Из Таиланда с любовью (СИ)

Наконец, он меня понял и утвердительно закивал, после чего схватил меня за руку и потащил внутрь. Следом послышался голос бородатого парня, который до этого строил мне глазки. Они обменялись с моим массажистом парой фраз и бородатый обиженно сел у входа, отвернувшись. Мы поднялись на второй этаж и принялись раздеваться. Теперь уже с процедурой я был знаком и ничему не удивлялся.

— Мой друг сказал, что ты ждал меня. Я не знал, что ты придёшь, — заговорил таец на ломаном английском, растягивая гласные, от чего язык звучал излишне певуче.

Объяснять, что не ждал, а просто так совпало, и что всё это время его друг строил мне глазки, я не стал. Только утвердительно кивнул головой. Пусть думает, что хочет, а мне сейчас самое главное стараться не вспоминать об Арсении. Надеюсь, дома в России станет легче. Таец же сегодня был сам не свой, он забрасывал меня вопросами, которые я с трудом понимал. Особенно он опечалился, когда я сказал, что сегодня последний день в Паттайе и завтра уезжаю. Тем временем мы поднялись уже в одну из коморок третьего этажа, и я лёг на живот, предоставив тайцу заняться массажем. Он наконец-то замолчал и принялся сосредоточенно разминать мои ноги. Под умелыми руками парня я расслабился, однако мысли об Арсении так и не покидали моей головы. Что же мне делать теперь? Как жить дальше? Смогу ли я забыть его?

— Перевернись, — послышался голос массажиста. А я и не заметил, что он уже закончил со спиной.

Я перевернулся на спину, руки массажиста тут же начали разминать мне ноги, а сам он уставился на меня. В полумраке его глаза горели странным огнём.

— Сама-а-ай, — громко сказал он мне. Что это еще за крик самурая? Если раньше я хоть по контексту мог догадаться, чего он от меня хочет, то тут моё воображение пасовало. Знание английского тоже не помогало. Тем временем парень издал свой протяжный крик повторно, — Сама-а-ай.

Я уставился на него с непониманием, продолжая хмуриться. Тем временем массажист, сообразив, что я его не понимаю, принялся жестами показывать, чего от меня хочет. Наконец, до меня дошло. Это он так переврал английское слово «smile». Наверное, моя хмурая физиономия его в конец достала. Я постарался улыбнуться, вроде получилось не очень хорошо, но таец остался доволен. Тем временем массаж двигался к завершению. От близости парня член у меня давно уже стоял. Интересно, опять дрочить мне будет в конце?

— Ду йоуи вонна се вими? — выдал таец, рукой поглаживая мой член. Я на несколько секунд завис, пытаясь расшифровать смысл его очередной фразы. Получалось, он интересуется, хочу ли я секса с ним. Охренеть…

— Нет, — ответил я и отрицательно замотал головой. Всё-таки заниматься сексом с кем попало я не был готов ни морально, ни физически.

— Окей, — заулыбался таец, как будто отказ его нисколько не разочаровал.

Он тут же опустил голову и сомкнул губы на головке моего члена. Это что за фигня? Я же отказался от секса с ним. Или минет они тут за секс не считают? Я немного напрягся от неожиданности и это тут же почувствовал массажист. Он выпустил мой член из своего рта и принялся дрочить мне. При этом таец взял мою руку и положил на свой член. Средней длины, но очень тонкий он идеально лёг мне в ладонь. Я сделал несколько движений рукой, от чего парень начал издавать громкие стоны. От этого звукового сопровождения в голове всё поплыло, вспомнилась наша с Арсением ночь и его стоны подо мной. Не в силах больше сдерживаться, я кончил. Член парня по-прежнему лежал у меня в руке, но делать ничего не хотелось. Мысли были только об Арсении. Парень, поняв, что ждать от меня помощи сейчас бессмысленно, вынул свой орган из моей руки и принялся дрочить себе. Через несколько минут с громким стоном он залил мой живот спермой.

Было желание быстрей свалить из салона, но парень как будто нарочно старался меня задержать. Он растягивал процесс помывки, предлагал сходить в расположенную здесь же сауну и под конец принялся намекать, что работает до десяти вечера, а после мог бы показать мне прелести ночного города. Пришлось отказаться, сославшись на то, что завтра уезжаю, а ещё нужно собрать вещи. На выходе вновь дал парню тысячу бат чаевых, от чего он расплылся в улыбке и пообещал, что если я передумаю, то в десять он будет ждать меня у салона. Нет, больше я встречаться с ним не намерен. Хотя парень по своему хороший…

Время близилось к семи часам вечера. Я отправился в свой номер, чтобы переодеться, а заодно выяснить время моего завтрашнего вылета. В холле я быстро нашёл списки отбытия на завтра. Время вылета 11-00, время выезда из отеля 5-00. Значит, завтра рано утром я распрощаюсь с Таиландом. Учитывая ранний вылет и не собранные сумки, спать сегодня ночью мне не придётся. А вот как провести вечер? Чем знаменит Таиланд, и чего я ещё не видел? История, буддизм, массаж, бокс, трансвеститы, ночные эротические шоу, экзотическая пища и фрукты. Со всем этим я уже познакомился, осталось одна категория, с которой я пока не связывался, а только наблюдал издалека. Тайская проституция, о которой так много пишут. Все эти мальчики и парни, сидящие вдоль баров и пляжей в попытке заработать на богатых иностранцах. «Money boys», как их тут называют. Участвовать в этом я не хотел, но вот понаблюдать было интересно. Да и нельзя было мне оставаться в номере надолго, слишком многое тут напоминало об Арсении.

Ноги сами понесли меня в гей-квартал, время уже было около девяти вечера, и так поздно я тут никогда не был. Я расположился с чашечкой кофе в небольшом баре на пару столиков и принялся наблюдать. Напротив находилось несколько гей-баров. Парни, сидящие перед ними, буйно зазывали проходящих иностранцев. По сравнению с тем, что творилось здесь днём, выглядело всё намного более распутно и аморально. Иностранцы, в основном пенсионного возраста, живо реагировали на интерес к своей персоне. Они подходили, щупали понравившихся парней, о чём-то переговаривались, смеялись, но надолго не задерживались. Большинство иностранцев сразу узнавали цену и даже торговались, что совсем не укладывалось у меня в голове. Изредка, договорившись, парень устремлялся за дедушкой, трепетно держа его за руку. На лице было написано неподдельное счастье. Мне от этого становилось противно.

Просидев так минут тридцать, я плюнул и решил лучше пойти на пляж и полюбоваться на ночное море. Начинался отлив, море постепенно отступало. Вдоль кромки прогуливались люди. Кое-где стояли рыбаки со спиннингами. Вдали мелькали огни рыболовецких баркасов. Я нашёл небольшой камень в самой середине пляжа и уселся на него.

Здесь тоже было полно парней, желающих заработать на одиноких европейских дедушках. Они держались в тени, как хищники в поисках жертвы, и стоило одинокому иностранцу появиться в их поле видимости, тут же подходили к нему, заговаривая и пытаясь предложить свою компанию. На меня, правда, никто не реагировал. Наверное, в виду юного возраста меня не воспринимали серьёзно. Оно и к лучшему.

Чуть впереди на песке сидел худенький тайский парнишка (46), он не бегал за иностранцами, хотя и провожал некоторых заинтересованным взглядом. На вид ему было лет 16, хотя тайцы обычно выглядят моложе своего возраста. Короткие шорты, кофта с длинными рукавами, закатанными до локтей, сумка, перекинутая через плечо и висящая на животе, а самое главное дикая тоска во взгляде, как у уличной собаки, которая ещё не озлобилась и в каждом проходящем пытается увидеть своего хозяина.

Парень сидел, уткнувшись в свой смартфон, и что-то там изучал. Потом он поднялся, изобразив на своём лице всю печаль ребёнка, которому не дали конфетку, и принялся ногами рисовать что-то на песке. Судя по тому, что я видел, это была какая-то надпись на тайском, полметра высотой и в длину метра три. Какое-то слово, потом изображение сердечка, пробитого стрелой, и ещё одно слово. Закончив свои художества, он вновь сел рядом с надписью и принялся ждать. Было ужасно любопытно, что парень написал. Проходящие мимо с интересом посматривали на парня. Он каждый раз, улыбаясь, смотрел в ответ, но к нему так никто и не подходил.