Дурные привычки и прочие неприятности (СИ)

— Вот чего я никогда не пойму, — сказала Гермиона, — так почему ты это сделал.

— Двадцать три, — сказал я, закатывая глаза. Она уставилась на меня непонимающе. — Это двадцать третий вопрос за двое суток. Слегка надоедает, не находишь ли?

— Вполне понятно, — кивнула подруга. — Но как ты можешь игнорировать меня? Гарри, ты хоть понимаешь, что я единственный человек, которому ты можешь довериться?

— Ты единственный у меня или я единственный у тебя? Уточни, пожалуйста. Потому что мне кажется, что второе.

— Надо же, какая-то неделя, и ты превратился в форменного засранца, — слегка надувшись, пробормотала она.

— Или я всегда таким и был, — парировал я. — Вот только некоторые прожужжали мне уши сказочками про вселенскую любовь, спасение мира и прочие глобальные свершения.

— Хочу напомнить, что мы всегда были рядом с тобой, — заметила Гермиона. — Я, и Рон. И все остальные. И Джинни тоже.

При имени Джинни я не сдержался и хмыкнул.

— Кому еще в этом мире ты можешь доверять?

— Никому, Герм. Даже самому себе.

— Ну ты-то у нас точно персона, не вызывающая доверия, — улыбнулась Гермиона.

— Герм, поверь, иногда самые случайные люди способны помочь лучше, чем ближайшие друзья, — заметил я, почему-то вспомнив Джесса. Вот с ним бы следовало поговорить. Он бы меня точно понял и не стал бы доставать расспросами.

— Незнакомец в поезде, — понимающе кивнула Гермиона.

— Что?

— Случайный попутчик, которого ты видишь впервые в жизни и больше не встретишь никогда. Ему можно рассказать всё.

— Что-то вроде того, — кивнул я. — У тебя был такой?

Подруга предпочла отмолчаться.

— Ну что ж, если на откровенность тебя не вытянешь, предлагаю обмен.

— Только если он выгоден, — холодно заметил я. Да что со мной такое? Неужели я способен равнодушно торговаться с лучшей подругой? Проклятье, мать его…

— Выгоден. Ты рассказываешь мне, почему это сделал, а я тебе кое-что о том человеке, который очень важен для тебя.

— Поверь, на свете не существует человека, информацию о котором я хотел бы узнать такой ценой.

«Даже если это Изи Стоктон», — добавил про себя я и тут же ощутил, как сердце стукнуло о ребра. «Может я еще не совсем каменный монстр? Может еще немного времени для радостей у меня есть?» Не сказать, что я слишком обрадовался, но перспектива сдохнуть не до, а после того как я… ну что такой несуразный тип, как я, сможет предложить Изи? Разве что восторженно постоять на коленях у кресла, касаясь губами точеной лодыжки. Да и то, если она снизойдет.

— Даже если его имя Северус Снейп? — ехидно поинтересовалась Гермиона.

— Что?! — я подскочил на кровати, как ужаленный.

— Смотрите-ка, каррарский мрамор ожил, — ухмыльнулась подруга. Вот что-что, а бить по больному месту она умеет не хуже меня. Мы годами оттачивали эту способность друг на друге.

— Говори! — безапелляционным тоном приказал я.

— Ты первый, — не сдавалась подруга. — Баш на баш. Так почему, Гарри?

Я задумался и поправил очки. Как бы объяснить все покороче? Необходимость срочно узнать хоть что-то о Снейпе жгла меня изнутри как дыханье дракона.Словно и не было ни этих дней, ни чертова проклятья.

— Дементоры, — кратко ответил я.

— Откуда? — удивилась подруга. — Что за хрень? Объясни поточнее.

— Дай палочку, — скомандовал я, и подруга, порывшись в ящике стола, без возражений протянула мою палочку.

— Экспекто Патронум! — воскликнул я и вывалил в центр комнаты бесформенное облачко тумана.

Распахнутыми от удивления глазами Гермиона наблюдала, как оно бледнеет и тает, так и не приняв хоть какие-нибудь очертания.

— Тебя же никогда не атаковал дементор, Герм. Ты не можешь знать, каково это. Поверь, очень похоже.

— Как будто никакой радости никогда в жизни больше не будет, — заученно прошептала подруга.

— Это гребаное Ледяное крыло все равно, что поцелуй дементора, только в три месяца длиной. Ты бы стала ждать и тянуть? Или ты знаешь противоядие от поцелуя дементора? Если да, то скажи как можно быстрее. Если нет, то я все равно обречен.

— Дементоры… — задумчиво протянула подруга и в ее глазах застыло знакомое мне выражение. Словно она в уме пролистывает страницы книги, в поисках нужного ответа.

— Дементоры… — еще раз проговорила она.

Я затряс ее за плечи.

— Ну же, баш на баш. Твоя очередь. Что там со Снейпом?

— Вполне вероятно, что он жив, — сказала Гермиона, наконец-то вынырнув из своих мыслей.

— Как такое возможно? — закричал я. — Я же видел его в Визжащей хижине. Не знай он, что умирает, никогда бы не отдал воспоминания. Тем более мне. Ты даже не представляешь, сколько там всего было.

— Пять дней назад я видела тебя бездыханного в луже собственной крови на этом самом ковре. И тем не менее, ты жив. Если скажешь, что ты умнее профессора Снейпа, то я залеплю тебе подзатыльник.

— Не умнее. Зато мне везет, — сказал я и погладил Селесту.

— Просто кто-то всегда действует, не думая о последствиях. И этот кто-то не профессор Снейп.

— А кроме моей привычной везучести, что еще заставляет тебя утверждать, что он жив?

— Флетчер виделся с ним. Пять раз за последние полгода. Думаю, этого вполне достаточно, чтобы быть уверенной, что Снейп выжил.

— Если это так, Герм, — воскликнул я, вскакивая и нашаривая ногами тапки, — то мне непременно нужно его найти.

— В любом случае, это в твоих интересах, — кивнула Гермиона. — Только вот мы пока не знаем как. Флетчер сказал Рону, что Снейп сам связывался с ним.

— Найду! — уверил я ее с горячностью, но тут же покачнулся и ухватился за край кровати.

— Ну надо же, какой энтузиазм, — язвительно заметила подруга. — Лежи, думай, составляй планы. Через несколько минут меня сменит Кричер. Мне тоже нужно кое-что проверить. И, да, вот это я прихвачу с собой, — сказала она, заталкивая мою палочку за ремень джинсов. — Всем спокойней будет, — и Гермиона направилась к выходу.

— Интересно, как ему удалось справиться с ядом Нагини, — прокричал я ей в спину.

— А вот сам у него и спроси, — хихикнула подруга, открывая дверь. — На всякий случай напомню тебе, что противоядие существует почти три года. Артур Уизли! — донеслось из коридора.

Я лихорадочно сжимал и разжимал пальцы, стараясь унять дрожь. Он жив, он жив, и я наконец-то смогу сказать ему все то, что должен был сказать давным-давно.

«Я думал о вас каждый день, когда считал, что вы умерли», — скажу ему я.

Или: «Я искал вас не затем, чтобы вы снова меня спасли. Я хотел знать, что это действительно вы, а не одно из тех наваждений, что приходят ко мне каждую ночь», — вот так скажу.

А лучше вот так: «Я сам не знал, что мне нужно, профессор Снейп. Но теперь знаю — мне нужно, чтобы вы были живы. Вы, а не я. Потому что вы важнее… и умнее… и лучше… вы самый лучший… Человека, которого так стремишься найти, можно только ненавидеть. Или любить.Я мало смыслю в любви, но это точно не ненависть, профессор».

Нет. Другое скажу. Что-нибудь другое. Придумаю на ходу.

Осталось только найти его. Да это же проще простого!

— Перо, бумагу и раздобудь мне почтовую сову, — гаркнул я Кричеру, возникшему посреди комнаты с огромным подносом.

— Хозяин Гарри должен поесть.

— К черту еду, — заорал я, — исполняй немедленно!

Кричер шваркнул поднос на письменный стол и испарился.

***

04 января 1999.

Здравствуйте, профессор Снейп!

Я очень обрадовался, узнав, что Вы живы. Потому что я думал, что нет. Я тоже жив. Надеюсь, что Вы здоровы и Вас больше не биспокоят печальные воспоминания.

Профессор, я бы очень хотел увидеться с Вами и поговорить. Дайте мне знать в ответном письме, когда и где Вам будет удобно. Если хотите, приходите ко мне, я открою для Вас камин. Я живу в старом доме на Гримаулд плейс. Он очень изменился, но мы сможем найти место, где нам никто не сможет помешать. Мне так много нужно Вам сказать!