Воробушек (СИ)

— Это не он, малыш, не он…

Но рутина отступает. Ребенок, как всегда принял решение за бравого вояку: Максика домой, а сам — куда глаза глядят.

Опять скамейка, но только под окнами у Жени. Прихлёбывая водку из горла, Волохов пялится на горящие на третьем этаже окна. Квартира большая — хозяин разгуливает по ней и постоянно включает и выключает свет. «Экономист чёртов…» — мысленно улыбается майор. К окну не подходит, и спать лёг рано: « Ну, да, телевизора то у него, нет — нечем мозги кампостировать». Он приходит и на следующий день, но Женьки похоже нет. Он ждёт.

Женька, пошатываясь идёт по дорожке, даже не идёт — его ведут под руки два бравых парня. Один уходит, а вот второй в квартире — так думает Волохов. Свет горит и режет глаза, бутылка почти пуста или как там психологи рекомендуют самообманываться — немного, но чтобы выпить ещё хватит.

В квартире гаснет свет и все бы ничего — пусть парень ляжет раньше спать, но Волохову тревожно. Нет — не тревожно, мысленный взор рисует картинки пошлее не придумать — не отдам!

Звонок не работает и майор колотит в дверь сжатыми до боли кулаками. Он белеет от злости: почему не открывает? «Неужели не откроет?» — но дверь открывается в тот самый миг, когда майор готов идти на абордаж и снести хлипкое препятствие: совковая дверь — он таких сотни снёс на своём пути.

Женька с трудом продирает заспанные глаза. Он босой и в трусах. Аппетитно чешет тощий мальчишеский живот. Но ураган сносит его и тащит на кухню к стене. Прижимает крепкими голодными руками. Руки Женьки захвачены сильными пальцами. Саша готов выть от боли. Но сейчас важнее другое:

— Что ж ты, парень так быстро утешился, и привёл в дом другого? Кошак, ты помойный, — а сам шипит злостью и горечью в непонимающее лицо, — люблю же тебя, а ты тащишь в постель помоложе и поактивнее…

И лицо искажено болью. Саша открыт настежь своему мальчику и что же скажет парень? А Женька безмятежно смотрит в лицо майору — он счастлив. Идиотская улыбка не сползает с лица. Разгоряченное мягкое тело льнёт. Выпрашивает прощение за то, что не совершало — оно верное и принадлежит только одному. Он мягко кладёт голову на плечо мужчине, позволяя тому окунуться в свой запах вновь и вновь. Ластится. Больно сжимающие запястья, руки сдаются и растекаются по желанному телу — мой и только мой.

— Тот парень, просто сосед, до дома меня дотащил. Скоро сопьюсь без тебя, — мурчит «кошак».

— Воробушек… какой же ты все-таки воробушек. Подкрался с фланга, хулиган к старому ворону.

Конец…