Семь кругов Ада (СИ)

— По! — позвала Мари, прикоснувшись тонкими пальчиками к толстому стеклу капсулы, — у меня к тебе просьба. Прошу тебя, помоги нашему братику… Что? Да, он человек, но… По! Не суди о людях так категорично! Все они разные! Так же, как все разные и мы. Да… да, поверь мне, он знает, что такое боль. Да… погоди, я покажу… — Мари закрыла глаза и раздались щелчки, которые слышатся тогда, когда винчестеры работают на полную катушку, — Увидела? Так ты поможешь? Мари будет тебе благодарна! Братик помог ей, поэтому Мари просит, чтобы теперь и ты помогла братику. Да… Конечно! — закивала девочка, всматриваясь в силуэт в капсуле, который не шевелился и не подавал признаков жизни, — Она согласна! — тем временем весело сообщила Мари.

— Что ж… я буду тебе благодарен, — выдохнул Ник и прикоснулся к сенсорной панели управления. Тот потребовал пароля, дабы открыть доступ к управлению капсулой. Долго Нику гадать над паролем не пришлось. Имя его матери было излюбленной комбинацией символов отца. Экран мигнул зеленым, давая Нику понять, что пароль верный. Еще пара клавиш, и послышалось тихое гудение. От тела в капсуле начали медленно и очень осторожно отсоединяться провод за проводом. USB-разъемы, что оставались после них, затягивались искусственной кожей прямо на глазах. Через пять минут не осталось даже следа, говорящего о том, что создание, скрытое в капсуле, хоть чем-то отличается от обычного человека. Настала последняя стадия разблокировки, красноватая жидкость начала медленно сливаться из капсулы в специально отведенный для этого контейнер, тело же зашевелилось, выпрямилось и, когда жидкости в капсуле не осталось, на Ника уже смотрела темноволосая девочка с темно-карими, почти черными глазами. На вид ей можно было дать лет 10-11. Детское худенькое тело с острыми плечиками, только наливающейся грудью, плоским животиком и худенькими ножками. Было трудно поверить в то, что это и было последней разработкой отца Ника. Еще труднее верилось в то, что это создание могло помочь парню одолеть Пять букв. Благо нанит давно понял, что глазам верить порой себе дороже.

Толстые стекла капсулы поднялись, и девочка неуверенно ступила босой ножкой на холодный пол.

— По любит Мари. Мари любит братика. По поможет братику, — проговорила девочка, спотыкаясь на каждом слове, кажется, она не привыкла говорить вслух. Нашептывая каждое слово, она повела шеей, размяла тонкие запястья, затем прогнулась, внезапно подпрыгнула и сделала сальто, — По в хорошей форме! — заявила она, — И По ждет не дождется выпустить провода этим наглым сучкам! — внезапно прошипела она зло и с безумной улыбкой.

— Что ж… поддерживаю твое рвение, но для начала тебе надо что-нибудь на себя накинуть, — неуверенно пробормотал Ник.

— Накинуть? — По искренне удивилась, — может, ты имел в виду накинуться? По может накинуться! По может убить! Вырвать тебе глаза и язык, руки, сломать кости…

— Братик говорит об одежде, ты ведь совсем голая, дурочка! — засмеялась Мари. По оглядела себя, затем окинула взглядом Мари и Ника.

— Вы говорите о странных тряпочках, что закрывают ваши тела? — удостоверилась По, — мне ни к чему эти штуки. Они мне будут только мешать, — уверенно заявила она.

— Но что-то тебе одеть все-таки придется, — как можно добрее заговорил Ник.

— Зачем?

— Если будешь гулять в таком виде, привлечешь ненужное нам внимание, — объяснил парень, и По, явно нехотя и поморщившись, все же кивнула, давая согласие на то, чтобы и ее тело накрыли «дурацкими тряпочками». Уже через пару минут Мари натащила в темную комнатку, которая теперь освещалась аварийными красными лампочками, десятки своих платьиц с рюшками, бантиками, ленточками и стразами. По долго рылась в вещах, в результате чего натянула себе на ноги белые гольфы, черные, обтягивающие худые ножки спортивные шортики, которые Мари одевала на физкультуру, грудь перетянула одной-единственной черной лентой, длиннющие волосы собрала в конский хвост на затылке и перевязала фиолетовой лентой. Обувь же Мари так и не устроила, и девочка выклянчила у Ника берцы.

— Но они будут тебе велики, а обувь очень важна в бою, — хотел было переубедить девочку Ник.

— Велики? Я могу изменить свою ногу, подстроившись под твой размер, — и в доказательство этого пальцы на ногах у По начали вытягиваться и утолщаться.

«Мгновенное изменение тела? Потрясающе!» — мысленно восхитился Ник, наблюдая, как белые гольфики По рвутся и расползаются. Но девочку это совсем не расстроило. Так и не сняв рваные гольфы, По натянула прямо на них берцы и, зашнуровав обувь, пару раз подпрыгнула на месте.

— По довольна! — заявила она.

— Что ж, тогда в бой, По!

Джоу Кер еще некоторое время наблюдала за тем, как нанит выходит из дома в компании странной миниатюрной девочки и направляется в сторону высотки, в которой обитал ПКО-создатель. Именно она прислала письмо парню на почту и тем самым в какой-то степени была обожествлена наивным нанитом.

Что ж… Она сделала все, что смогла. Теперь будущее виртуалии, а следовательно, и ее собственное было в руках красноглазого садиста, предпочитающего выбивать зубы, а затем уже разговаривать, закомплексованного серого чуда, подсознательно ставящего себя выше остальных и парня, напичканного нано-машинами вдоль и поперек, ненавидящего садиста и влюбленного в закоплексованное.

— Кошмарная смесь, — ухмыльнулась она, выходя из сети и возвращаясь в свою виртуальную комнату, — но именно на эту кошмарность я и возлагаю свои надежды. А что можешь предложить ты, Шин?

Знаете, как это бывает в крутых боевиках? Ну, когда главные герои узнают о спрятанной под цветочной клумбой бомбе и мчатся через весь город, дабы обезвредить ее за секунду до детонации. Тут, главное, так подсчитать время, чтобы не опоздать, но и раньше времени рядом с бомбой не оказаться. Ведь, согласитесь, обезвредь вы ее за час до взрыва, и это выглядело бы уже не столь эффектно и героически. А когда у людей поджилки трясутся и народ готов сыпать лепестки роз тебе под ноги, отдаваться прямо на коврике для собак или сооружать в твою честь памятники из жвачки, лишь бы ты спас их шкуры, вот тогда самое время повязывать вокруг шеи белоснежную простынь в синие лютики и с боевым кличем и выставленной вперед рукой кидаться на помощь жертвам.

Но реальность куда суровее каких-то там боевиков. И сколько бы вы ни ожидали экшена, ни настраивались на крутой бой и ни дрожали от нетерпения, первым злом, с которым мы с Зуо столкнулись, когда как ошпаренные вылетели из моего дома, была пробка. То есть поизображать из себя охрененно озабоченных данной ситуацией героев у нас получилось от силы пару минут. Это если забыть о том, что, когда мы вышли из виртуалии, мы далеко не сразу с воплями «За добро и справедливость» кинулись спасать человечество. Для начала Зуо без тени стеснения залез в шкаф моего отца, отрыл там рубашку, галстук и пиджак и с наглой миной натянул все это великолепие на себя любимого. На мой немой вопрос он заявил, что он устал ходить в том рванье, которое ему дал Ян, походя при этом на какую-то бродяжку. Блин, Зуо, если бы все Бродяжки выглядели так, как ты в этой футболке, мир стал бы чище и прекраснее! Странно, но вещи моего отца Зуо подошли. Никогда раньше не думал о том, насколько мой папик широкоплечий. Нет, постойте-ка… если честно, я плохо помню даже то, как он выглядит. На досуге пересмотрю фотоальбом! А то ведь так и совсем забыть его лицо можно.

В ответ на переодевания Зуо я назвал его темноволосой блондинкой. Он же любовно обозвал меня волосатым очком. Я честно признался, что был бы рад являться как минимум волосатым. На этом и разошлись. Точнее, на этом мы ломанулись из квартиры, морально готовые ворваться в обитель зла и таки за секунду до взрыва разминировать «бомбу» под названием ПКО-вирус. Тогда нас и настигло вселенское зло под названием Пробка. Нет, ну, а что еще можно ожидать. Воскресенье! Первый рабочий день! Да еще и самая середина! Час пик! Куда ни плюнь, всюду длиннющие гусеницы еле плетущихся друг за другом машин со злыми водилами за рулем.