Медея (СИ)

- А это бы тебя расстроило, Тош?

Антон выдохнул и откинулся в кресле. Всё летело к каким-то ебаным чертям. Вот только что было всё прекрасно, и вдруг…

- Слушай, Костя. Я… я правда не знаю, что сказать. Ты ведёшь себя… - он попытался подобрать слово, чтобы показать любовнику, в какую дикую ситуацию тот ставит сейчас их обоих.

- …А в этом как раз твоя проблема, Тошик, - перебил его спокойный голос. Костя со вкусом затянулся и продолжил: - Ты слишком много говоришь и слишком мало слушаешь.

- В смысле? – Антон решил, что спорить уже бесполезно, надо выяснить, что происходит и чем ему это грозит.

- Если не знаешь, что сказать, то мог бы заткнуться и осмыслить, что тебе говорят – вот в каком смысле.

Мда… Видимо, ловелас где-то серьёзно накосячил, раз Котик с ним так бесстрашен.

- Ну, и что же я не услышал, Костя?

- Ну, положим, не слышал ты практически ничего из того, что я говорил тебе последние … лет пять, - Жуков хмыкнул, видимо, предлагая оценить его остроту. 

- Правда?

Антон нервно одёрнул брюки и развалился в кресле поудобнее. Хер с ними, с деньгами – заплатит он за лишний час, не страшно. Похоже, что с такими раскладами ему и ночевать здесь придётся.

- Ты помнишь, как я говорил тебе, что если ты не готов быть верным, то нам не стоит съезжаться? Помнишь, Тош?

Ну, понятно всё уже. Поймали его. Неясно где, неясно как, но суть претензий в целом обрисовалась. Осталось только определиться с дальнейшими действиями: мириться сейчас или потом? Можно пошляться бобылём, потусить у того же Бессонова. А может, найти себе кого-нибудь ещё, с хатой, и мириться вообще не придётся, ха! Хотя, где он найдёт ещё такого же удобного и доброго котика? Блядь! Нет, расходиться – это не вариант.  

- Помню.

- Я просто хочу понять. Просто понять. Ты тогда уже знал, что врёшь мне? А, Тош?

Голос у Кости такой спокойный, будто ответ уже не имеет значения. Или как раз ждёт, чтобы Антон его переубедил? Как много ему известно, вообще?

- Котик, Коть… Конечно, нет! – мужчина свёл брови и приложил ладонь к груди. Нагоняя интимности, включил свой самый нежный полушёпот. – Котёнок мой, ну что ты, ну? Мне же кроме тебя никто не нужен! Я же твой тигр, Коть! Ты мне льстишь - честное слово, ну кому я кроме тебя понадоблюсь? Сколько нам лет-то уже с тобой, чтобы…

- Тяжело так, наверное?

- …Что?

- Ну, тошно врать-то. Ведь у любого человека есть потребность хоть иногда говорить правду. Знаешь, как на исповеди? Я тебе серьёзно говорю, правда – она освобождает.

Антон затих. Судя по всему, его речь не возымела должного эффекта. А все эти хитрости про «освобождающую правду» - это они ещё в школе проходили. Маманя так из него вытаскивала сведения, а потом за эту же правду и лупила.

- Ну, знаешь, Коть. Если ты мне не веришь, то зачем спрашиваешь?

Да, похоже, спать ему сегодня в этом клоповнике. Или к Бессонову рвануть? Электрички, вроде, до одиннадцати ходят. 

- Прикидываешь свои варианты, да? Планируешь радостную вечеринку за городом?

Итить твою мать! Может, он на Бессонова где-нибудь наткнулся, а тот алкаш сдал Антона со всеми потрохами за здорово живёшь? 

- Да знаешь, радоваться-то мне особо нечему. Ты мне можешь сказать, где вы и какое отношение к этой ситуации имеет Света с Людочкой? 

- А это, Тошик, возвращает нас к началу нашей беседы, - голос Кости снова ожил, словно они играли в «горячо-холодно». – Я пытался рассказать тебе про Медею, помнишь? Ты как раз в этот момент был очень сильно чем-то занят…

Блядь, они в театре что ли? Или что он имеет в виду?

- Костик, можно поконкретнее?

- Ты знаешь, - тот снова щёлкнул зажигалкой и выдохнул мимо трубки. – Я в университете её читал…

Антон подпёр ладонью голову и бездумно шарил глазами по темнеющей комнате. Похоже, это надолго.

- … и я тогда ещё подумал: "какое варварство!" Ну что надо иметь в голове, чтобы взять, понимаешь, своих собственных детей и убить, ради мести их отцу? Ну, скажи же?

Он промолчал. Судя по всему, вопрос был риторическим.

- Я вообще не мог представить, чтобы можно было так желать кому-то отомстить, чтобы пойти на столь чудовищное преступление… 

Антону вдруг тоже захотелось курить, когда услышал, как Костя выговорил каким-то неестественным голосом:

- …пока я не встретил тебя.

Сначала он ничего не понял. Ждал продолжения, но пауза затягивалась. Открыл было рот, чтобы подогнать рассказчика, но мозг вдруг начал складывать разрозненные факты и мерзкий холодок прошёл сзади по шее. Сознание боялось даже зафиксировать то, что закрутилось в голове. Любой вопрос, любая фраза сейчас могла сдвинуть весы в сторону неясных, но кошмарных подозрений. В трубке послышался тихий смешок, от которого скрутило желудок.

- Теперь ты меня слышишь, Тошик, - он не спрашивал, он утверждал. Словно учитель, наконец добившийся полного внимания аудитории. – Теперь ты меня слышишь…

Антон осторожно, будто боясь потревожить воздух вокруг себя, вдохнул полной грудью. Руки почему-то ходили ходуном и он прижал трубку к уху поплотнее.

- Костя… Костя, как это понимать?

- Вряд ли это можно понять, Тош. Я не жду от тебя понимания.

Мужчина застыл в кресле, весь обратившись в слух. Это же блеф, да? Костик решил так жестоко разыграть его за левак?

- А вот что я действительно жду… - Костя видимо придвинулся к трубке и его голос начал жёстко чеканить каждое слово. - … так это полного и тотального отмщения, лживый ты сукин сын!

Голос любовника звенел в ушах и Антон встряхнул головой. Какого хера? Он зашипел в трубку, разжимая челюсти сведённые до боли в переносице:

- А теперь ты послушай, Костенька. Я не знаю, в какую ёбаную игру ты тут решил сыграть, но я тебя последний раз спрашиваю: где моя сестра и племянница?

- Ну, вряд ли последний, - саркастически заметил Костя. – Подозреваю, что этот вопрос ещё не раз всплывёт в нашей сегодняшней беседе.

- Да пошёл ты!!!

Мужчина с силой нажал на дисплей, сбрасывая звонок и тут же открывая контакты. Пальцы набивали имя «Людочка», пока он, тяжело дыша, исходил на проклятья в адрес своего неожиданного съехавшего с катушек любовника. Блядь! Этот грёбаный айфон – говно, говно, говно… О, вот! На дисплее загорелся индикатор набора номера. Он глубоко вдохнул и зачем-то пригладил волосы на голове. Только бы не был отключен, только бы не был отключен… Гудок? Да, есть! Гудок! Второй, третий… Антон барабанил пальцами по подлокотнику. Щелчок!

- Алё! Людочка?!

- Тут мало зарядки, - усталый голос Костика высосал весь воздух из его лёгких.

Мужчина согнулся, чувствуя сквозящую боль между рёбер. 

- Жуков, - простонал он. – Жуков, хватит. Я всё понял, да. Ты меня напугал, напугал до усрачки, только прекрати! Чего ты добиваешься, пизданутый маньяк?! По-твоему это смешно?!

Он сжал веки и еле сдержал вскрик от резкой боли где-то в левой руке.

- Я же просил тебя, Тошик, просил. Помнишь? Мы сидели в Александровском саду и я сказал, что если ты не уверен, то не надо. Мы могли бы остаться друзьями, могли бы трахаться без обязательств. Но ты солгал, ты обманул! Ты посмотрел мне в глаза, и сказал, что не хочешь никого, кроме меня, помнишь?

Боль растекалась по всей руке, в шее начало покалывать, будто от холода.

- Послушай меня, Жуков. Подожди! Я не верю тебе. Слышишь меня, урод? Я тебе не верю! Что ты мне мозги полоскаешь, а? Да у тебя кишка тонка не то что… - он выпустил воздух сквозь сжатые зубы. - …а хотя бы уйти от меня! Чего ж ты не ушёл, раз я такое говно, а?

- А это бы тебя расстроило?

Раздался писк, у Людочки вечно зарядка на нуле. Антон согнулся и медленно поднялся, пытаясь дойти или доползти до кровати. Боль последовательно заполняла всю левую сторону, заливая часть груди.

- Погоди, - по деловому проговорил Костя и отключился.

Он не успел убрать трубку от уха, когда телефон опять зазвонил. И не глядя принял вызов.