Ведьма (СИ)

– Подожди, так в этом твоем чемодане… там что, реально камни были?! – воскликнул Трюмпер, рассматривая всё это богатство.

– Ну да, – удивленно отозвался Билл. – Я же сказал.

– Ну, нифига себе! А ты вообще кто?! Чем занимаешься?!

– Я изготавливаю эксклюзивные украшения из полудрагоценных камней.

– Охренеть! Ты ювелир что ли? А я всегда думал, что ваш брат должен сидеть с лупами, пинцетиками и ма-а-а-ленькими такими гирьками, – протянул Том пораженно. – А у тебя здесь больше похоже на камеру пыток на дому.

– С пинцетиками и гирьками – это оценщики в ювелирных магазинах сидят, – отозвался Билл, как-то странно на него глядя. – А я украшения изготавливаю. Обереги. Талисманы. Ты вообще хоть что-нибудь о камнях знаешь?

– Ну-у-у, - протянул Том. – Знаю, что рубины красненькие.

– Красненькие рубины, – с трудом выдавил Билл. – В принципе, ты прав. Но камни бывают не только красненькие. Есть еще синенькие, зелёненькие, коричневенькие и даже, представляешь, серенькие! – он потянул руку, открыл один из отсеков своего чудо-саквояжа и достал браслет, состоящий из тонких темно-серых со светлыми прожилками пластинок, чередующихся с небольшими ярко-черными шариками. Протянув изящное, но явно мужское украшение Тому, Билл, растеряв часть ехидства, пробормотал: – Он что-то вроде оберега. Возьми. Это подарок, – рассыпаться в благодарностях Тому мешало стойкое ощущение, что над ним все еще немного издеваются. – Это агат. Считается, что он придает мужчинам очарование. Будешь девушкам нравиться. Так же это камень долголетия и устойчивой психики в старости. Еще он способен оберегать от пьянства и наркомании… полезная вещь, не находишь? – тут же подтвердил его опасения Билл.

Он выглядел настолько невинным и очаровательным, что Тому тут же захотелось ответить ему чем-нибудь язвительным и ироничным, но по закону подлости в голову в нужный момент ничего остроумного не приходило.

– Ведьма! – в сердцах выпалил Трюмпер и, развернувшись с гордым видом, но не забыв захватить подарок, направился в сторону своей комнаты, слыша за спиной ехидное фырканье.

Зайдя к себе, он плотно закрыл дверь и, стараясь не шуметь, на носочках, как малолетний пацан, подпрыгнул вверх, дотягиваясь до потолка кончиками пальцев левой руки. На лице обосновалась счастливая улыбка. Его дикий кот сделал первый осторожный шажок на пути к приручению.

Примечание к части Я сама что-то вроде Тома. О камнях знаю только про красненькие рубины. Про инструменты и сами камни в интернете искала, так что, если здесь есть люди, занимающиеся этим профессионально, заранее приношу искренние извинения и признаю: в этом деле я тупень. Про агат в нескольких источниках информацию брала. Там везде немного по-разному, вот я самое подходящее и повыхватывала.

Кстати, а гравер этот правда очень миленький…

http://3.firepic.org/3/images/2013-10/09/pw5pz4tf7y7n.png

9.

– Готов? – с энтузиазмом спросил Том, позвякивая брелоком с ключами.

– Да, – соврал Билл. На самом деле ни к чему готов он не был, и идти куда-то всё еще не хотел, но придется. Том всё-таки настоял на коллективном посещении магазина.

Утро второго дня проживания в чужой квартире для Билла началось более оптимистично, чем вчерашнее. В душ он пошел сразу же, как проснулся и заправил постель. Правда, здесь ему пришлось сначала одеться в спальне, потом раздеться в ванной, а потом, после того как помылся, снова одеваться. Дома он обычно так не делал, но бегать практически голым в чужой квартире Билл был просто не в состоянии.

Самым приятным открытием за последние дни стал теплый пол ванной комнаты. Принимая душ в день своего приезда, Билл даже не заметил этого, в таком состоянии находился, а сегодня вздрогнул от неожиданности, когда снял носки и вместо ледяного, заставляющего трястись в ознобе кафеля почувствовал гладкое теплое покрытие. Это было настолько приятно, что обулся он, только закончив все процедуры, перед самым выходом из ванной.

Из неприятных событий был кот. Он все так же не желал выходить из своего убежища, безвылазно сидя там уже третий день без воды и пищи. Билл волновался за него чрезвычайно, боясь, что животное заболеет. Он даже хотел принести какой-нибудь еды ему прямо под кровать и даже набрался смелости попросить разрешение у Тома сделать это, но Трюмпер уговорил его подождать еще немного, пообещав, что если завтра зверь сам не вылезет, они вытащат его, даже если для этого придется кровать отодвинуть. А пока дверь в комнату была открыта, а на кухне стояло два блюдечка: одно с водой, другое с кошачьими консервами, которые Том, к великому удивлению Билла, не забыл купить, когда заходил в магазин после поездки в университет.

Почему-то эти самые консервы произвели на Билла неизгладимое впечатление. Ведь, по сути, Том ему никто, просто случайный человек, непонятно из каких соображений вмешавшийся в его жизнь. Может, развлекается он так, кто знает? И Билл всё ждал, когда он наиграется и отправит его домой, но Том, вопреки всем ожиданиям, всё продолжал делать что-то совершенно не то. Мало того что его окружил вниманием и заботой, так еще и о коте не забывал. Такое поведение сбивало с толку.

Мама всегда говорила, что рассчитывать можно только на себя, все остальные люди являются потенциальными врагами. Билл верил в это. Глядел на окружающих, на их отношение к нему, и верил. Верил до тех пор, пока в его жизнь не ворвался странный упертый парень, необоснованно о нем заботящийся. Это что, такой хитрый способ добиться доверия и получить желаемое? Хотя, что такого ценного от него можно получить, Билл не представлял. Или мама всё-таки ошибалась, и человек может быть хорошим просто так, без всякого повода?

– Слушай, я еще вчера спросить хотел, – вывел его из задумчивости голос Тома, – ты вообще как с камнями связался? Этому ведь учиться где-то нужно?

Билл вышел в открытую перед ним дверь, застегнул все пуговицы на кофте, словно в броню облачился, и прошел к лифту.

– Я жил с лучшим из возможных учителей. Мама этим занималась. Всегда, сколько себя помню, у нас в доме были камни, - начал рассказывать он. Трюмпер порадовался, что задал вопрос вовремя. Разговор о действительно любимом занятии отвлекал и успокаивал Билла. – Когда она работала, я рядом был. Играл или просто за ней наблюдал. Это так здорово, ты даже не представляешь! Особенно я любил смотреть, как она рисует эскизы для будущих украшений, – Том чуть не забыл нажать на кнопку в лифте, засмотревшись на одухотворенное лицо Билла, погрузившегося в воспоминания. – Знаешь, это что-то невероятное… ведь сначала нет ничего, просто кучка камешков, моток проволоки, лист бумаги и карандаш. А потом, постепенно, рождается что-то по-настоящему прекрасное. Мама больше всего любила бабочек. Ты видел когда-нибудь каменных бабочек? Ведь, по сути, всего лишь камни и проволока. Грубые, лишенные души, но маме удавалось создать из них по-настоящему красивое и изящное произведение искусства. Вдохнуть жизнь, – в голове у Тома, когда они выходили на улицу, билась мысль, что с этим утверждением он мог бы поспорить, так как самое красивое и изящное, что смогла создать эта незнакомая Трюмперу женщина, идет сейчас рядом с ним, взволнованно жестикулируя. – Мне десять было, когда я свой первый эскиз нарисовал, – Билл улыбнулся, заворачивая за угол дома. О том, что на улице страшно, он забыл, – целую неделю боялся маме показать, думал, она смеяться будет. Потом решился все-таки… Рисунок совсем наивным был, детским, но мама очень серьезно к нему отнеслась. Мне больше полугода понадобилось, чтобы воплотить его в жизнь. Не помню, сколько раз переделывал и материала извел, но мама не сердилась, подсказывала, что и как нужно изменить, для того чтобы все получилось. Мой первый кулон. Он у меня до сих пор хранится, как талисман.