Укрощение Рики (ЛП)

— Сходи в библиотеку! — передразнил он блонди с едким сарказмом и неожиданно для себя самого туда и направился, не найдя другого средства от скуки.

В эту комнату Рики еще не заходил — ему, в общем-то, не было дела до книг. Читать он умел, пусть и не слишком бегло, но не представлял, что значит читать ради удовольствия. Это слишком напоминало ему проклятую школу в трущобах, где они с Гаем и другими парнями протирали штаны, пока, наконец, не дали деру и не сколотили банду «Бизонов».

Все стены в библиотеке, от пола до потолка, занимали ряды книг. Неужто Ясон все это прочитал? Рики покачал головой. Некоторые черты хозяина порой приводили его пета в тихий — и не очень — трепет. Он наугад вытащил книгу и пошуршал страницами. Словеса были такими вычурными, что смысл прочитанного оказался за гранью понимания. Пришлось поставить ее на место и попытаться еще раз. Вторая книга содержала какие-то тарабарские письмена. Третья — что-то вроде философского трактата — своей навороченной заумью довела Рики до истерики. И Ясон еще надеялся, что монгрел откопает здесь что-нибудь интересное! Чувствуя себя безнадежно отсталым и от этого слегка подавленным, он потянулся за четвертой. «Аномалии квантового пространственно-временного перемещения — основы для начинающих»? Вот уж в чем он ни уха ни рыла! Ну все, последняя попытка. Дрожащими от ярости руками монгрел открыл пятую книгу. Вероятно, это был роман, но написанный таким заковыристым языком, что Рики и тут ни бельмеса не понял.

Внезапно нечто внутри него сорвалось с нарезки. Что он вообще тут забыл — в этом Эосе, на вершине Танагуры? Как случилось, что он, главарь «Бизонов», сделался петом, и не чьим-нибудь, а самого Ясона Минка? Ему не место здесь, среди высокопородной элиты. Он — монгрел из трущоб, рожденный и выросший в Цересе, привыкший к простой и грубой жизни; но жизнь эта, по крайней мере, давала возможность уважать самого себя. Богатая одежда, роскошный пентхаус, изысканные блюда и тонкие вина, эти вот умные книги — все это не для него, оно ему и даром не сдалось. Жизнь потеряла всякий смысл, он существует лишь для удовлетворения извращенных желаний своего хозяина. И ведь его привлекают эти больные фантазии, он по своей воле тянется к ним — вот что самое унизительное! Осознав, что некая часть его натуры получает удовольствие от подчинения и наказания, Рики пришел в такой раздрай, что сам себя перестал понимать. Если бы Гай только знал, какая кромешная тьма поселилась в его сердце…

Монгрел ненавидел себя. Два года! Два года жизни отправились псу под хвост, а теперь у него и жизни-то как таковой больше нет. Он чувствовал себя потерянным… и бесконечно одиноким.

Рики выронил книгу, и вдруг словно все демоны его души скопом вырвались наружу. Он начал сбрасывать томики вниз, расшвыривать их по полу, громить все, до чего только мог дотянуться. С одной из полок свалилась ваза и разбилась вдребезги. Споткнувшись о разбросанные книги, монгрел упал и порезался осколком стекла, не обратив на это ни малейшего внимания. Он продолжил бушевать, словно смерч, не замечая Дэрила, который вбежал в комнату и, придя в ужас, безуспешно попытался его вразумить. Фурнитур не раз был свидетелем приступов ярости монгрела, но подобного еще никогда не видел. Казалось, измученная противоречиями душа пета в гневе породила стихию, готовую снести все на своем пути. Перепуганный Дэрил помчался к центру связи, чтобы вызвать Катце.

— Это Рики! Он совершенно обезумел! Не знаю, что и делать. Он тут все разнесет!

— Черт! — Катце вздохнул и задумался. — Лучше сразу звони Ясону. Если хочешь, я тоже сейчас приеду. Ясон в любом случае узнает, но, возможно, он успеет раньше меня.

— Пожалуйста, приезжай быстрее! Боюсь, он поранился.

— Уже еду.

Дрожащими пальцами Дэрил набрал номер Ясона. Блонди удивил звонок от фурнитура, который никогда прежде не беспокоил его на работе.

— Рики, он… у него помутился рассудок!

После короткой паузы пришел ответ:

— Сейчас буду.

Дэрил кинулся назад и обнаружил, что монгрел переместился в спальню хозяина и продолжает крушить все подряд, переворачивая мебель, срывая картины со стен и простыни с кровати. Все руки его были в порезах, из которых сочилась кровь.

— Пожалуйста, господин Рики! — умолял фурнитур. — Успокойтесь! Вы должны прекратить, сейчас придет хозяин.

Монгрел пронесся мимо Дэрила, словно не замечая его, и ринулся в гостиную опрокидывать столы и стулья и швырять в стену ценные предметы искусства. Следующим на очереди оказался бар: бокалы полетели на пол, осколки стекла усеяли все вокруг.

— Господин Рики! У вас кровь! Остановитесь, пожалуйста! Вы же поранились!

Дверь отъехала в сторону, вошедший Ясон молча оценил ситуацию и бросился к своему пету.

— Рики! Прекрати немедленно!

Казалось, монгрел его не слышит: он продолжал исступленно уничтожать все, что попадалось под руку. Ясон подскочил к бару и схватил своего пета сзади. Рики кричал и пинался, размахивая руками, как ветряная мельница. Блонди удалось ухватить его за запястья, и он зашептал пету на ухо:

— Тише! Все хорошо, Рики. Успокойся. Слушай меня, пет.

Дверь снова открылась, и влетел Катце, озираясь и не веря собственным глазам.

— Охренеть не встать! — воскликнул он и вытащил шприц. — Я захватил успокоительное.

— Давай, — кивнул Ясон, и Катце сделал монгрелу инъекцию в плечо.

Постепенно ярость Рики утихла, он перестал сопротивляться.

— Ну вот, — мягко сказал Ясон. — Вот так, молодец.

— Он же себе все руки расхерачил, — заметил Катце.

— Я принесу аптечку, — предложил Дэрил, срываясь с места.

Ясон отнес пета к своему креслу, одному из немногих чудом уцелевших предметов мебели, и сел, продолжая крепко держать Рики в объятиях. Прижавшись к лицу монгрела, он поцеловал его в щеку.

— О, пет, — вздохнул блонди.

Дэрил вернулся с аптечкой и, опустившись на колени, занялся ранами Рики.

— Чего это он с цепи сорвался? — спросил Катце.

Дэрил покачал головой.

— Я обнаружил его в библиотеке, он там раскидывал книги. Похоже, он меня вообще не видел.

— Рики, — прошептал Ясон. — Что случилось? Зачем ты это сделал?

Пет не отвечал, устремив прямо перед собой бессмысленный взгляд. Катце наклонился и заглянул ему в глаза.

— Эй! — Он поводил ладонью перед лицом монгрела, пощелкал пальцами. — Ты с нами? — Бывший фурнитур с тревогой посмотрел на Ясона. — Похоже, он в прострации. Думаю, это из-за успокоительного.

Рики ушел глубоко в себя, туда, где не нужно было сталкиваться с жестокой реальностью, которую он никак не мог принять. Собственная участь стала ему безразлична. Пусть его наказывают, пусть убивают — все равно. Лучше смерть, чем жизнь без свободы.

Дэрил сел на корточки.

— Руки я обработал.

— Ну что ж, пет, — сказал блонди, встал и вынес Рики на балкон. Когда свежий ветер коснулся его лица, ресницы монгрела затрепетали. — Ты ведь этого хотел, да? — негромко спросил Ясон.

Как ребенок, Рики потянулся к хозяину, вцепился в его рубаху, уткнулся лицом ему в грудь и закрыл глаза. Блонди баюкал монгрела на руках, ломая голову над его загадочным поведением. Сначала — неудачная попытка самоубийства, теперь вот — нервный срыв… Было ясно как божий день, что его пет глубоко несчастен здесь, в Эосе. У Ясона вырвался печальный вздох.

Рики уснул, и хозяин отнес его в комнаты. Дэрил и Катце, словно трудолюбивые муравьи, на глазах восстанавливали разрушенное жилище, хотя пол все еще был обильно усеян осколками стекла. Блонди уложил пета на кровать и раздел его. Следовало внимательно осмотреть все тело, чтобы убедиться в отсутствии других порезов и травм. Когда Ясон перевернул Рики на живот, он был неприятно поражен при виде ярких кровоподтеков на бедрах и ягодицах — следов его собственной слепой ярости. Рукой в перчатке он нежно погладил болезненные места. Слишком жестоко. Неудивительно, что пет так страдает. Непонятно, как он вообще сумел вытерпеть подобное обращение. И зачем было провоцировать хозяина — притом, делать это сознательно, — прекрасно зная, что непослушание выйдет ему боком? Глядя на безмятежное лицо спящего Рики, Ясон впервые усомнился в том, что ему под силу укротить темноволосого полукровку из Цереса. Он начинал бояться, что пет скорее умрет, чем склонится к его ногам. Но, может быть… следует дать Рики глоток свободы, о которой он так страстно мечтает? Что, если свобода станет для Ясона лучшим союзником, чем страх? Как ни горько было это признавать, но, похоже, все наказания так и не возымели на упрямый характер монгрела никакого действия.