В тени крыл Твоих укрой меня (СИ)

Омега полюбил огромный сад, в котором иногда читал книги, которые ему приносил Юнги. Он принял за привычку читать, лежа на скамейке в летней беседке, иногда заворачиваться в плед, потому что дни стали прохладней, иногда разглядывать кулон, который передал отец, и неизменно пить черный чай, обязательно без добавок. Он так же научился игнорировать охранников, что были расставлены по всему периметру дома.

Однажды пришел Тэхен, Юнги понадеялся, что Чим впустит брата, не будет мучать его, он так и сделал. Они просидели два часа, Тэ рассказал, как выбивал из хёнов признания, как те нехотя рассказывали всё сероволосому омеге, и Чимин впервые за некоторое время искренне смеялся, особенно, когда друг пародировал раздраженную моську Юнги, который до последнего не говорил где прячет Чимина. Тэхен искренне просил прощение, но и так был давно прощен — ровно тогда, когда Чим понял, что может умереть. Он любил манеру Тэ затягивать слова, и понял, что заскучал за университетом.

— Хён, ты не должен избегать приходить в собственный дом только потому, что здесь я, — он впервые за несколько недель, что провел в доме Юнги, сказал ему больше трех слов подряд и не испепелял взглядом.

— Чимин-а, — Юнги замер с ложкой в руке, так и не поднеся ее ко рту, а зарыв опять в тарелку с супом, который Пак ему приготовил, — не подумай, я не избегаю тебя, я просто не хочу маячить перед глазами. Ты знаешь, ты мне нравишься, — омега резко вскинул голову, оторвавшись от разглядывания салфетки, — я виноват перед тобой и не хочу, чтобы ты, смотрел на меня и чувствовал себя плохо.

— Я хочу пойти в университет, — Юнги вздохнул и внимательно вгляделся в парня, что сидел напротив него.

— Ты уверен? Может, всё-таки сначала поговоришь с психологом, — он осторожно говорил, боясь выдать боязнь за психику младшего и не желая его обидеть.

— Если ты хочешь, я могу, но я бы не хотел, — слишком холодно, но ему плевать, он и так знает, что имеет власть над Юнги, ему вольно делать, что вздумается, — и еще мне нужно краску для волос, корни отросли.

— Хорошо, но позволишь охраннику сопровождать тебя на занятия и домой, а на счет краски, попроси Терри. И да, поговори со своим дружком и Джини, — сердце жгло, когда он глядел на разбитого мальчишку, который притворялся, что всё хорошо, но делать обидно не хотелось. Получив лишь один кивок, он продолжил есть вкусный суп и мысленно сравнивал его с тем, который ему готовил папа.

В ту же ночь Юнги проснулся от раздирающего крика, который всполошил ведь дом. Он выбежал со своей спальни, глаза нуждались в свете, но он не рисковал его включать. Вместе с одним из охранников, который стоял около входа на третий этаж, он тихо открыл дверь в комнату Чимина. Омега корчился от боли, но, кажется, не от физической, он махнул охраннику выйти и медленно подошел к кровати. Рыжие волосы разметались по подушке, а ноги парня запутались в одеяле. Юнги, стараясь не напугать, отбросил одеяло на пол и, прилег около омеги, крепко прижал его к себе. Ноздри раздражал запах страха, а тело в руках было все мокрое. Он принялся потирать спину младшего и говорить всё, что, по его мнению, могло успокоить Чимина.

— Юнги… — на выдохе.

— Я здесь, — в самое ушко.

Чимин зарылся в шею старшего, он жадно дышал запахом травы, смешанным с никотиновыми нотками, и крепко обнимал альфу, замком замкнув руки на спине. В замен, Юнги дул на влажные волосы, гладил бока и думал о том, что скучал за такими объятьями. А утром Чимин встал, проигнорировал сонный непонимающий взгляд и как ни в чем не бывало, начал собираться.

За завтраком он выглядел как-то загнано, хмурился чаще чем обычно, но на все вопросы Мина только говорил, что хочет в университет. И тот, еще чувствуя горькое бремя вины, приказал охране выполнить желание младшего.

***

Сонные студенты сновали туда-сюда, не замечая растерянного парня, который стоял около расписания и пытался найти нужную группу. Он наконец-то нашел, переписал всё расписание и направился к нужной аудитории. Увидев в конце класса серую макушку, что беззаботно лежала на парте и досыпала, он подошел, тихонько потянул за волосы и рассмеялся, когда Тэхен тут же подскочил и еще с закрытыми глазами пробормотал «простите, учитель», но разлепив глазки, он с удивлением уставился на смеющегося друга и встав, обнял «блудного сына», который соизволил вернуться в альма-матер.

— Ты себе даже представить не можешь, как мне было скучно, — он уперся об стол, привычно растягивая слова и утвердительно кивая своим словам, подпер голову рукой и доверительно прошептал: — учитель Шин даже сказал, что учеба добила и второго омегу, типа намекнул, что и меня не было в сентябре, а теперь и ты в загул ушел.

— Я сдавал работы онлайн, да и меня не было только месяц, до сессии еще много времени, — Чим пожал плечами, — еще что-то новое?

— Да нет, только разве что Юн-хён носится как раненный в пятую точку, еще больше раздражает ректорат, а у него на факультете уже и пискнуть боятся, когда видят, — он закатил глаза и улыбнулся, — но, я то знаю, из-за кого он такой нервный.

— Тэ, прекрати, я не в курсе, мне вообще все равно, — Чим игнорировал странную интонацию друга и сел около него, попросив пустить к окну, когда в класс зашел учитель. Тот самый учитель Шин улыбнулся, когда увидел Чима, подошел и похлопал по плечу, только приговаривая, что «ну хоть образумился».

Чимин пытался влиться в русло беспрерывно текущей жизни университета, внимательно слушал и понимал, что всё-таки сидеть на лекции лучше, чем читать сухой текст и пытаться в него вникать. Из-за того, что не сачковал дома, он понимал, о чем идет речь и даже на второй паре ответил на несколько вопросов преподавателя.

Чимин с Тэхеном направлялись в столовую, когда неожиданно кто-то дернул Тэ назад, и закружил на руках.

— Гукки, пусти, ненормальный, — смех омеги заполнил весь холл, и Чимин смущенно потупил взгляд вниз, — ну прекрати, — Чонгук поставил его на место, за что получил одобрительный поцелуй в щеку.

— Чимин, привет, — он обратил внимание на притихшего Пака, и увидел в ответ робкую улыбку.

— Привет.

— Ты пойдешь с нами в столовую? — Тэ отвлек своего парня и призывно взял его за руку, принявшись тащить за собой.

Чимин прыснул от такой открытой манипуляции друга и лишь добродушно цыкнул, когда Гук часто закивал головой. Они пошли вместе, набрали вкусной еды, университетская столовая поражала хорошими блюдами и Тэ гордо заявил, что это заслуга его брата. Чимин не понял почему, но спрашивать не решался, слышать о том, какой Юнги хороший не хотелось.

Молча поев, он решил оставить голубков самих и, игнорируя их милое щебетание ни о чем, коротко попрощался, и направился в библиотеку, сдать книги, которые Юнги для него взял. Библиотекарь раздраженно на него покосился, будто бы его отвлекли от очень важного ничего не деланья, отставил пилочку для ногтей в сторону и принял книги, посоветовав почитать что-то из любовной лирики или романов, вместо того, чтобы увлекаться Гессе и реалистичным Золя, презрительно фыркнул на «Жерминаль». Чим сказал, что не хочет ничего брать и вышел с библиотеки, предварительно решив, что вернется завтра, когда на смене будет не этот противный омега.

Чимин направился к главным воротам, планируя написать Юнги, что занятия окончены, когда перед ним остановился черный Лексус, и с передних дверей вышел мужчина.

— Не дергайтесь, сядьте в машину, и никто не пострадает. — он говорил, словно робот, глядел прямо на омегу и, не увидев никакой реакции на свои слова, взял его за локоть и тихо пригрозил не орать.

Чимина впихнули в машину, он обреченно смотрел на альфу, который обратно сел на переднее сидение машины, которая тут же тронулась и услышал голос слева от себя:

— Не бойся, — будто значило «бойся» вперемешку с глазами хищника, которые сжигали его дотла, — ты приносишь мне эстетическое удовольствие.

Чимин чуть не взвыл, узнав в мужчине красивого альфу, который еще тогда, в ангаре, был с заляпанным кровью халатом и угрожал продать омегу. Он тупо хлопал ресницами и молился, чтобы Мин узнал его расписание и стал его искать, когда бы понял, что Чим после пар не позвонил.