Игра (СИ)

– Ко мне, – коротко бросил я в ответ.

Зайдя в квартиру, я грубо толкнул его вперед и прижал лицом к стене, начав торопливо расстегивать ремень и снимать с него брюки. Леон по-прежнему не предпринимал никаких действий, молча и покорно принимая мое грубое обращение.

«Блять, что я творю?» Я оставил брюки в покое и ударил кулаком в стену:

– Какого хрена, Ленни? Почему ты не сопротивляешься? Ну же, останови меня, ударь, сделай хоть что-нибудь!

Он медленно обернулся, взглянув мне прямо в глаза, и тихо прошептал:

– А что если я не хочу сопротивляться? – после чего подался вперед и осторожно коснулся моих губ.

– Пожалеешь, дурак! – ответил я, жарко отвечая на его поцелуй. – Пошли.

Я потянул его в комнату и повалил на кровать. Однако дальнейшее поведение Ленни крайне удивило меня: он резко перехватил инициативу, опрокинув меня на спину и оседлав, затем снял очки и начал медленно развязывать галстук, вновь впиваясь в мои губы поцелуем. Странно, но раньше я не замечал, что за этими толстыми роговыми очками скрывается такая красота: огромные, ярко-голубые, почти аквамариновые миндалевидные глаза, обрамленные длинными, совсем как у девушки, ресницами.

– Продолжай! – обнимая его за талию и сжимая ягодицы, проговорил я. Удивительно, я думал, что в сексе он будет скромным, невинным и сдержанным, кто бы мог подумать, что он окажется таким неистовым и активным.

Тем временем Ленни уже избавился от моей рубашки, оставляя влажную дорожку поцелуев вдоль моей груди вниз до живота, затем начал расстегивать ремень.

– Ленни, ты не должен…

– Но я хочу! – было заметно, как он волнуется: как дрожат его руки, нервно стягивающие с меня белье, чуть подрагивают губы, робко обхватывающие мой член.

Опыта у него явно не было, но это было невероятно восхитительно – его самоотдача и самоотверженность, то желание, с которым он старался здесь и сейчас доставить мне удовольствие, жутко заводили меня. Настолько, что мне пришлось остановить его еще до того, как все закончилось так и не начавшись. Еще ни с кем я не испытывал подобного.

– Я что-то сделал не так? Тебе не понравилось? – изумленный и испуганный взгляд.

«Как? Ну как можно в этой ситуации оставаться таким милым и сексуальным?»

– Глупый! – опрокидываю его на спину, откидывая челку с лица, и нежно целую в губы.

Я никогда и никого не целовал после минета, но сейчас я хочу этого: он чертовски вкусный, сладкий, такой желанный и отзывчивый! Меня поражала та сила желания и отдачи, с которой Ленни отзывался на каждое мое прикосновение или поцелуй. Тщательно подготовив его, я пытался входить медленно и аккуратно, стараясь минимизировать неприятные ощущения, но он, широко распахнув глаза, буквально сам насаживался на меня, впиваясь и царапая спину, закусывая губы и шумно выдыхая, активно отвечая на каждый мой толчок.

И я больше не смог себя контролировать, повинуясь той нежности и страсти, с которой отдавался этот парень, жарко впиваясь в его мягкие губы, оставляя следы на этом податливом теле. Леон уже больше не сдерживал своих стонов, он метался подо мной, выгибаясь, царапая спину и комкая простыни, бессвязно срываясь на крик:

– Ах, как хорошо… Майлз, еще… сильнее… – чтобы прервать его агонию, я снова и снова накрывал его губы поцелуями.

В преддверии разрядки, Ленни обнял и теснее прижался ко мне всем телом:

– Майлз, я люблю тебя! – и в этот момент я кончил: бурно, сильно, долго, до искр и звездочек в глазах, после чего мы так и остались лежать обнявшись: я нежно гладил его по лицу, по волосам, перебирая шелковистые прядки.

В эту ночь я так и не смог уснуть, разглядывая спящего Ленни, осторожно откинув челку с его лица, открывая острые скулы и высокий лоб с маленьким, едва заметным шрамом, скорее всего полученным еще в детстве, прямой нос и длинные, мерно подрагивающие на щеках ресницы. Сейчас его лицо было таким расслабленным и умиротворенным, на губах застыла легкая полуулыбка.

– Чему или кому ты так нежно улыбаешься? – тихо прошептал я, чуть коснувшись мягких губ.

Никогда и ни с кем у меня не было такого шикарного секса. Он был просто великолепен. Почему я раньше не замечал, что этот парень необычайно красив? Умный, красивый, раскрепощенный, чертовски сексуальный и просто нереально шикарный в постели. Мог бы я влюбиться в такого парня? Вот так отдаваться страсти каждый день и засыпать вместе каждую ночь, просыпаясь в нежных объятьях.

Уехал я рано утром, не оставив даже записки. Черт, сегодня последний день срока нашего пари. Я выиграл, но хочу ли я этого, вот в чем вопрос.

Я сидел, закинув ноги на впередистоящую парту, и растирал пальцами виски. Голова неимоверно гудела. Если я сам не расскажу, а этот болван не появится, то Генри так ни о чем и не узнает. Мысленно попытался отсосать Генри: если кроме него об этом никто не узнает, то, в принципе, ничего страшного. Фу, бля, ничего страшного? Конечно, кроме потери чувства собственного достоинства!

Откинувшись на спинку стула, я запрокинул голову назад, позволяя крови приливать к мозгу. В висках отчетливо застучало. От размышлений меня отвлекло прикосновение холодных пальцев. Когда я открыл глаза, то увидел нависшего надо мной Ленни. Он наклонился и поцеловал меня в губы. От неожиданности я чуть не свалился со стула, опрокинув его вместе с партой.

«Болван, идиот, что ты творишь?»

– Что ты творишь? – уже вслух выговариваю я, отстраняя парня.

– Целую тебя, глупый! – прошептал Ленни, запуская пальцы мне в волосы, перебирая прядки и массируя кожу.

– Но не при всех же, – закрываю глаза от удовольствия. – «Кто еще из нас глупый?»

Идиллию момента разорвал громкий звук удара металла о деревянную поверхность стола. От неожиданности я встрепенулся и резко выпрямился: на несколько секунд окружение вокруг меня плыло, пока кровь отливала от головы, пришлось даже несколько раз крепко зажмуриться. Передо мной на столе, переливаясь на солнце, блестели новенькие ключи с брелком от Harley.

«Блять! Нет, нет, только не это!»

– Поздравляю, Майлз! Признаться, я до последнего не верил, что тебе удастся выиграть это пари, – Генри стоял со сложенными на груди руками, хоть в голосе и сквозила горечь поражения, на лице его играла ухмылка, а в глазах плясали злые огоньки. – Ну и как наш новенький?

– Спасибо, не жалуюсь! Есть чему поучиться, но в целом – неплохо! – огрызнулся я, мимолетно глядя на Ленни. Он стоял с гордо поднятой головой и распрямленными плечами, только челка закрывала полностью глаза так, что невозможно было понять его эмоции. Я предал его.

Вокруг мгновенно воцарилась полнейшая тишина, а взгляды всех ребят сейчас были устремлены на нашу троицу.

– Ну а тебе, новичок, каково это влюбиться и отдаться самому отъявленному отморозку нашего универа? Он хотя бы довел тебя до оргазма?

– Не зарывайся, Генри! Это был просто секс, не более – удовлетворение физических потребностей, без чувств. В любви никто никому не признавался, – это прозвучало как пощечина, я нагло врал. – «Прости, Ленни, но тебе так будет лучше».

– На что вы спорили? – тихим шепотом проговорил Ленни, обращаясь ко мне.

– Harley, из последней коллекции, – махнул я головой, указывая в сторону окна.

– Действительно, очень красивый! – брюнет скользнул взглядом по теперь уже моему трофею. – Что ж, Генри, я действительно влюбился и добровольно лег в постель к самому отъявленному отморозку универа. Это была чистая победа, правда, Майлз? Спасибо за опыт и легкой дороги. Надеюсь, твой выигрыш не принесет тебе разочарования.

Все это он произнес, глядя мне прямо в глаза. Голос его был твердым и уверенным, и лишь только из-под очков на солнце предательски блестели скопившиеся в уголках глаз капельки слез.

Невероятно: первый раз в жизни я проиграл!

Каждый последующий день ничем не отличался от предыдущего. За руль своего трофея я так ни разу и не сел – просто не смог. Вскоре эту ситуацию забыли: Генри меня больше не доставал, а Леон продолжал ходить на занятия, абсолютно игнорируя мое присутствие. Однако его общение с Николсом набирало обороты: они все чаще болтали, обедали вместе, вместе уходили домой. Это меня просто бесило!