Искушение на двоих (СИ)

– Отвали! – помотав головой, огрызнулся Билл, а когда руки Мертена заигрывающе опустились с тонкой талии ниже, к ягодицам, укрытым за джинсовой тканью, взволнованный Лауфер, шумно дыша, резко влепил непонятливому парню звонкую пощечину, привлекшую внимание многих молодых людей и знакомых, находящихся поблизости. – Прочь от меня, животное! – гневно воскликнул он и, развернувшись, быстрым шагом отправился на выход из дома, в котором теперь ему совершенно расхотелось находиться.

А Мертен был бесконечно оскорблен. Словив на себе несколько насмешливых и даже сочувствующих взглядов, он окончательно обозлился, чувствуя себя омерзительно после такого прилюдного отказа. Но бежать вслед за несносным мальчишкой, посмевшим при всех его так опозорить, он вопреки своим желаниям и чувствам все же не рискнул. Сделав вид, что ему плевать, и опускаться до разного рода унижений перед Лауфером он не намерен, Гесс только молча затаил злобу.

В его голове мелькнула мысль, что теперь как бы то ни было заполучить себе этого маленького наглеца для него становится важно уже из принципа, чтобы оправдаться в глазах всех этих случайных свидетелей из танцующей толпы. На эмоциях он отправился за новой дозой спиртного и провел оставшийся вечер в компании весело смеющихся девушек, которые были счастливы этому вниманию со стороны довольно популярного в лицее молодого человека.

Оказавшись дома, Лауфер устало упал на кровать прямо в одежде и блаженно закрыл глаза. Тело мечтало о покое, но юноша не спал, вдруг начиная счастливо улыбаться.

– То-ом, – мечтательно выдохнул Билл, снова представляя желанный образ, – как же ты мне нравишься..

Перевернувшись на спину, юноша достал из кармана телефон. Яркая подсветка ударила по глазам, заставляя на мгновения болезненно зажмуриться, а спустя несколько кликов по электронным иконкам в трубке раздались ожидающие гудки, которые вскоре сменились мягким, ласкающим слух голосом садовника:

– Привет, – в нем слышалась удивленная улыбка, и Лауферу даже стало приятно от того, что, вероятно, Том ждал его звонка, но почему-то не стал звонить ему сам, хотя теперь же он знал, с кем имеет дело.

– Том.. – негромко говорил Билл, поскольку прилагать лишние усилия ему совершенно не хотелось, да и по тихому голосу Каулитц мог и не догадаться, что разговаривает с мальчишкой. – Ты такой.. – восхищенный юноша прикрыл глаза, поджимая губы, а в слегка затуманенной голове металось множество мыслей, таких невообразимо сладких и воздушных, и все эти крутящиеся легким вихрем слова только с лучших сторон описывали ненаглядного мужчину.

– Птичка, ты на меня сердишься? – тут же спросил Том, крепче прижимая к уху трубку. Этот вопрос источил его за время их разлуки просто основательно, а об их жаркой близости Томас вспоминал с пленительным томлением в груди и низу живота. – Почему ты убежала?

– Я.. – заволновался брюнет, поскольку истинную причину выдавать было совершенно невозможно, а новые он даже не потрудился заранее придумать. – Мне.. стало неловко, что ты.. – Билл остервенело кусал губу, не зная, что ответить, а выпитый алкоголь так и подмывал сказать всю правду и признаться, чтобы между ними не было больше какой-либо недосказанности и притворств. – Вдруг ты подумал обо мне плохо, но я же раньше так ни с кем никогда.. черт..

– Нет, что ты, – улыбнувшись, ответил Том и, удовлетворенный таким ответом, откинулся на подушку, тут же облизывая губы.

Девушка все же проявила свою скромность, которая, к счастью, у нее есть, и мужчину это безмерно радовало. Ведь он даже успел было подумать о том, что эта юная особа отличается исключительно легкомысленным и крайне непозволительным поведением.

– Просто.. перед тобой устоять нереально, мне.. – Билл ощутил новое окрыление, поскольку ему удалось удачно выкрутиться и даже пока не выдать свою тайну.

Сердце быстро колотилось в груди, словно мечтая обрести свободу и вырваться из своего вечного плена, чтобы эти эмоции яркой бурей не волновали его так сильно, а Биллу хотелось слушать и слушать голос Томаса, лишь бы он только не замолкал.

– Мне хотелось сделать тебе приятно, Том, – переходя на шепот, говорил он и, невольно зевнув, перевернулся на бок, медленно расстегивая пуговицу на джинсах, а затем и ширинку. Хотелось спать, а для этого необходимо было для начала раздеться. – Тебе было хорошо со мной? – понимая, что отрицательный ответ даже не рассматривается, все равно спросил брюнет, неловко стягивая одной рукой джинсы практически до колен, и устало замер, прикрыв глаза и не желая пока шевелиться.

– Это было потрясно, – жарко выдохнул Каулитц, мечтая сейчас крепко прижать маленькую шалунью к себе и заснуть вместе с ней, уткнувшись носом в ее сладко пахнущие волосы. – Ты невероятная.. – шумно дыша, эмоционально и пылко говорил садовник, а брюнет горько улыбнулся.

Не ему говорят сейчас все эти слова, так что совершенно незачем так обольщаться, ведь все это внимание получает им же созданная иллюзия, а не он сам, и его все настойчивее и еще более болезненно начинала подтачивать жгучая ревность.

– И такая красивая..

– Я так боял..лась, когда ты оттолкнул меня сперва.. А ведь я влюбляюсь в тебя с каждым днем все сильнее! – сходя с ума от волнения, смешанного с так и не отпускающим его опьянением, негромко признался Билл и нисколько не боялся своих слов. Ему, наоборот, хотелось кричать об этом на весь свет, и его состояние сейчас совсем не запрещало ему делать это.

– Я.. я тоже, милая, – даже перестав дышать, Том заулыбался еще шире и лишь сконфуженно потер переносицу. – Я, наверное, в первый же миг сошел с ума..

– Том.. а вдруг.. я не та, за кого себя выдаю? – осторожно и словно безнадежно спросил он, смачивая слюной пересохшее горло, хотя ответное признание мгновенно сделало юношу безумцем.

Хотелось радостно засмеяться, стиснуть садовника в объятиях и бесконечно его целовать, никуда больше не отпуская, но боль и обида на самого себя за свою же глупость и вранье разрушали это невероятное чувство легкости. Глаза уже с трудом оставались открытыми, так и норовя утомленно сомкнуться, а сознание только и ожидало удачного момента, когда можно будет покинуть реальность, устремившись в свой магический полет.

– О чем ты говоришь? – непонимающе проговорил мужчина. – Не выдумывай глупости, – усмехнулся Томас и блаженно вздохнул, снова кусая губы, а влюбленная мечтательная улыбка так и не сходила с его губ.

Он уже давно никем так быстро не увлекался, как этой прекрасной нимфой, которая, наверное, ловко завоевала все его мысли в первый же день их знакомства.

– А вообще.. может, сходим куда-нибудь вместе? .. Белинда? – спрашивал Каулитц, все же набравшись смелости сказать это все вслух, но ответа так и не последовало.

Вместо него раздавалось лишь тихое, расслабленное сопение, говорящее о том, что Лауфер уже заснул, даже не дослушав того, что ему ответил садовник.

– Спокойной ночи.. – с умильной улыбкой прошептал он и вскоре все же отклонил вызов, представляя, как может выглядеть комната дочери Лауферов, где сонный Билл, так и не раздевшись до конца, покинул эту реальность прямо с телефоном в руке.

Утром следующего дня Томас снова был на рабочем месте и волнительно ждал появления маленькой красавицы в саду, но та по неведомым причинам там так и не появилась до самого обеда, когда Каулитцу уже было нужно уходить. Хоть ему и совсем не требовалось в этот день приходить в лицей, Том больше не стал задерживаться и покинул территорию особняка с неприятным осадком, оставшимся после этого разочарования.

Вероятно, девушка не смогла выйти, или у нее были дела, поэтому встреча и не состоялась. К садовнику подходила и Агнет, у которой он все же осмелился спросить про Белинду, и теперь мысленно прокручивал беседу с ней.

– Агнет, а вот у хозяев же есть дети.. – как бы вскользь и минимально заинтересованно спросил садовник, настраивая автополив еще в начале своей смены, пока на улице было достаточно свежо и прохладно для того, чтобы напоить зеленые, так оберегаемые им травинки. – Дочь и сын.