пор не понимаю многих его поступков, например… — И он рассказал юноше историю о том, как Регис едва не погиб, спасая своего друга ведьмака. О своей роли в возрождении брата по крови Детлафф сообщил сухо и коротко, заметил, как восхищённо смотрит на него Линар и спросил: — Почему ты уставился на меня, словно на чудо?

— Твоя история лучше всяких сказок, а то, что ты сделал… — Линар замялся, подыскивая слова, — только существо с чистым и благородным сердцем способно на такое!

— Сказанул, — фыркнул вампир, взъерошил и без того спутанные волосы юноши, — по мнению твоих сородичей, я — чудовище, которое надлежит уничтожить, монстр, которому не место на земле, ненасытный кровосос, охотящийся за юными девственницами, ведь всем известно, что у них самая вкусная кровь.

В этом месте Линар не выдержал и прыснул, хоть совсем недавно и сам верил в подобную чушь, а потом совершенно серьёзно сказал:

— Не знаю, что там насчёт девственниц, а что касается чудовищ… Чудовище не стало бы помогать другому, не отдавало бы свою кровь, не заботилось бы ни о ком. Оно живёт только для себя, используя всех остальных, и убивает, не зная жалости, просто потому, что может это делать.

— Сейчас ты описал…

— Людей, — криво усмехнулся Линар, невольно вспоминая отцовские рассказы о воинских «подвигах», развлечениях с крестьянскими девицами и выяснении отношений с соседями. — Не всех, нет, но… Я помню, как однажды отец выгнал из замка служанку, полуэльфку, а когда я спросил, почему он это сделал, отец велел мне идти и упражняться с оружием, а не совать свой нос в его дела. Потом я случайно услышал, что она… — говорить это было нелегко, прежде Линар никому не рассказывал подобных вещей о своей семье, — была его любовницей, а когда понесла и отказалась вытравить плод, он её прогнал. Я не знаю, что случилось с ней потом, мне тогда было двенадцать и подобные вещи не занимали меня надолго, но помню, что отец больше ни разу не упомянул её имени, словно и не делил с ней ложе. Он использовал её и выбросил вон, словно мусор.

— А твоя мать, она знала об этом? — полюбопытствовал вампир и получил ответ на вопрос, почему Линар постоянно твердил о том, что любовь должна быть настоящей.

— Да, но ей было всё равно, потому что их с отцом соединила родительская воля, а не любовь, каждый из них жил своей жизнью, любящих супругов они изображали только перед гостями. Ты ведь тоже во многом прав: к сожалению, люди и ложь слишком часто неразделимы.

— Мне плевать на остальных людей, а окажись ты таким же, ничего этого, — он указал взглядом на их по-прежнему обнажённые тела, — не случилось бы. Ты никогда не покинул бы отцовский замок, поскольку не считал бы брак по расчёту чем-то плохим.

— Верно, — согласно кивнул юноша, а потом вспомнил о предстоящем разговоре с Делией и снова нахмурился: — Знал бы ты, как я не хочу идти завтра к Эртону. Я понятия не имею, что буду говорить Делии, — он тяжело вздохнул.

— Правду, — спокойно обронил Детлафф.

— Всю? — изумлённо приподнял бровь Линар. — Сказать ей, что люблю своего нанимателя — высшего вампира и делю с ним ложе?

— О вампире не стоит, в остальном же — верно, — так же спокойно продолжил Детлафф, — она должна выбросить тебя из головы и сердца раз и навсегда. И чем сильнее будет потрясение, тем быстрее она выздоровеет потом.

— Она будет презирать меня, — опустил голову Линар.

— Зато прекратит строить иллюзии, а разве не это тебе нужно?

— Да, но…

— Никаких но, если ты действительно хочешь ей помочь, — жёстко произнёс Детлафф. — Впрочем, решать тебе.

— Верно, — со вздохом согласился юноша, — а теперь мне стоит одеться, скоро принесут обед.

— Согласен, — Детлафф сел на постели, — а мне пора отправляться к юристу с твоим контрактом. — Вампир внимательно глянул на юношу, увидел, что тот не на шутку озадачен и расстроен, и добавил мягче: — Это будет непростой разговор, но ты справишься. Оно поможет, — он на мгновение положил ладонь на грудь юноши над сердцем, — подскажет верные слова.

— Надеюсь, — не совсем уверенно произнёс Линар, в свою очередь поднимаясь с постели, окинул взглядом смятые простыни и скривился: — Прачкам предстоит хорошо потрудиться над этим.

Вампир не ответил ничего, на мгновение привлёк Линара к себе, коснулся губами его волос и стал одеваться, поскольку близость обнажённого, волнующе пахнущего юноши снова начала будоражить кровь.

***

— Линар, как же я рада вас видеть! — воскликнула Делия, стоило только юноше войти в столовую.

Сегодня на девушке было платье из небесно-голубого шёлка, делающее её глаза ещё ярче и красивее. Изысканная причёска, со вкусом подобранные драгоценности: всё говорило о том, насколько сильно она ждала его прихода. Снова ощутив острый укол вины, теперь ещё и за то, что сам — счастлив и любим, Линар улыбнулся в ответ, поднёс руку Делии к губам и последовал за ней к столу.

— Отец присоединится к нам немного позже, — сказала девушка, когда они сели за стол напротив друг друга, — он заперся в кабинете и разбирает какие-то важные бумаги, а Анри гуляет с няней по саду, но скоро они вернутся.

— Он выздоровел? — осведомился Линар, безо всякого аппетита глядя на стоящие на столе яства.

— Совершенно, и твердо решил стать рыцарем и убивать чудовищ, — улыбаясь, пояснила Делия и тут же сменила тему: — Отец сказал, что вы пришли к соглашению относительно книг, это правда?

— Да, — кивнул юноша, в кармане которого лежал уже проверенный юристами контракт, — осталась пара мелочей, которые уладим сегодня.