Double spirit. Часть 2 (СИ)

Пусть эта тварь задыхается здесь от духоты в этих бетонных стенах, а его, Лео ждет ласковый прохладный бриз, шорох волн и сияние полной луны в бархатном черном небе. Слава Богу, диких пляжей тут полно, никому и дела не будет до парня, задержавшегся на кромке прибоя до позднего вечера, а потом случайно заснувшего под мерный убаюкивающий шепот огромного моря.

Ни слова не говоря, он принялся тут же собираться под недоуменные взгляды соседа.

— Ты куда? — вырвалось у того непроизвольно. Не выдержал. Куда-куда. Идиот. Как будто и так неясно.

Лео не хотел отвечать, но всё же, помедлив, буркнул:

— Купаться. — ну, он же и в самом деле искупается перед тем, как устраиваться на ночлег? Так что да, купаться.

Алан тут же просветлел лицом и согласно кивнул.

— Я тоже, пожалуй, схожу поплаваю.

Лин резко затормозил на полпути в ванную. Чтоо? Этого еще не хватало! Ему стало тут же физически неприятно, совершенно нелогично. Он же это море не купил, верно? Так что пусть в нем плавает хоть тюлень хоть олень, хоть корова хоть волчица, хоть жучок хоть паучок. Даже последней твари невозможно запретить это невинное удовольствие. Однако же ему было неприятно. Да, что эта самая последняя тварь будет купаться в одном с ним море.

— Ты куда пойдёшь?

— Зачем тебе? — оторопел от неожиданности Алан. От двойной неожиданности. Во-первых, Лео заговорил с ним первый, сам. А во-вторых, вопрос касался его, Альберта, планов. Что было неожиданно в квадрате.

— Чтобы в другую сторону повернуть, придурок, — прошипел Лео, совершенно не собираясь сдерживаться. Диалог вовсе не входил в его планы, а тут прямо целый обмен реверансами, мать твою!

— Ааа, — растерянно пожал плечами второй участник этого абсурдного диалога, немного сникнув, — ну, наверное, направо.

Лео без слов запихал в пакет серое полотенце, ещё немного влажное после использования. Большое, хорошее полотенце, редкость для общаг такого незатейливого разлива. Если ночью будет немного прохладно, он в него просто завернётся.

И вышел, не сказав больше ни слова.

Хотя в стареньком корпусе и не было кондиционера, но всё же в нём было на порядок прохладнее, чем на улице. Духота предзакатного вечера рухнула сверху, почти физически придавив Лео, как только он переступил порог. К счастью, все вновь прибывшие были заняты своими делами, так что никого из знакомых по пути к морю он не встретил. Пару сотен метров по узенькой извилистой улочке с частными домиками по обе стороны — и в глаза ударила такая отчаянная бескрайняя синь, что он зажмурился на пару секунд. Спуститься с невысокой горочки — и к долгожданному берегу.

В этот час пляж почти опустел, и Лео побрел по кромке прибоя, с наслаждением чувствуя, как ленивая волна нехотя лижет уставшие за день ноги. Брести по щиколотку в пене было невероятно приятно, поэтому он шел и шел, все больше удаляясь от вечернего монотонного шума небольшого городка, от смеха, вскриков, обрывков музыки и запаха жареного мяса.

Еще светлое небо отражалось в воде и сливалось на горизонте в одно целое с бесконечным синим простором. Парочки, ищущие уединения, встречались все реже. Лео миновал две-три небольшие компании, собравшиеся вокруг чахлых костерков. Один из парней что-то наигрывал на гитаре, негромко себе подпевая, и отблески пламени делали его лицо загадочным и трудно читаемым. Лин невольно вспомнил случай в подземном переходе, и его слегка передёрнуло. Неприятные воспоминания. Не место им в голове.

Он прошел еще с полкилометра, не потому, что хотел подальше удалиться от последних признаков цивилизации, а просто потому, что идти было легко и приятно, все незваные мысли, вся грязь смывалась этим чистым прибоем с белоснежной пеной. Наконец он вышел на пустынный галечный пляжик, отгороженный от всего остального мира грядой бесформенных камней. С трудом преодолев ее, он очутился в райском уголке. Со всех сторон защищенная небольшая бухточка, метров семьдесят в длину, на берег которой волны накатывали в медленном ритме какого-то чувственного, как казалось, танца. И отступали, утаскивая за собой в глубину недовольно шуршащую гальку.

Лин с удовольствием растянулся на казенном полотенце, которое, к счастью, успело уже просохнуть, пока он шел, накинув его на плечи именно с этой целью. Повозившись немного, чтобы галька не впивалась в спину, и добившись достаточно ровного ложа под собой, он закрыл глаза и попробовал задремать. Однако не тут-то было. Мерный шум прибоя хотя и убаюкивал, однако не давал погрузиться в сон полностью, а галька, как ни крути, никак не походила на перину, да даже на обычную пионерскую кровать с комковатым матрасом не тянула.

Лео почувствовал себя через полчаса точь-в-точь словно принцесса на горошине. Только вот горошин этих было пару тысяч, и все они были размером от шарика для пинг-понга до теннисного мяча. Да что за скотство? Идея переночевать на пляже с каждой минутой казалась все менее удачной. Однако не возвращаться же назад, в затхлую комнату, пропахшую терпким мускусным запахом, таким знакомым и отвратительным? Свой запах Лео в комнате понятно что не ощущал, а вот запах Алана был довольно ярким и узнаваемым. И пробивался даже сквозь флер дорогой туалетной воды.

Ничего, уснет попозже, когда совсем устанет ворочаться, а сейчас можно просто полежать, наслаждаясь тишиной с шорохом прибоя и видом ночного неба с яркими и крупными, словно россыпь грецких орехов, звездами. Лео никогда не замечал, что они разного цвета. На первый взгляд, конечно, все одинаково бело-голубые. Но если приглядеться… Среди бриллиантовой россыпи совершенно отчетливо были видны разнообразные оттенки белого цвета.

Розовый Марс повис над горизонтом и медленно, торжественно опускался в воду. Ярко-белый Сириус мерцал холодным светом. Желтая крупная звезда, названия которой Лео не знал, висела прямо над головой и весело подмигивала, то прячась за легкое облачко, то снова появляясь во всей красоте. Он любовался ею, лежа на спине и не заметил, как нечаянно заснул.

Пробуждение было толчком. В первый момент он не понял, что переменилось, но потом увидел огромный темно-желтый диск луны, который светил так ярко, что можно было бы спокойно читать. Луна взошла и свысока безмолвно созерцала картину, достойную кисти Айвазовского, ну или скажем, Куинджи. Стало быть, он поспал пару часов. Кряхтя и ругаясь на неудобную гальку, он с трудом повернулся на бок, дотянулся до телефона и нажал кнопку. Так и есть. Половина первого ночи. Блин, да что ж так спина-то ноет?

Мышцы закостенели от неудобной позы на камнях, так что о продолжении сна на этой природной дыбе не могло быть и речи.

Он сел и некоторое время просто любовался окружающим его пространством, чувствуя, как к рукам и ногам, болезненно покалывая их изнутри, возвращается чувствительность.

Время словно остановилось, волны методично ласкали берег, небо в бриллиантовой крошке снисходительно наблюдало за мельтешением внизу миллиардов насекомых, которые по какому-то капризу природы называются разумными. Вернее, природа тут ни при чём. Сами себя назвали, нисколько не заморачиваясь над тем, что разумность вообще-то означает несколько другое.

Рядом с грандиозной картиной мироздания все гадости и неприятности становились не более чем досадной пылью, казалось, достаточно протереть душу влажной салфеткой — и налет исчезнет, словно бы и не было ничего. Лин улыбнулся этой своей метафоре. Изобрести бы и в самом деле, такую салфетку для души. Убрался — и снова все сверкает, словно только что родившееся, новенькое и блестящее. Жаль, что такой салфетки влажной не существует. Хотя… кажется, что-то в этом роде сейчас он как раз и сделает!

Лео потянулся и оставив полотенце с майкой и шортами, телефон, сланцы, которые он снял еще в городе и нес в руках, шагая то по щиколотку, то по колено в пене прибоя, беспорядочной кучкой лежать на гальке, приблизился к полосе, отделяющей сушу от моря. Тренированные мышцы с восторгом предвкушали веселье и приятную разминку. Лео почувствовал физическое наслаждение от того, как послушны ему все мышцы, как они играют под кожей в ожидании приятной нагрузки.