Трудно быть геем (СИ)

- Не нужно этого, - я дернулся и накрылся одеялом.

- Тебе не нравятся такие игры? - удивился он.

- Нет, - отрезал я.

- Глупенький! Можно ведь просто играть. Нам надо это попробовать. Уверяю, тебе понравится.

С ним я понял, что нежный шелковый платок может приятно стягивать руки, а шлепки и покусывания могут быть охуительно возбуждающими. Мой страх перед словом «поиграть» как-то сам собой прошел, а вот страх камеры - нет.

- А ну-ка, выпей, - сказал мне Пашка, протягивая знакомый маленький пакетик.

- Это ты у того кота облезлого в клубе взял?

- Ну, не совсем.

- Слушай. Я не хочу опять двое суток не спать. Мне на работу послезавтра.

- Это другая пилюлька, цыпленок, - голосом доброго волшебника проговорил он, - выпей ее, мальчик, и ты увидишь чудо-о-о… - таблетка в его пальцах сделала большой круг перед моим лицом и упала ко мне в рот. Я лежал на полу огромной студии и ждал эффекта.

Я не сразу заметил, как из музыкального центра пошел разноцветный дым из музыки. Ее сине-желто-красные клубы начали медленно подниматься к потолку, на котором висела люстра. Из люстры медленно тянулась капля света, похожая на мед. Она упала на пол и растеклась по нему огромной вязкой лужей. Я лежал на мягкой сладкой вате. Она была вокруг меня, и ее белые комья забивались мне в уши и в рот.

- А теперь сними футболку, - слышал я через сладкую пелену, - та-а-ак… трусики ниже, выгнись. Отлично, цыпленок. А теперь поиграй с сосками.

Я проснулся на кровати в квартире Пашки. Его рядом не было. Голова была тяжелой, как будто внутри были мокрые опилки. Тело ныло и болело, а сердце в груди ухало филином.

- Проснулся, герой-любовник, - улыбнулся мне Пашка, ставя передо мной чашку с кофе.

- Д-д… кха-кха, - я хотел сказать «да», но не смог. Я подумал, что просто простыл, лежа на холодном полу.

- Во-о-от… Наорался! Мне соседи даже в стену стучали!

- Чего я орал? Мне плохо было? - после глотка кофе из меня пошел хриплый звук.

- А ты не помнишь? - Пашка сделал круглые глаза. - Тебе хорошо было. Вот и орал.

- Погоди. Мы трахались что ли вчера?

- Ну, да! Ты чего, реально не помнишь?

- Не-е-е… - последнее, что выдали мои опилки, это вязкая капля меда с потолка комнаты, - фотки покажешь? - что он меня снимал, я тоже помнил.

- Потом! Обработаю в фотожабе и покажу.

Приехав к Пашке в следующий раз, я просто обалдел от фотографий. На них был не я. Нет, тело и лицо было моим. Но выражение глаз, движения и откровенные позы… я не мог вот так нагло раздвигать ноги и демонстрировать всю эту красоту, при этом жарко облизывая губы.

- Фу, - выдохнул я.

- Не нравится? Мне тоже, - ответил Пашка, хмуро разглядывая изображение, - тут похоть в чистом виде, а мне нужна была страсть. Давай это выпей, - он сунул мне в руку очередной пакетик.

- Не, Паш… Мне после прошлой фигово было. Я весь день, как зомби, ходил по салону. Не…

- Это другое. Выпей, тебе понравится.

Таблетка была другая, и по форме, и по цвету. Я немного подумал и… выпил.

Странное возбуждение проснулось во мне. Мне казалось, что я был готов на любой эксперимент со своим телом, причем я был уверен, что мне это будет по кайфу.

- Просто сунь руку в трусики… Вот, красавец! Сделай вид, что подрачиваешь! Молодец!

Я не делал вид. Меня возбуждала атмосфера студии, меня возбуждал Пашка, меня возбуждал даже фотик на треноге. После каждой серии щелчков фотоаппарата я подходил к Пашке и лез к нему в штаны. Он смеялся и отпихивал меня.

Наконец фотосессия кончилась, и Пашка взял на руки мое трясущееся от возбуждения тело и понес в спальню. Каждый поцелуй, каждое прикосновение его рук било мое тело током. Кода его зубы несильно сдавили мой сосок, мне показалось, что меня насквозь пронзили огромной иглой. Все ощущения усилились, и даже на прикосновение простыней к моей коже мое тело отозвалось дрожью. Оргазм был настолько сильным, мучительным и долгим, что мне показалось, что на секунду я потерял сознание. Меня как будто медленно выворачивали наизнанку.

Мы встречались больше года. Пашка исчез так же неожиданно, как появился в моей жизни. Я не переживал и не страдал. Я не испытывал ревности от мысли, что сейчас он фотографирует и трахает кого-то другого. На память о нем у меня сталась скрытая папка с названием «Три хуя» и умение сочетать в своем организме нужные таблетки для определенного настроения.

Я не только перепробовал весь ассортимент таблеток, порошков и травок, предлагаемых облезлым котом, я, незаметно для себя, уже не мог без них жить…

Глава 17

Такое странное утро… весь город в какой-то серой дымке, дома устало покачиваются, а под ногами мягкий асфальт, в котором вязнут мои ноги. Я пять минут тыкаю ключом в замочную скважину и только потом понимаю, что в моей руке не ключ, а серебристая зажигалка. Что за фигня? Мне просто нужно поспать…

Я захожу в пустую квартиру и вдыхаю ее мертвый запах, запах табака и протухшего мусора в помойном ведре. Дома пусто. Я уже полгода живу у бабушки, которая сейчас уехала на дачу. Пока я был на югах, мать с Мишаней сдали квартиру и съехали на его хату на другой конец города.

Я не сплю уже почти неделю. В моем организме произошел какой-то странный сбой. Он сам не спит, но у меня постоянное ощущение, что я живу во сне. Подхожу к зеркалу и провожу рукой по колючему, давно не бритому подбородку. Ну, и рожа у тебя, Шарапов! Я похож на привидение. Серое, прозрачное, с красными блестящими глазами. Мне просто нужно поспать…

Уже третий час лежу на кровати и слушаю раздражающий стук. Тук-тук. Тук-тук. Вы там совсем охуели? Сколько можно стучать? Тут человек пытается уснуть, а вы… Не сразу доходит, что это бьется мое сердце. Пожалуйста! Хватит! Я не могу больше слушать этот звук! Мне просто нужно поспать…

Уснуть не удается. Проснувшийся город громко шумит за моими окнами, а я все так и лежу на кровати, скрестив руки на груди, как покойник. «Надо найти таблетки, чтобы поспать!» Эта мысль заставляет меня медленно подняться, и я лезу в белую коробочку с красным крестом, куда бабушка убирает лекарства и ненадолго замираю с ней в руках. Ну, и хуй с ним! В коробке несколько темных пузырьков и пластинки таблеток, перетянутые резинкой. «Фуросемид» - не то. «Анальгин» - тоже не то. «Атеци… ациле…» - да ну, на хуй! На самом дне нахожу кусок бумажной упаковки, а в нем четыре таблетки. «…дрол». Бумажка разорвана, и прочитать надпись целиком невозможно, но оставшиеся буквы мне что-то напоминают. Мне просто нужно поспать…

- Да пошло все лесом, - шепчу я, - мне просто нужно поспать!

Таблетки растворяются во мне, и я это ощущаю почти физически. Вот они начинают тихо шипеть в моем желудке, от них отделяются маленькие пузырьки вперемешку с малюсенькими белыми кусочками лекарства. Таблетки внутри шипят и уменьшаются. Сейчас я пойду в кровать и лягу баиньки. Мне просто нужно поспать…

Иду по коридору, и он мне кажется бесконечным. Пол и потолок качаются, и, чтобы не упасть, я держусь за стены. Что за бля? Из-под моих ног выскакивает большая черная кошка и убегает в темноту туалета. Еще шаг, и еще одна кошка скрывается в ванной. Когда это бабушка успела завести кошек? И почему они все черные?

Я открываю глаза. В комнате темно. Интересно, это вечер или утро? Или все еще ночь? Кто-то пытается открыть дверь ключом. Мое сердце подпрыгивает от страха в груди. Воры! Мне нужно вызвать скорую. Зачем скорую? Милицию. Зачем милицию? У них ведь ключ, значит, это свои воры, знакомые. Я не могу разобраться в странных несвязных мыслях, копошащихся в моей голове, как черви.

- Ты уже дома? - слышу голос моей Машеньки. - Господи! Когда успел так надраться-то?

- Ма-а-ашу-у-уля-а-а… - я радостно улыбаюсь ей.

- Ну-ка, пойдем я тебя покормлю.

Мы сидим на кухне, и яркий свет лампы раздражает мои слезящиеся глаза. Машенька мне что-то говорит, а я ей что-то отвечаю, но слова почему-то путаются у меня во рту и прилипают к зубам, как ириска. Мне, наконец, удается сконцентрировать взгляд на ее лице, и я вижу ужас в ее глазах.