Королевская лилия (СИ)

– Вы очень удивили меня, признаться, даже несколько напугали. Если быть откровенным, я представлял вас совершенно иначе. – Мне было приятно видеть, как меняется выражение на его лице – удивление, недоумение, неловкость, сомнение, нерешительность, испуг – как спадает маска небрежности, оголяющая его истинные чувства. – Ну так что, вы возьметесь за этот заказ?

– Я с огромным удовольствием поработаю с тобой, мой прекрасный Олли!

Все свободное время с той самой встречи я проводил в мастерской: дни напролет восстанавливая по памяти его образ – тонкие изнеженные руки, острые ключицы, белоснежные локоны волос. Я был опьянен нахлынувшей волной вдохновения и упивался приливом творческих сил, забывая прерываться на сон и еду.

Он пришел ровно через неделю, как мы и договаривались.

– Проходи, располагайся! Антуража и декораций, как видишь, у меня нет, но я могу воссоздать на картине любой образ по желанию заказчика. Извини, из мебели у меня только софа, поэтому прими удобную позу и постарайся не двигаться. – Я расхаживал вдоль мастерской, собирая все необходимое: мольберт, холст, краски, растворитель, кисти, палитру. Удовлетворенно осмотрев рабочее место, я обернулся. – Если ты готов, то мы можем начина...

Но договорить фразу мне так и не удалось. Оливер лежал на софе абсолютно обнаженный, оперевшись на одну руку, вытянув свои длинные стройные ноги, и самодовольно широко улыбался, явно наслаждаясь произведенным эффектом.

– Я думал, мы будем рисовать портрет, – хмыкнув, я закатал рукава, готовясь приступить к работе.

– В прошлый раз ты так красиво и заманчиво расписывал про алый бархат и мягкий мех, ласкающий мою кожу, что я просто не мог отказаться!

– Уверен, ты не пожалеешь! А теперь приподними подбородок, еще немного, и чуть влево. Вот так, замри. А левую руку положи на бедро. Да, так, немного согни локоть, – я внес последние корректировки, добившись идеальной позы, поправил прическу, позволив нескольким прядям свободно ниспадать на лицо. – Превосходно! Постарайся не менять положение, пока я набросаю эскиз.

– И часто ты рисуешь обнаженную натуру? – явно заскучав и устав от долгого нахождения в одной неизменной позе, Оливер решил прервать затянувшееся молчание.

– Довольно часто. Мои работы в стиле «ню» крайне популярны.

– Уверен, в этой мастерской побывало немало молодых симпатичных натурщиков, готовых на все ради великого мастера. У тебя когда-нибудь был секс с клиентами?

– Бывало, – я ухмыльнулся, – не вижу в этом ничего предосудительного, если есть взаимное желание и оба партнера не против.

– Вот как, и кто обычно проявляет инициативу? – омега довольно улыбнулся и хитро прищурился.

– Признаться, я никогда не задумывался об этом. Не разговаривай, я как раз работаю над лицом!

– Но сейчас ты тоже возбужден!

– Не удивительно. Передо мной прекрасный обнаженный юноша, с абсолютно совершенными пропорциями, задающий непристойные провокационные вопросы.

– Могу я посмотреть, что у тебя получается? – До того, как я успел воспротивиться, он плавно скользнул с софы и, совершенно не стесняясь своей наготы, грациозной походкой подошел ко мне вплотную, с интересом разглядывая свое изображение на картине. – Действительно, очень красиво! Как странно, ты рисуешь пальцами? Никогда о таком раньше не слышал, что это за техника?

– Мне нравится дотрагиваться до твоего тела через холст, – я обмакнул пальцы в краску и мягко коснулся полотна, проводя плавные линии вдоль талии, словно поглаживая, – повторять мягкие изгибы твоего тела, ласкать тебя.

Переведя взгляд с полотна на мои пальцы, скользящие по холсту, он нежно коснулся моей руки и, отстранив ее от картины, приложил к своей обнаженной груди, без тени смущения глядя мне прямо в глаза:

– Я же сейчас здесь, прямо перед тобой. Ты можешь коснуться меня, если хочешь.

Он был возбужден, ладонью я чувствовал жар его тела и прерывистое дыхание, как рвано вздымается его грудь под моей рукой и как гулко бьется сердце. Скользнув вверх, оставляя влажный след от краски на его коже, я нежно коснулся острых выпирающих ключиц, пробежался пальцами вдоль длинной шеи, заметив, как быстро бьется жилка, дотронулся до подбородка, повторяя идеальные линии скул, и прикоснулся к пухлым губам, заставляя его чуть приоткрыть рот. Он среагировал молниеносно, обхватив мои пальцы губами, скользя вдоль поверхности горячим языком, погружая их в жаркую глубину своего рта.

«Паршивец, знает же, как меня завести!» – я довольно улыбнулся. – Продолжай!

По-прежнему не сводя с меня глаз, одной рукой он начал распутывать завязки на поясе домашних брюк, другой активно лаская мой возбужденный член через легкую ткань. Опустившись на колени, удовлетворенно оценив то, с чем ему сейчас предстоит работать, в предвкушении бегло облизнув пухлые губы, он вобрал меня так глубоко, как только мог, практически до самого основания.

Шумно выдыхаю, стараясь дышать животом, и запускаю руки в волнистые локоны, насаживая его еще глубже. Не сопротивляется, позволяя мне задавать ритм и глубину, максимально расслабляя горло.

«А он хорош!» – перебираю волосы, с удовольствием замечая, как белоснежные пряди окрашиваются и слипаются в моих руках. – «Даже слишком хорош!»

С силой дергаю его за волосы, властно притягивая для поцелуя. Послушно поднимается, выпуская мой член изо рта с пошлым хлюпающим звуком, и я жадно впиваюсь в его губы, ощущая маслянистый привкус краски и собственной смазки.

– Повернись, – разворачиваю его спиной к себе, целуя угловатое плечо, покрывая поцелуями длинную тонкую шею и выступившие позвонки, когда он, подставляясь под ласки, наклоняет голову, свободной рукой убирая волосы. Провожу скользкими от краски пальцами вдоль позвоночника по разгоряченной, влажной от пота коже от затылка до самого копчика, тут же повторяя ее дорожкой мелких неторопливых поцелуев. Чуть вбирая кожу губами, покусывая и пробуя на вкус, наслаждаясь тем, как он вздрагивает и покрывается мурашками от каждого моего прикосновения.