Проклятье Посейдона (СИ)

Келей немного отстранился, облизнув свои губы, чувствуя на них вкус губ Ладона, и прикрыл глаза. Стыдно признаться, но он хотел большего. Прямо сейчас. Он никогда не позволял себе заходить дальше поцелуев с кем-либо, как бы сильно этот кто-то ему не нравился. Но сейчас… Сейчас ведь можно немножко… Совсем немножко.

Он захватил в рот нижнюю губу Ладона, облизывая ее, и плотнее прижался всем телом к его горячему телу. После такого даже холодный морской дракон вряд ли смог бы устоять. Но Ладон лишь слегка выдохнул. Он позволил увлечь себя вниз, слившись с телом юноши, и, наконец, его горячий рот сам накрыл нежные губы юноши. Влажный жаркий язык проник внутрь его рта, властно, уверенно, по-хозяйски, исследуя, попутно лаская и вызывая дрожь во всем теле. Келей не сумел сдержать стона, и сдавленный всхлип был поглощен нетерпеливыми губами дракона. У юноши кружилась голова. Если бы он не лежал, он бы уже трижды упал на землю. Тело дрожало и пылало и только сейчас он сумел проникнуться увиденным в Источнике Тайных Желаний до глубины души. Его руки неистово сжимали шею дракона, пальцы зарылись в белоснежные волосы, спутывая их, сжимая, притягивая его голову еще ближе к себе.

Никогда еще поцелуй не был так сладок для принца Сифноса.

Он уже не сдерживал своих стонов, ощущая, как горячее требовательное тело прижимает его к земле. Он не ощущал ни острых маленьких камней, впивавшихся ему в спину, ни холодного пола пещеры. Только жар тела Ладона и его глубокий поцелуй. Каждая его клеточка дрожала от внезапно нахлынувшего желания, тихие всхлипы бесконтрольно срывались с вспухших от поцелуев губ, и тут же поглощались горячим ртом дракона. И только сейчас юноша осознал, что те картины из родника были лишь слабым отголоском того, что он чувствовал сейчас.

Ноги Келея сами собой неосознанно разошлись в стороны, открывая Ладону свободный доступ к его телу. Он обхватил коленями его бедра, словно не желая отпускать. Воздуха не хватало, и тело сгорало в сладком огне. Своем собственном и в жаре Ладона. Дракон всегда был горяч, но в эти минуты особенно. И хотя юноша задыхался, он ни за что бы не разомкнул рук, чтобы глотнуть спасительную толику раскаленного воздуха. Сколько дракон терзал его губы, он не знал, потому что потерял счет времени. Сам же Ладон, будучи существом морским, без труда мог обходиться без воздуха долгоe время.

И Келей бы умер счастливой смертью, но все же Ладон оторвался от его рта с явной неохотой.

Некоторое время золотые глаза пристально смотрели в изумрудные, что-то выискивая, читая в них. И Келей не смел разорвать этого контакта. Он весь горел. От стыда, смущения, волнения и жаркого желания, волной разлившегося по его телу.

Ладон чуть приподнял голову, нависая над ним. Уголок его губ пополз вверх, в привычной уже усмешке. Слегка издевательской… но теплой одновременно.

- Еще один день. – Сказал он низким хриплым голосом и легко поднялся с пола, оставив юношу лежать, разгоряченного, желающего, ждущего.

Келей стыдливо сдвинул вместе ноги и закрыл глаза руками. Он ожидал хлестких насмешливых слов со стороны дракона, но тот вышел из пещеры, а через пять минут солнце застила огромная тень его крыльев. Минутная трансформация.

Ладон улетел на охоту.

Келей с трудом сел, все еще дрожа. Он тронул пальцами свои губы и обнаружил, что они распухли и горят. Никогда еще он не целовался так долго, жарко и страстно. Он почти задохнулся. Но не смотря на все свое смущение и легкий стыд за такое распутное поведение, он ни о чем не жалел. Машинально облизнув саднящие губы, он ощутил на них вкус Ладона и задрожал еще больше. Возбуждение накатывало волна за волной.

Конечно, этот поцелуй нельзя было сравнить с предыдущими его поцелуями, но все же… Другие его ухажеры были такими же пылкими, нетерпеливыми и страстными. Но Ладон… Стоило ли списывать эффект от его ласк на его природную сущность? Он ведь был драконом. Пусть и морским. Но драконы от природы горячи, порывисты и страстны. Какими бы они не были – морскими или огненными. Ведь недаром кожа Ладона в человеческом обличье всегда была такой горячей?

Келей обессиленно прислонился спиной к прохладному камню, в котором торчала асфоделия. Легче не стало. Он закрыл глаза, пытаясь унять бешеное сердцебиение, тяжелое, словно после долгой пробежки, дыхание, и жаркий бег крови в жилах. Морской дракон оказался чересчур горячим…

Это было больше, чем мог вынести смертный юноша. Это был всего лишь поцелуй. Один единственный, долгий, сладкий, страстный, горячий поцелуй… А что будет, если он попробует зайти дальше? Он просто сгорит?

Келей тяжело дышал, положив руку на согнутое колено. Он весь вспотел.

Пока Ладон на охоте ему стоило бы сходить искупаться. Это бы освежило его и он сумел бы собраться с мыслями. И нужно, наконец, проведать Фиеста.

Келей поднялся на дрожащих ногах и добрел до выхода из пещеры, держась за стену. Не самый лучший вариант начинать спуск на нетрезвую голову. Именно нетрезвую. Юноша был абсолютно пьян.

Страстью и раскаленным жаром морского дракона.

========== Глава 22 ==========

Он с трудом выбрался из долины и, отойдя немного, нашел тихое уединенное местечко с чистым голубым прудом. Скинув тунику, Келей забрался в манящую воду. Наяды этого пруда не было, видимо хозяйка сейчас пировала в долине вместе с остальными. Тем лучше. Сейчас он не был в настроении играть на арфе, чтобы просить разрешения искупаться здесь. Ему срочно требовалась освободительная прохлада. С наслаждением прикрыв глаза, юноша с головой погрузился под воду. Ощущение чистой прохладной воды, со всех сторон ласкающей тело, было настолько блаженным после жаркого раскаленного воздуха пещеры и горячего тела Ладона, что он чуть не потерял сознание.

Кстати о птичках.

Келей устало прилег на воде, открыв глаза и глядя на чистое ясное небо. О чем он думал, когда решил поцеловать Ладона? С издевательской ухмылкой юноша вспомнил свои же собственные мысли: как он сумеет разбудить страсть в морском драконе?

Как? Да он разбудил спящий вулкан! Это оказалось на самом деле достаточно легко! И страшно… Что он натворил?

Келей ощутил, как жар приливает к его щекам. Снова. Он лишь вздохнул.

Ну, по крайней мере он сумел выпросить у Ладона еще один день. Что же, если этот упрямый дракон не желает давать ему шанс, то его шансом станет время. Итак, теперь у него остался не один день, а два. Но они тоже быстро закончатся…

Еще один тяжелый вздох.

Келей поежился, представив себе, каким образом он может упросить дракона дать ему еще немножко времени. Он даже прикусил нижнюю губу и тут же поморщился от легкого неприятного ощущения. Его истерзанные губы все еще саднили. Нет, еще одного такого «уговора» он не сможет выдержать! Как бы ни хотел…

Сжав зубы, юноша резко встряхнул головой. Что за мысли? Теперь он терзается ими даже еще больше, чем после того, как увидел те картинки, что ему показала Алтея.

И снова легкий вздох.

- Ну разве так можно… - простонал он почти жалобно, с неохотой выбираясь из воды.

Натянув на мокрое не высохшее тело свою белую тунику, Келей встряхнул головой, разбрызгивая хрустальные капельки с мокрых каштановых волос, и направился в ту сторону, где оставил Фиеста.

«Как теперь смотреть в глаза Ладону без смущения? - терзал он сам себя. И тут же ругал: - Ну что я, девица какая-нибудь? Если бы любого другого юношу поцеловал такой же красивый мужчина, уж он бы вряд ли смущался…»

Келей фыркнул. Пожалуй, он был единственным настолько стыдливым и добродетельным юношей, из всех кого он знал. Вот если бы на его месте оказался его лучший друг Аластор, уж он бы не растерялся и точно затащил бы Ладона в постель…

От этой мысли юноша скривился. Почему-то она вызвала у него… Ревность? Он раздраженно поджал губы. Ну вот, он уже и ревновать будет? Ну нет… Ладон этого не дождется. Будь он хоть трижды прекрасен, как полдень в саду Гесперид, он не станет его ревновать! Тем более к собственному другу…