Королевская лилия (СИ)

Опускаюсь на колени, с силой сжимая ягодицы, оставляя отпечатки пальцев на нежной бледной коже, которая тут же реагирует, покрываясь красными пятнами. Жадно вдыхаю запах – запах растворителя, краски, пота, смазки, – запах возбуждения, сексуального голода и нескрываемого желания. Запах секса!

Продолжая сминать упругую плоть, широко развожу половинки, и медленно, мучительно медленно провожу влажным языком вдоль ложбинки сверху вниз, опускаясь и чуть подразнивая легкими касаниями яички, одновременно, запустив свободную руку между ног, плотно сжимаю его член.

От неожиданности, с хриплым выдохом, Оливер хватается за мольберт, роняя инструменты и кисти, опрокидывая тюбики и банки с краской, которая пачкает его руки и бедра, стекая по ногам и падая на пол густыми тягучими каплями. Продолжаю ласкать его сзади, изредка чуть прикусывая ягодицы, одновременно активно работаю рукой, то плотно сжимая основание члена, то лаская одну лишь головку, пока глубокие вздохи не сменяют едва сдерживаемые стоны.

Поднимаюсь с колен и, скользнув взглядом по картине, замечаю разводы и отпечатки пальцев, только что оставленных Оливером на полотне в поисках опоры. С силой дергаю его за волосы на себя, заставляя прогнуться, прижавшись всем телом, и злобно шепчу в самое ухо, отчеканивая каждое слово:

– Ты только что испортил мою картину и за это сейчас будешь наказан! – придерживая его за бедра, вхожу в него одним мощным толчком до самого конца, почти касаясь бедрами его ягодиц, вызвав несдержанный гортанный вскрик.

Несмотря на мою нарочитую грубость, он с легкостью принимает меня, плотно обхватывая изнутри – такой горячий, влажный, отзывчивый. И тут же начинает отвечать, активно двигая бедрами, глубоко насаживаясь на меня, откинувшись назад и запрокинув голову мне на плечо, кусая пухлые губы в попытке сдержать стоны. Глаза его закрыты, щеки горят огнем. Такой невероятно красивый и желанный! Одной рукой оглаживая впалый живот, опускаюсь к члену, другой ласкаю соски, сжимая и перекатывая между пальцами, поднимаюсь к шее, чувствуя, как бешено бьется жилка, хватая за подбородок, заставляя его повернуть лицо, и жадно впиваюсь поцелуем в искусанные губы:

– Не сдерживай себя, кричи! Дай мне услышать твой голос. Кончи для меня!

И он отвечает, хрипло и громко стонет, почти кричит с каждым новым мощным толчком, а я продолжаю крепко обнимать его двумя руками, стараясь буквально вжать в себя, стать единым целым. Ускоряю руку на его члене, когда он начинает вздрагивать и пульсировать всем телом в преддверии разрядки, быстрыми круговыми движениями вокруг головки, пока он не изливается в мой кулак, содрогаясь в моих объятиях, сокращаясь глубоко внутри.

– Хороший мальчик! Обопрись на мольберт, – скользящий поцелуй в висок, и я заставляю его наклониться вперед, крепко удерживая за бедра, продолжая входить быстрыми, глубокими и резкими толчками.

Когда чувствую приближение оргазма, резко выхожу из него, не переставая двигаться вдоль ягодиц, до синяков сминая упругую плоть до тех пор, пока с хриплым рыком не изливаюсь, кончая ему на спину, чувствуя, как сокращаются мышцы пресса. Медленно размазываю сперму по его спине, заворожено наблюдая, как она смешивается с краской на белоснежной коже, создавая свой неповторимый замысловатый узор. Я испачкал его, заклеймил, оставил свою особенную метку.

Притягиваю разомлевшее, безвольное тело к себе, разворачивая лицом и нежно целую в губы:

– Сейчас ты пахнешь мной!

Улыбнувшись, прижимается ко мне всем телом, такой податливый и послушный:

– А ты по-прежнему пахнешь краской.

– Это профессиональное, – улыбаюсь в ответ.

С тех пор я совершенно перестал покидать мастерскую, где постоянно рисовал, изредка прерываясь не только на сон и еду, но и на занятия сексом. Страстным, горячим, безудержным. Оливер был искусным любовником, требовательным и ненасытным. Днем и ночью я рисовал как сумасшедший, готовясь к новой выставке своих работ. А Оливер практически обосновался у меня дома, будучи моей музой, моим вдохновением и моей моделью. Он любил ходить по дому без одежды, совершенно не стесняясь своей наготы, даже в обыденных делах намеренно принимая эротические и изящные позы, в каждом своем действии и поступке не переставая позировать мне. И порою, когда я засиживался в мастерской до самого утра, я находил его в спальне уже спящим, так и не дождавшимся моего возвращения, но даже во сне его позы всегда оставались эстетически красивыми и эффектными.

– Стэнли, заканчивай на сегодня, поздно уже. – Оливер обнял меня сзади, прижавшись обнаженным телом, мягко поцеловав в затылок. – Мне одиноко без тебя.

– Прости, Олли, я сейчас. Ложись пока без меня.

– Вчера ты говорил то же самое, а в итоге просидел в мастерской до самого рассвета, – он выхватил инструменты, отбрасывая их в сторону, оседлав меня верхом, обвивая длинными ногами и обнимая руками, еще теснее прижимаясь всем телом, требовательно впиваясь в губы. – Не хочу опять засыпать в одиночестве.

– Мой прекрасный Олли, – я жадно отвечал на его поцелуи, нежно целуя веки, скулы, губы, покрывая жаркими поцелуями тонкую шею и ключицы, которые он охотно подставлял, откинув голову назад. – И чья же в этом вина?

– Стэнли, я хочу познакомиться с твоей семьей! – перевернувшись на живот и вытянувшись рядом, потный и удовлетворенный, томно протянул Оливер.

– С семьей? – слегка поглаживая и лаская бархатистую кожу, наслаждаясь, как он улыбается и щурится от удовольствия, я принялся выводить замысловатые узоры на его спине. – Мои родители живут в другой стране, а брат недавно переехал к своему жениху.

– У тебя есть брат? – приоткрыв глаза, он заинтересованно посмотрел мне в лицо.

– Да, младший, раньше мы жили вместе в этом доме. На праздники он собирался приехать и, если ты хочешь, я могу вас познакомить.

– С женихом? Получается, у вас планировалась семейная встреча? Думаю, я буду вам мешать…

– Глупый, ты же теперь мой Олли. Если ты действительно этого хочешь.

– Очень хочу! – на секунду погрузившись в свои мысли, он мечтательно улыбнулся и счастливо поцеловал меня в губы.