Вивиан (СИ)

— Даже в сейфе? — переспрашивает Хэйс, после чего Тайтус опять-таки поднимает на руководителя взгляд: скептический и словно говорящий об альфьей безнадёжности и его детской наивности.

— Даже в корзине с грязным бельём, — язвит омега, морщась от болезненно-тянущего ощущения внизу живота.

Зря он сегодня вышел на работу: пусть последний день цикла и завтра, но его ломает уже сегодня в предвкушении нескольких дней предстоящей омежьей агонии. Да ещё и настроение скачет так, что на своих рабочих местах притихли даже его беточки-язвочки, что уж говорить об амильгаммах, мелкими перебежками, прижимаясь к стенке, обходящих его дальней дорогой. Свободный, раздражённый и крайне взвинченный в сексуальном плане омега не по зубам даже некоторым альфам, а гамм он сегодня вообще как орехи плющит своей убойной концентрацией агрессивных феромонов.

— Так вы уже оформили отпуск, Вивиан? — задаёт очередной, по мнению омеги, тупой вопрос альфа, словно предлог ищет, чтобы продлить беседу.

— Да, на неделю, — режет Вивиан, нетерпеливо поглядывая на часы, которые показывают, что день рабочий вот пятнадцать минут как закончился.

— Много, — удручённо качает головой альфа. — У вас столь длительная течка?

— Послушайте, мистер Хэйс, — Вивиан резко подрывается с места, буравя альфу убийственным взглядом и направляя в его сторону всю скопившуюся в нём за день агрессию, — какая вам вхера разница, сколько дней я теку?

— Я бы не спрашивал, Вивиан, — строго, кажись, оставшись совершенно невосприимчивым к его омежьим выпадам, начинает Хэйс. Хотя сам Тайтус и не удивляется: Хэйс, словно бронепоезд, сам своим альфьим давлением напирает так, что если бы омега не упирался ладонями в стол, то тотчас же рухнул бы обратно в кресло, — если бы у меня не складывалось такое впечатление, что ты меня избегаешь.

— И отчего же вы пришли к такому выводу? — не уступает Тайтус, а у самого живот пиздец как сводит. Спазмы откатными волнами расходятся по всему телу, вот только принося не боль, а сладостное, на грани мазохизма, удовольствие.

— Может, с того, что последние два дня ты мне либо звонил, либо передавал документы через секретаря, но ни разу не зашёл лично.

— У меня течка на носу, понятное дело, что я стараюсь поменьше шастать по кабинетам, воздух в которых звенит от концентрации альфьих феромонов!

— И поэтому ты вынудил меня прийти сюда, где воздух звенит от феромонов предтечной психованной омеги?!

— Вивиан, ты идёшь домой? — Тори приоткрывает дверь в кабинет к своему непосредственному начальнику, а с недавних пор и другу, и тут же замирает. Он просто задыхается, не понимая, как в столь накалённой от страсти атмосфере эти двое ещё не передрались или же не…

— Нет, не идёт! — гаркает Хэйс, и омега, ощутив на себе давление его недюжинного, осязаемого словно огромный, свалившийся на его голову шар, ореола, съёживается в плотный комок, готовый трепетать и падать ниц.

— Простите, — шепчет Тори. Омежка, похоже, никогда не ощущал на себе давление той силы, которую способен источать настоящий породистый самец. Она пугает, и её назидательному гласу невозможно сопротивляться. Если только ты не Вивиан Тайтус, который даже на грани течки способен дать альфе пинка под зад.

— Сегодня я не могу подвезти тебя, Тори, — выдохнув, Виваин приводит свои мысли и чувства в порядок. Ладно Тори: мальчишка ещё, да и, можно сказать, почти свой человек, а если бы это был кто-то из обычных сотрудников, любителей всякого рода скандальных действ и компрометирующих ситуаций? Хорошо хоть рабочий день уже закончился и никто их с Хэйсом ни услышал, ни ощутил, иначе волны слухов в любом случае было бы не избежать.

— Это ничего, — пятясь, отвечает Тори. — Я зайду к тебе тогда завтра. Хорошо?

— Буду благодарен, — они с мальчишкой ещё заранее договорились, что тот будет навещать его, запертого в четырёх стенах, во время течки. Обычно Вивиан переживал этот период сносно, но кто знает, как оно будет в этот раз, когда предмет его течных мечт будет вне зоны его омежьего осязания.

— Смотрю, ты сдружился с мальчишкой, — подмечает альфа, после того как Тори, тихонько прикрыв за собой дверь, удалился.

— Не переводи тему, Хэйс, — устало выдыхает Вивиан, плюхаясь обратно в кресло.

Хочет альфа выйти за рамки «начальник-подчинённый» — пожалуйста. Сегодня он как раз в том настроении, чтобы слушать, но не говорить. Фраза, брошенная тем омегой, Заком, всё ещё набатом стучит в голове, только распаляя его неуместную злость. У которой, к слову, может и не быть реальной подоплёки. Это уже после, в прямом смысле сбежав от альфы, Вивиан допёр, что омега мог просто постебаться, почуяв в нём конкурента, но спросить Хэйса прямо… Нет, до этого он не опустится даже ради собственного спокойствия, ведь это означает, что он заинтересован. И слаб, раз херит собственные принципы ради призрачной надежды.

— Итак, — Хэйс присаживается в кресло напротив, тем самым словно отрезая путь к отступлению, — ты наконец расскажешь мне, что с тобой приключилось в магазине?

— Приключение, — продолжает язвить, но уже без былой остроты в голосе омега. Он просто устал от этого бесконечного напряжения и хочет самую малость: дом, ванная и кровать… А под утро его накроет течка, и несколько дней, скорее всего, просто выпадут из реальности. Как раз то, что нужно его закипающему от переизбытка как важной, так и второсортной информации мозгу.

— И имя ему «Зак», не так ли? — Хэйс слишком серьёзен. Настолько, словно боится потерять свой альфий авторитет в его омежьих глазах, хотя на самом деле свою репутацию стоило бы подтянуть именно Вивиану.

— Он рассказал тебе о том, что мы были любовниками? — так и не получив ни ответа, ни даже кивка от угрюмого омеги, продолжает аккуратно напирать Хэйс. — Что это я стал инициатором разрыва? Что изначально ставил условие о «постельном режиме» этих отношений?

— Да ответь же наконец, Вивиан! — не выдержав гнетущего молчания, вспыхивает альфа, ударяя кулаком по столу. — У меня аудит на носу и нет времени разбираться с омежьими закидонами своего главбуха.

— Он спросил, знаю ли я о твоей жене, — не подымая головы, бормочет Вивиан. Может, следовало бы бросить эту фразу с вызовом, но иногда даже он оказывается бессилен против обстоятельств, прущих против него, словно тяжёлая артиллерия. А Хэйс… Да, ему интересно, что и главное каким тоном ответит ему Хэйс.

— Всего-то, — с облегчением выдыхает альфа, откидываясь на спинку кресла. — Хотя, зная Зака, уверен, что он преподнёс этот вопрос так, что ответ, будто я негодный альфа, при живой супруге заводящий себе смазливых любовников, показался тебе само собой разумеющимся.

— Да, именно так и показалось, — не стерпев вольного тона альфы, Вивиан, уже было раскисший до состояния тряпки, снова собирает свою омежью волю в кулак. — И подобное, хотя, может, и обманчивое впечатление, сильно пошатнуло моё мнение о тебе как руководителе.

— И альфе, — добавляет за него Хэйс, в ответ на что Вивиан молчит. Не видит смысла отрицать очевидное, раз даже альфа ощущает это животное, неприемлемое притяжение, которому сопротивляются они оба. — Я догадывался о причине, но хотел услышать её от тебя… И добавить, — пресекая его попытку высказаться, мужчина властно приподнимает руку. Простой жест, но Вивиан покорно умолкает. В конце концов, он не раз уже использовал свою омежью слабость, чтобы добиться тех результатов, которых упрямством и напором не достичь. Случай с Хэйсом, судя по всему, именно такой.

— Я был женат, Вивиан. Был, — подчёркивает альфа. — Три года. И вот уже два года как не состою в браке. Так что Зак просто сыграл на твоих благородных омежьих чувствах, банально обзавидовавшись.

— Думаю, мне стоит извиниться, — отводя взгляд, бормочет омега, — но я не стану этого делать, раз ты такой понятливый.

— И не нужно, — усмехаясь, отмахивается альфа. — Мне приятна твоя ревность.

— Это не ревность, — бросает Вивиан, но более никак не комментирует произошедшее. Он просто не находит слов, хотя и не испытывает ни стыда, ни неловкости, ни даже банального раздражения из-за того, что альфа чуть ли не щелчком пальцев раскрыл истинные мотивы его стервозного поведения.