Сеансы психотерапии (СИ)

Уилл закусывает губу и задумывается, говорить или нет. Доктор Скотт не настаивает, хотя ему очень хочется знать. На миг ему кажется несправедливым, что их последняя встреча такая же закрытая, как и первая. Неужели Уилл не может сделать исключение? Доктор Скотт каким только ни видел его, а теперь тот боится и слова лишнего сказать, будто психотерапевт немедленно запретит ему Ганнибала. Может, именно так Уилл и чувствует.

— Не знаю, что будет дальше, — всё-таки признается он и вздыхает. — Не хочу выходить из этой комнаты, не хочу двигаться дальше.

Доктор Скотт смотрит на постыдную растерянность Уилла. Еще двадцать минут назад он и заходить не хотел в кабинет, а теперь боится выйти за дверь. Доктор Скотт внезапно понимает, что Уилл боится завтрашнего дня. Новая жизнь пугает каждого, но Уилл в самом деле слишком хрупкий, чтобы сделать хотя бы шаг.

— Уилл, — доктор Скотт склоняется чуть ближе к нему. — Ты справишься с этим.

Уилл лишь неуверенно теребит браслет и вновь смотрит в сторону дверей. Доктору Скотту становится не по себе от этого пустого и одинокого взгляда. Наверное, в таком представлении о «завтра» тоже виноват он. В какой-то момент он почти соглашается с собой, что необходимо позвать Ганнибала и не требовать от Уилла большей откровенности на прощание.

— Считаешь, что тебя вновь оставят? — слова даются нелегко.

Уилл неуверенно пожимает плечами, и его отросшая челка скрывает глаза, когда он наклоняет голову ниже.

— Я не знаю. Сложно сосредоточиться, когда всё настолько хорошо, — и это звучит слишком по-взрослому, что доктор Скотт мечтает зажать уши руками или хотя бы дать Уиллу больше веры в людей. Да в того же чертового Ганнибала.

— Почему ты так чувствуешь?

Уилл поднимает на него тяжелый взгляд, и доктор Скотт ощущает вину. Собственно, это он втянул Уилла в это одиночество, чтобы не знать ответа.

— Тебе снятся кошмары?

— Уже нет, — отмахивает Уилл.

— Так раньше всё-таки снились? — хмурится доктор Скотт.

Сны, о которых Уилл умолчал, чувства и желания, которые он спрятал глубоко внутри, одиночество по тьме, которое он в себе воспитал. Вот такие результаты лечения доктор Скотта.

— Но уже нет, — повторяет настойчиво Уилл.

— Ганнибал не похож на человека, который уйдет, — в ответ также настойчиво проговаривает доктор Скотт, что Уилл удивляется.

— Пусть только попробует, — ухмыляется Уилл неестественно, но после тяжело вздыхает. Доктор Скотт попадает в точку. — Моя привязанность к Ганнибалу…

— Это всего лишь любовь.

Ложь доктора Скотта впервые приносит Уиллу облегчение за весь сеанс. Он видит это по тому, как глаза Уилла теряют осторожность, и в них остается лишь грусть. Уилл слабо улыбается. Он чувствует вину равно, как ее ощущает доктор Скотт.

«Ты никого не подвёл, Уилл», — хочется сказать, да слов не выдавить, слишком уж они фальшивы.

— Она такая больная, — вместо доктора Скотта отвечает Уилл теми словами, которые тот сам запретил себе даже думать. И эта уникальность Уилла вновь бьет старого психотерапевта в самое сердце.

— Она такая, какой вы ее делаете.

— Мне нравится этот ответ, — хмыкает задумчиво Уилл.

— Откуда эта обреченность?

Уилл лишь пожимает плечами опять, но выдавливает из себя слабую улыбку. Он не скажет всех причин, не назовет даже одной. Уилл видит будущее, видит людей изнутри, и доктор Скотт жалеет этого семнадцатилетнего мальчишку.

— Мы уже скоро уезжаем.

— Ганнибал тоже едет в Вашингтон? — без удивления уточняет доктор Скотт. Конечно, Ганнибал всё рассчитал, даже несмотря на бывшую тогда терапию Уилла. Никакой психотерапевт ему не указ, когда дело касается этих отношений. От таких мыслей озноб проходит по коже и вспоминается дуло пистолета.

Уилл только поправляет браслет на своей руке, не отвечая, что означает согласие.

— Желаю вам удачи, — кивает доктор Скотт.

У Уилла начинают слезиться глаза. Он склоняет голову к груди, чтобы на него не смотрели так пристально.

— Уилл? — пугается психотерапевт.

Уилл хлюпает носом, растирает глаза и вдруг улыбается, обрадованный пожеланием.

— Спасибо. За всё, — почти шепчет он.

Доктор Скотт смущен и польщен состоянием Уилла. Таково его прощание.

— Хочешь сегодня закончить пораньше?

— Нет, — мотает головой Уилл и вновь улыбается. — Но у меня нет выбора, верно?

Да, выбор Уилла невелик. Кончится сеанс сейчас или через три часа, Уиллу всё равно придется уйти в реальный мир, к его странным отношениям с помешанным на нем психопатом, к его разбитой семье. И как-то жить с этим, раз доктор Скотт не научил иначе. Вина сдавливает горло.

— Ты можешь еще посидеть, — с грустью отвечает доктор Скотт.

Уилл кивает с благодарностью и закрывает глаза, наваливаясь на спинку дивана. Идут минуты.

А потом Уилл уходит. Прощается с доктором Скоттом на пороге и заявляет Ганнибалу с усмешкой:

— Перемыл тебе все кости.

На что Ганнибал Лектер только равнодушно хмыкает. И Уилл опять в хорошем настроении, словно и нет бушующих сомнений в его сердце и порожденного доктором Скоттом одиночества, с которым по силам справиться только лишь влюбленному Монстру.

Их с Ганнибалом фигуры отдаляются в сторону Гарден-авеню, пока доктор Скотт смотрит им вслед. На улице они совсем другие: проще, свободней, в любви. Доктор Скотт вдруг вспоминает, что вечность уже не делал этого, но в это воскресение он обязательно сходит в церковь и помолится. За хороший конец.

========== 16:56, вторник - Уилл Грэм - 15 мая ==========

ВРЕМЕННО НЕ БЕЧЕНО.

— Уилл! — доктор Скотт не успевает себя остановить. Он даже не уверен, что это его бывший пациент. Прошло сколько? Лет 13-15?

Молодой мужчина оборачивается, и в его светлых глазах тоже мелькает узнавание.

— Доктор Скотт?

Они встречаются возле старого овощного рынка. В самом странном и неожиданном месте. Ведь доктор Скотт здесь по случайности, а Уилл не похож на шеф-повара местного пятизвездочного ресторана. На улице май, но Уилл одет в черный вязанный свитер и темные брюки, словно на улице не +23. Доктору Скотту самому становится душно от одного только вида бывшего пациента.

— Как ты? — улыбается психотерапевт и направляется к нему.

Уилл мельком оглядывается, но это не слишком-то останавливает доктора. У Уилла темные круги усталости под глазами, грязные блеклые волны волос и спортивная черная сумка в руках. Он выглядит заметно старше своих лет. Доктор Скотт подходит к нему уже спокойно и пытается проанализировать.

— У меня всё хорошо, — Уилл выдавливает призрачную улыбку. — Что насчет вас?

— Твоими молитвами, — кивает доктор Скотт. Его жизнь как раз перешла на новый золотой этап. Отойдя от практики, он занялся написанием научных трудов, и оказалось, что это куда более прибыльное дело. Совсем недавно у него родился внук. Жизнь великолепна.

Уилл вновь осматривается, и доктор Скотт неожиданно замечает тонкий, почти незаметный след от кольца на левой руке.

— Мои молитвы — это последнее, что вам нужно, — усмехается Уилл, но доктор Скотт больше заинтересован следом, чтобы вслушиваться в невеселые речи бывшего пациента.

— Ты развелся?

Уилл удивленно вскидывает брови, а после смотрит на свою руку.

— Всё из-за отпуска, — вздыхает Уилл. — Говорил же ему… — бормочет себе под нос. — Спасибо, что напомнили.

Доктор Скотт удивленно наблюдает, как Уилл копается в кармане своих джинсов, пока не находит обручальное кольцо.

— На работе не должно быть заметно, — поясняет Уилл, когда натягивает полоску золота обратно на безымянный палец.

Доктор Скотт хмурится. Неужели всё-таки Уилл попал в атмосферу ненависти и презрения к таким, как он?

— У вас… — он не знает, как бы выразиться помягче.

— Я работаю в ФБР, — хмыкает Уилл. — Не стоит давать преступникам возможности давить на меня моей личной жизнью. Хотя это было бы даже весело, если бы они попытались напасть на Ганнибала.