Дурные привычки и прочие неприятности (СИ)

Рон и Гермиона еще до того, как я очнулся, решили объяснить всем мой поступок некоей «послевоенной депрессией», и я не имел желания посвящать Джинни в подробности.

— Тогда давай переберемся в большую гостиную. Я жду первых колдографий от «Пэнтс и Букс», их должны прислать сегодня.

— Ты будешь с книгой или в трусах? — не удержался поинтересоваться я. — Или без того и другого?

Джинни смерила меня презрительным взглядом и, развернувшись, направилась к двери.

Я немного поколебался и отправился за ней. По крайней мере, если Гермиона застанет нас в одной комнате, то точно не закатит скандал, сопровождаемый нотациями. К тому же я вспомнил, что оставил под елкой недочитанный томик Марка Твена.

Я растянулся в том же месте на полу, где почти неделю назад наблюдал за прибытием гостей и, углубившись в чтение, рассеянно прихлебывал из бокала некую жидкость. Джинни устроилась в кресле, просматривая ворох цветных буклетов, валявшихся на столике. Время от времени она бросала нетерпеливые взгляды в сторону окна.

— Как тебе вино? — спустя некоторое время нарушила она молчание.

— Г-хм… — отозвался я, нехотя отрываясь от страницы. — Вино как вино. Жажду утоляет.

— Это Амароне. В нем ярко выраженная вишневая нота и фруктовый букет. Виноград для него высушивают почти до состояния изюма.

— Да-да, замечательно, — кивнул я.

С таким же успехом я мог пить болотную жижу. Мокро, скользко и абсолютно безвкусно. «Не зажигали кровь ее ни вина пряные, ни речи любовные, ни подарки дорогие» — вспомнилось мне.

Самым дорогим подарком, который я получал в жизни, была «Молния». Любовных речей я не слышал никогда. Джинни просто не умела их говорить, предпочитая десятку слов сотню хаотичных движений. Я вдруг почувствовал внутри ужасающую пустоту. Неужели даже маленькое счастье почувствовать себя спокойным и расслабленным теперь мне недоступно? «Нужно будет проэкспериментировать, — решил для себя я. — И хорошо бы в компании приятного собутыльника». И тут я снова вспомнил Джесса. Интересно, как его найти? Почему я все время что-то или кого-то ищу? Словно именно в поисках и состоит цель моей жизни. Хотя какой, к черту, жизни? Сколько там у меня ее осталось? Водоворот мрачных мыслей затягивал меня все глубже, и где-то на дальнем горизонте опять мелькнул спасительный маячок под названием «не стоит тянуть», когда раздался стук в стекло.

Моя апатия последовала в дальний угол вместе с отброшенной книгой и я, перегоняя Джинни, бросился к окну. Мешая друг другу, мы в четыре руки открыли тяжелую раму, и вместе с морозным январским воздухом с темной улицы в комнату влетел большой ушастый филин, серьезный, как королевский гвардеец.

Я первый рванул к усевшейся на спинку кресла птице и отвязал толстый сверток пергамента от лапы.

«Вряд ли Снейп прислал мне программу занятий за седьмой курс», — разочаровано подумал я, понимая, что письмо предназначено не мне. Но и на колдографии, ожидаемые Джинни, послание тоже не походило. Так и не обратив внимания на оттиск, я сломал печать и замер, вникая в суть доставленного мне документа. Потом с облегчением выдохнул и передал бумаги Джинни.

========== Глава 22 ==========

— Инсендио! Конфринго! Диффиндо! Диффиндо! Инсендио! — палочка била прицельно, но не эффективно.

— Ковер тлеет, — спокойно заметил я. — Персия, шерсть мериноса, ручная работа, лавка Тандура Рахмани.

— Глациус! Бомбардо! Бомбардо максима!

— Ты же понимаешь, что он зачарован? — все так же равнодушно процедил я, не меняя позы.

Рыжеволосая фурия замерла, не завершив движение. Прижав к губам руку, словно не давая вырваться очередному заклинанию, Джинни осела на ковер.

— О, Мерлин, — прошептала она в ладонь, — неужели это всё?

— Что — всё, Джиневра? — я не без удовольствия заметил, как её передернуло от полного имени.

— Что — всё? — еще раз повторил я. — Если ты имеешь в виду конец твоих издевательств над многострадальными пятью этажами, то да, это всё. Если нечто иное, то…

***

Постановление Визенгамота от 5 января 1999 года

Комиссией по имущественным претензиям Отдела гражданских отношений Визенгамота в составе:

председательствующий — Оскар Брамс;

заседатели: Матильда Свит-Редингтон, Колин Трули, Айзек Кассовиц;

секретарь: Вирджиния Мубарак;

был рассмотрен иск об отмене завещания Сириуса Блэка III, погибшего 18 июня 1996 года при невыясненных обстоятельствах.

Истец: Малфой-Блэк, Драко. Интересы истца представляет Сибелиус Ллойд.

Ответчик: мистер Поттер, Гарри Джеймс. На заседании отсутствовал по неизвестной причине.

23 декабря 1998 года Малфоем-Блэком был подан иск об опротестовании завещания Сириуса Блэка III в пользу мистера Поттера. Малфой-Блэк утверждает, что на момент смерти Сириуса Блэка он являлся прямым и единственным наследником рода Блэков, согласно условиям наследования, закрепленным в родовой книге семейства Блэков (см. приложение).

Заседанием комиссии были рассмотрены и признаны подлинными следующие доказательства:

1. Свидетельство о разводе Люциуса и Нарциссы Малфой от 2 июля 1995 года за подписью трех членов Отдела приватных отношений Комиссии урегулирования гражданских дел Визенгамота.

2. Копия брачного контракта Люциуса и Нарциссы Малфой от 21 июня 1977 года, за подписью поверенных обеих сторон. Согласно данному документу в случае развода супруга утрачивает право носить фамилию супруга и принимает девичью фамилию (п.8 пп.12). Согласно п.36 пп.2 все имущественные вопросы решаются в судебном порядке комиссией по имущественным претензиям Визенгамота.

3. Решение комиссии по имущественным претензиям от 2 июля 1995 года о разделе имущества, согласно которому все движимое и недвижимое имущество Люциуса Малфоя по собственноручно заверенному обоюдному согласию сторон передается Нарциссе Блэк.

4. Решение комиссии по наследованию и опекунству от 2 июля 1995 года о совместной опеке Люциуса Малфоя и Нарциссы Блэк над ребенком от совместного брака (Драко, 05.06.1980) с присвоением ему наследственных фамилий Малфой-Блэк.

5. Свидетельство комиссии по магическим подписям и удостоверениям от 2 июля 1995 года об изменении магических подписей Нарциссы Блэк и Драко Малфоя-Блэка.

6. Генеалогическое древо семей Малфой и Блэк, свидетельствующее о несомненной чистокровности Драко Малфой-Блэка.

В качестве свидетелей судом были заслушаны:

1. Портрет госпожи Вальбурги Блэк, доставленный в зал заседаний вместе с частью стены, к которой приклеен намертво. В ходе допроса было установлено ненадлежащее обращение наследника (Поттера, Гарри Джеймса) с унаследованным имуществом, что выразилось в разорении родового гнезда семьи Блэк; продаже и исчезновению множества бесценных магических артефактов, большая часть из которых пропала бесследно; ненадлежащем отношении к истории семьи Блэк и семейному наследию.

2. Представитель компании «Магические интерьеры Эйба Чарминга», предоставивший планы реставрации и ремонта особняка по адресу Гримаулд плейс, 12 с подробным отчетом о ходе и результате выполненных работ.

3. Эксперт по сохранности магического наследия Джамайя Гиро, обследовавшая портрет госпожи Вальбурги и изучившая документы и архивы семьи Блэк (см. приложение Список утраченных артефактов).

4. Домашний эльф Кричер, в ходе допроса которого был выяснен ненадлежащий порядок установления наследования дома по адресу Гримаулд плейс, 12 в части испытания домашних эльфов. Было проведено повторное испытание, в ходе которого эльф Кричер охотно подчинился приказам Драко Малфоя-Блэка. Также судом учтен рассказ Кричера о судьбе портрета Вальбурги Блэк, выломанном из стены в ходе строительных работ и вывезенном на свалку, откуда он был забран и сохранен лично Кричером в собственной комнате.