Два-два-один Браво Бейкер (Two Two One Bravo Baker) (СИ)

- Нет. В данный момент меня заботит другое. Твое расследование – единственное вмешательство Британии в это дело. И это вмешательство я намерен прервать.

- Поддаешься на угрозы, Майкрофт?

- Я склоняюсь перед необходимостью. И прошу тебя сделать то же самое. Завтра в шесть утра тебя заберут в аэропорт Кабула. Я пришлю надежного человека.

- Майкрофт… - начинает, было, Шерлок, но брат не дает ему договорить, перебивает.

- Всего доброго, Шерлок. До встречи.

Все. Конец разговора. На секунду детектив зажмуривается. Он кладет телефон обратно в карман, а затем открывает глаза, встречается взглядом с Джоном. Тот смотрит спокойно, но, в то же время, с бесконечной нежностью.

Час спустя они уже в другом номере. Обставлен он почти так же, как и тот, где застрелился генерал Рост. Шерлок сидит за столом, барабанит по клавишам. Его лицо, освещенное экраном ноутбука, какое-то незнакомое, кажется странным смешением теней и света. Джон сидит на краю заправленной постели. Локти на коленях, подбородок упирается в кулаки.

- Рост помог уничтожить восемнадцать человек, а потом застрелился сам. И все - ради того, чтобы американцы были против этой войны. Почему? Зачем кому-то так поступать?

- Войны… Некоторые просто хотят, чтобы они прекратились, - Джон роняет руки на колени.

- Хотят так сильно, что готовы убивать и умереть за свои принципы? – уточняет Шерлок.

- А с войнами то же самое. Их ведут ради мира, - Джон слегка пожимает плечами.

- У них есть снимки, - голос детектива ровный, но интонации выдают волнение. – Почему же они до сих пор их не опубликовали? Чего ждут?

Пальцы мелькают по клавиатуре все быстрее и яростней, потом зависают над клавишами. Движение руки, и лаптоп скользит по столу в сторону. Холмс вскакивает со стула, замирает, тяжело дыша.

- Шерлок, - тихо окликает его Джон, - мы можем сколько угодно притворяться, что ничего не случилось, что у нас впереди вечность и что сегодня обычная ночь, которую сменит завтрашняя, а потом еще одна и еще одна… И что мы по-прежнему будем рядом. А можем просто принять то, что есть – здесь и сейчас. Пока все не закончилось.

В комнате повисает тишина. Лишь низко гудит кондиционер. Затем Шерлок громко сглатывает.

- Ты храбрец, Джон Ватсон, - хрипло произносит он.

- Да нет, ничуть, - отвечает тот. – Но у нас все меньше времени, и лучше бы нам не тратить его понапрасну.

Шерлок оборачивается к нему, подходит к кровати. Джон обнимает его одной рукой за бедра, притягивает ближе, прижимается щекой к животу. Шерлок гладит Джона по голове, рассеянно перебирает волосы на затылке.

- Я… мне… - Шерлок пытается что-то сказать, но горло перехватывает, слова замирают на губах.

Джон отстраняется, тянет его за ремень вниз, и Шерлок садится перед ним на корточки. В светлых глазах застыла тоска, непонимание и отчаяние. Нежно обхватив его лицо ладонями, Джон склоняется в поцелуй. Касание так мимолетно и целомудренно, словно прикосновение к святыне. Шерлок тихо выдыхает ему в губы, не открывает глаз, не пытается обнять – руки бессильно опущены вниз. Прижимаясь губами настойчивей и крепче, Джон очерчивает кончиками пальцев его лицо, гладит подбородок, и Шерлок, наконец, отвечает на поцелуй, обнимает Джона за талию одной рукой, второй ласково гладит затылок.

Джон снимает с плеча Шерлока кобуру, пуговица за пуговицей расстегивает рубашку и распахивает ее. Шерлок размыкает объятия и чуть отстраняется - ровно настолько, чтобы можно было полностью освободиться от рубашки, но не прерывает поцелуй. Затем снова обнимает Джона, крепко и сильно. Не открывая глаз, он тянется к пуговицам рубашки Ватсона, но все никак не может с ними справиться, так что просто снова запускает пальцы в короткие светлые волосы, перебирает их, потом скользит ладонями по щекам. Джон сам расстегивает две верхних пуговицы и одним движением стягивает через голову и рубашку, и футболку.

- Раздевайся, - тихо шепчет Джон, а сам уже расстегивает ремень Шерлока. – Пошли в постель.

Шерлок кивает, тянется расстегнуть брюки, невозможно понять, то ли он помогает Джону, то ли мешает своими действиями. Ватсон коротко целует его в губы, поднимается с кровати и быстро раздевается. Шерлок еще не успел распрямиться, а Джон уже снял и развязал ботинки. За то время, которое требуется детективу, чтобы развязать шнурки, Ватсон раздевается полностью.

Он уходит в ванную и быстро возвращается, бросает на кровать крохотный пузырек молочка для тела – такие всегда полагаются постояльцам. Забирается в постель, садится на пятки. Джон уже возбужден, член напряжен так сильно, что почти прижимается к животу.

Шерлок тоже залезает на кровать, усаживается Джону на колени. Тот откидывается назад, ложится и вытягивает ноги. Детектив проводит руками по его груди, и Джон притягивает его ближе, схватив за запястья.

- Ляг на меня, - шепчет он.

Шерлок подчиняется, укладывается на Джона, тесно прижимается всем телом, сдвигается так, чтобы прижаться своим членом к его. Джон обхватывает партнера руками, гладит спину, утыкается носом в шею и тихо выдыхает:

- Хорошо…

Шерлок берет Джона за плечи, медленно, но настойчиво двигает бедрами. Каждое движение срывает с губ Джона вздох, прижатое к груди тело заставляет дышать чаще и глубже. Джон и Шерлок прижимаются щека к щеке, не раскрывают глаз, медленно поворачивают головы и вслепую находят губы друг друга, снова сливаются в нежном поцелуе.

Толчки становятся все чаще и резче, пальцы ног скользят по покрывалу. Джон раздвигает ноги в стороны, Шерлок чуть прогибается, бедра его опускаются ниже. Теперь в их движениях больше страсти, оба мужчины вспотели, кожа скользит по коже. Джон отрывается от губ детектива и тихо, низко рычит.

Шерлок открывает глаза, отстраняется. Джон смотрит на него, из груди вырывается слегка разочарованное ворчание. Шерлок отвечает прямым взглядом и прижимается губами к ямке у тазовой кости, к светлой коже, на которой рассыпано несколько веснушек. Потом целует бедра Джона изнутри и кладет его ногу себе на плечо, приподнимается и просовывает руку под ягодицы, удерживает бедра партнера на весу. Джон вновь перебирает пальцами темные волосы Шерлока, гладит его по голове, а тот склоняется ниже и проводит языком по коже за мошонкой.