Социальные статусы (СИ)

- Конечно, поэтому следовало находить мне трахалей из высшего слоя. Лучше бы проститутку мне подарили на день рождения, - недовольно проворчал Бэль Омм как маленький ребёнок.

- Роберт был тобой крайне заинтересован.

- Я не удивлён.

- Мальчик чистокровен, приятен, из хорошей семьи. Ведь знакомство тебя не обязывало ни на что.

Билл минуту молчал. Потом он воодушевлённо раскрыл глаза и посмотрел на маму.

- Когда он сказал вам о намерении вступить со мной в союз?

Она побледнела, медленно сглотнув.

- Откуда ты...

- Мам, когда?

- В Брюсселе, когда вы познакомились. Перед тем, как представить вас, мы переговорили. Он сказал, что буквально нутром чувствует тягу к тебе, и мы подумали...

- Что он мой? Какая чушь, боже, - Билл засмеялся, но тихо, чтобы не разбудить детей. – Ты же видела моё лицо при знакомстве с ним? Ни единой эмоции...

- Мне показалось, что ты держишься из-за людей вокруг. Он нас практически убедил, и мы обрадовались. Представь только, какие у вас были бы перспективы! Он же Саммерс, их семья владеет английской корпорацией. Это было бы...

- Да что уже об этом говорить. Слушай, - юноша посмотрел на маму, которая наблюдала за мальчиками, - это он настроил вас против Тома?

- Не то, чтобы, но Роберт был крайне недоволен тем, что этот немец позволил себе на приёме. Повёл себя как невоспитанный чурбан. И мы насторожились. Ты же им буквально был околдован, милый. И в Германию полетел, и вязку с ним допустил, а потом забеременел. А он безродный. Что мы должны были подумать?

- Я понимаю, вам было страшно за меня.

- Да. И Роберт нам очень вовремя указал на то, что этот мальчик имеет на тебя некое влияние.

- Теперь всё ясно, - медленно проговорил омега.

- Что именно, дорогой? – Ройз тронула его за кисть.

Но Билл лишь улыбнулся ей, ничего не сказав.

Регистрировать детей Биллу прошлось самостоятельно, потому что Том поехал в Берлин. Он, как и обещал, выделил людей для решения проблем с поставками. Хоть Бэль Омм и обновил штат, но те только-только влились в работу и подвигов от новичков ждать не приходилось. Но его больше волновало, что Тома долго не было. Он как-то неестественно задерживался в Берлине, это наводило на подозрения. Мэхорд перестал звонить, ссылаясь на аврал, а Билл начал нервничать сильнее, не находя себе места. Он даже подумал о поездке в Германию, но решил, что это будет казаться истерикой ревнивой омеги. Когда супруг не давал о себе знать уже третий день, Бэль Омм не мог спать. Он ходил в детскую, обратно в спальню, заходил в кабинет, перечитывал брачное свидетельство. И ревел. Пока никто не видел, без свидетелей. Сидел на полу у кроватки детей, мял тонкие пальцы и обливался слезами, представляя себе всё самое худшее. Том изменяет, он любит кого-то другого, он врал, использовал свою омежку, а сам в Берлине трахается с какими-нибудь развратными близнецами одновременно.

Утром на четвёртый день, так и не уснув, Билл распорядился заправить самолёт. Он летит к мужу в Берлин. Детей брать смысла не было, поэтому он доверил отпрысков прислуге, поцеловав каждого на прощание. В самолёте он позвонил ассистенту Тома, Трино, и властно потребовал сказать, где его супруг живёт. Тот растерялся, но Билла узнал, тут же выслал адрес, а потом сказал, что герр Мэхорд два дня не появляется на работе. Бэль Омм чуть не взвыл от обиды и досады.

Весь полёт он нервничал, в голове его Том целовал кого-то другого. Мысли распаляли злобу, отчаяние и обречённость. Неужели он предал его?

Уже стоя в фойе, Билл подумал, что его не пустят. Консьерж поинтересовался, к кому он приехал. Затем вежливо рассказал, как надо поступить у двери нужной квартиры: если у него был доступ, то достаточно приложить ладонь к сенсору, тот считает уникальный отпечаток и впустит гостя. Бэль Омм кивнул, поблагодарив за информацию. Он волновался, что доступа у него нет, но на свой страх и риск, стоя перед массивной дверью, положил ладонь на сенсор. Экран обрисовал контуры его ладони, и тут же высветилось его имя.

- Добро пожаловать, месье Бэль Омм, - раздался спокойный металлический голос.

Дверь открылась. Как только он зашёл, то чуть не упал от нахлынувшего запаха. Чудовищно пахло Томом. Пряно, горько и так соблазнительно сразу. Откуда-то из глубины квартиры раздался вой, натуральный, как у животного. Что-то разбилось, отзвуком упруго отскакивая от стен. Билл прошёл дальше. Дверь закрылась. Он вышел в гостиную. Вся квартира была как на ладони. Он увидел мужа. Тот метался в спальне, которая была огорожена плоскими столбами-сводами. На нём была белая майка и широкие штаны. Выглядел парень как бешеный.

- Том, - мягко позвал его Билл.

Тот обернулся. Буквально на секунду в его глазах промелькнул страх, а потом зверь взял вверх.

- Уходи, - прорычал он, сжимая кулаки. – Уходи, чёрт возьми. Убирайся!

- Что...

- Ты не должен был прилетать! Кто просил тебя, безмозглый ты омега?! – Мэхорд цедил каждое слово, выговаривая их с отвратительной злобой в голосе. – Выметайся отсюда!

И тут Билл всё понял.

- У тебя гон! – сказал с ужасом.

Из него будто дух выбили. Юноша попятился. Ему стало страшно, но тело уже успело среагировать на запах. Томас повернулся к нему, тяжело дыша, ведя носом. Можно было бы убежать, спрятаться, но немец уже учуял выделения.

- Какой же ты идиот, - сказал практически спокойно, как прежний Том. Он закричал, хватаясь за голову, и сел на пол. - Беги! Беги отсюда, ну!

Но Билл решил иначе.

- Ты помог мне, я не имею морального права бросить тебя. «В горе и радости», помнишь?

- Я порву тебя, я себя не контролирую.

Бэль Омм подошёл к нему и коснулся плеча. Глаза у парня были чёрными, демоническими. Он тут же вскочил, взялся за Билла и припечатал его к стене, начав кусать, мять, раздевать и облизывать. Юноша был возбуждён. Он одурел от мощи запаха, от силы, которую Том до этого не показывал ему, и как-то в один момент стало плевать на возможные раны. Он обхватил мужа за шею, запрыгнув, позволяя лапать себя более откровенно. Тот кусал кожу, рукой пробравшись под дизайнерские джинсы, ощупывая влажную дырку. Билл целовал, поддавшись сумасшествию ситуации. Его колотило от желания, ведь секса у них не было слишком давно. Мэхорд на себя не походил. В нём говорили лишь одни инстинкты. Парень сильно сжал челюсть Билла и впился в губы странным и мощным поцелуем, в котором не было ни капли нежности, только грубость и желание подчинить. Но юноша не испугался. Ему показалось, что новая сторона его мужа, дикая, страшная, но притягательная, ему нравится. Немец сделал рывок и повалил любовника на пол. Он, словно изголодавшийся хищник, начал срывать с Билла одежду, обезумев. Сильно надавил ему на затылок, заставив уткнуться в пол лицом. С лёгкостью всё снял, а бедные брифы, которые слегка пропитались смазкой, разорвал.