Проклятье Посейдона (СИ)

Тут Келей понял, что забил свою голову абсолютной чушью и покраснел.

- Идиот… - пробормотал он сам себе.

О чем он, к Аиду, вообще думает?! Он тут с важной миссией… А он…

- Стой!

От неожиданности Келей замер, глядя на словно выросшую из-под земли дриаду, преградившую ему путь. Высокая, стройная, словно ивовый прут, с бледно-зеленой кожей… И красивая, как и все природные духи.

- Ты куда направился, сын Эола? – прищурилась дриада.

- Э-ээ… Я… к Фиесту, а что? – озадаченно пробормотал Келей.

- Нельзя.

- Почему это? – искренне возмутился он. – Я должен его проведать!

- Ничего ты ему не должен. Тебе к нему нельзя, он потенциально опасен.

- Чего?

- Свихнулся он! – резко бросила дриада.

- То есть как это? – растерялся Келей.

- Вот так это. – Она развела руками. – Не ходи к нему. – И втянулась в землю, словно ее и не было.

Келей остался стоять с открытым ртом. Она, значит, действительно перед ним как из-под земли выросла.

Он покачал головой и пошел дальше. Фиеста он нашел быстро. Тот лежал на поляне, там же, где они и расстались, с совершенно осоловелым взглядом и глупой улыбкой на губах. Он протягивал руки, словно пытался кого-то поймать и что-то бормотал себе под нос.

- Ну иди… иди же сюда, моя красавица! – шептал он.

Келей наблюдал за ним несколько минут, а потом чертыхнулся.

- Глупые нимфы! – выругался он.

Ну вот зачем, скажите на милость, природным духам было сводить здорового крепкого мужика с ума? Ему небось только одно и мерещится…

- Фиест! – он подошел к мужчине и потряс его за плечо. – Очнись, друг!

Но тот посмотрел на него совершенно пьяными глазами и вдруг схватил, явно собираясь поцеловать. Келей резко вырвался, толкнув его в грудь.

- Фиест! – закричал он. – Да очнись же уже! Хватит валять дурака!

- Бесполезно. – Услышал он вдруг голос Мирры.

Дриада сидела на пеньке, с притворной грустью глядя на сошедшего с ума мужчину.

- Почему?

- Рассудок ему уже не вернуть. Над ним наши хорошо постарались.

- Да зачем?! – разозлился Келей. – Я надеялся, вы о нем позаботитесь так же хорошо, как и обо мне! Зачем с ума-то было сводить! Он же ничего плохого не сделал!

- Затем, что он мешает! – отрезала Мирра и легко спрыгнула с пенька.

- Кому он мешает? – юноша сурово поджал губы. – Это было не очень-то гостеприимно с вашей стороны, лесные нимфы.

- Чего сразу лесные? – возмутилась Мирра. – Тут наяды тоже участие принимали! Нечего всю вину на нас сваливать. И вообще, твой друг тебе больше не понадобится. А теперь возвращайся к Ла… в долину.

- Ну-ну, договаривай! – взвился юноша. – К кому? К Ладону? Я вам что, объект для изучения?! Что вы тут на меня, как на подопытного кролика всем островом пялитесь и смеетесь? И Ладон вместе с вами?! Извращенцы аидовы!

Келей круто развернулся и гневно зашагал прочь, совсем забыв о Фиесте.

- Куда ты, красавица, не уходи! – крикнул ему напоследок мужчина.

Келей не вернулся в долину. Он пошел сразу на морской берег, ожидая увидеть там Ладона. Хотя, дракон должен был прийти только к рассвету, а сейчас едва за полночь перевалило. Он был рассержен и неспокоен. Эти дриады, такие сплетницы! И Ладон все знает от них! Все! Тут негде скрыться, ни капельки уединения!

Он устало опустился на песок, прислонившись спиной к нагретому за день камню. Ночь была прохладной, и тонкая белая туника его едва согревала. Он поежился от холода и вздохнул, глядя на звездное небо. Хотелось отвлечься от всех этих мыслей. А еще хотелось… есть. И… Ладона бы под бок. Он горячий.

Поймав себя на этой мысли, Келей автоматически покраснел и тут же разозлился на себя. Ну что за наказание? Ладон играется с ним, как с новой игрушкой… Смущает, вгоняет в краску, издевается, как хочет… И совсем не воспринимает всерьез! Что хочет, то и творит… И все же… Несмотря на все это, Келей понимал, что его тянет к дракону, как мотылька на огонь. Ему хотелось видеть его каждую минуту хотя бы для одного того, чтобы любоваться им, как какой-нибудь греческой скульптурой. Только Ладон не был камнем. Наоборот, он был живым, горячим и…

Келей встряхнул головой. В последнее время все его мысли занимал только Ладон. Он совсем перестал думать о Сифносе, о матери, о жителях своего острова, и абсолютно забыл, зачем он здесь. Все это вытеснили из его головы мысли о горячих губах, насмешливых золотистых глазах, бледном прекрасном лице и совершенном теле. Едва он об этом подумал, как его мысли потекли не в том направлении. Он снова вспомнил поцелуй в пещере, тело бросило в легкую дрожь, и Келей обнаружил, что был бы не прочь снова оказаться прижатым к полу горячим и сильным телом.

Он упрямо сжал зубы, пытаясь отогнать от себя эти мысли, потому что от них у него наступала совершенно естественная реакция. Разве можно возбуждаться от одной только мысли о золотых глазах и чувственных узких губах? Его тело говорило, что можно.

Он глухо застонал и стукнул кулаком по песку, взметнув вихрь золотистой радуги.

- Это несправедливо, - прошептал он. – Почему только Ладон так действует на меня?

Наверное, он сам к нему ничего не испытывает. Наверное, он просто играет с ним. Наверное, ему здесь скучно и он обрадовался новой возможности поразвлечься с неопытным зеленым мальчишкой.

Келей устало опустил голову на колени, подтянув их к груди. Даже мысли о Ладоне морально ужасно изматывали его. Быть с ним, думать о нем, целовать его… Было выше сил обычного смертного. И вряд ли в этом виновата его драконья сущность. Скорее… Таким уж он был «человеком».

Он приплыл сюда, преодолев столько препятствий и ожидая чего угодно. Он был готов ко всему, к пыткам, к мольбам, к унижениям, даже к смерти! Но то, с чем ему пришлось столкнуться… Он понятия не имел, как справиться с той безудержной страстью, с тем желанием и постыдным вожделением, что вызывал в нем один лишь вид Ладона. И не было для него различия между его обличиями. Что в облике дракона, что в облике человека, он вызывал в нем восхищение, желание, восторг и страсть. И именно это юношу пугало больше всего… Неужели он самовольно станет рабом на этом острове? Не по необходимости, а по собственному желанию?..

Чтобы отвлечься от этих не легких мыслей, юноша растянулся на теплом песке, ласкаемый легким ночным бризом, и попытался отыскать на темном бархатном небе какое-нибудь созвездие. Кассиопею или Андромеду, или… Дракона.

- Что за напасть, - пробормотал юноша, бессильно закрывая глаза и переворачиваясь на бок.

========== Глава 23 ==========

Наверное он задремал, потому что увидел странный сон. Лицо Ладона на фоне темного звездного неба было так близко. Он мог разглядеть даже смешливые искорки в золотистых глазах. И каждую черточку чувственных губ.

«Какой прекрасный сон», - подумалось ему. А поскольку это был всего лишь сон, Келей автоматически потянулся к этим восхитительным губам, желая снова ощутить их вкус хотя бы во сне. Руки, словно зажили собственной жизнью, они потянулись и обвили бледную высокую шею, зарываясь в длинные белые волосы. Без особого удивления юноша заметил как губы, которые он тянулся поцеловать, искривились в привычной уже ему усмешке. Да, немного издевательской. Может даже самодовольной. Но по-своему теплой и… уже ставшей такой родной. Невозможно было обижаться на эту кривую усмешку, хотелось лишь стереть ее поцелуем. Или почувствовать своими губами. Узкие изящные ладони юноши скользнули по широким бледным плечам, с восхищением гладя бархатную кожу, которая, казалось, сияла в лунном свете. Без сомнения, что во сне, что наяву, Ладон был самым прекрасным мужчиной, из всех, что Келею доводилось видеть. Он с наслаждением прильнул к его губам, ощущая уже знакомую волнующую дрожь, пробежавшуюся легкой волной по его телу. Сейчас в этом волшебном сне она была желанна.

Келей слегка приоткрыл свои губы, словно приглашая. Тут можно не смущаться. Можно наслаждаться без стыда. Можно закрыть глаза и просто отдаться своим ощущениям. Ладон из сна был таким живым… И таким же горячим, как наяву. Это будоражило, заставляя кровь Келея быстрее бежать по венам, а сердце стучать в два раза сильнее.