Волшебные руки волшебника (СИ)

– Три месяца, Поттер? Это продолжается три месяца, а ты и пальцем о палец не ударил? – голос был раздраженный, почти злой. – А если бы тебя ранили на задании? Или вообще убили. Ты, Мордред тебя задери, не для того Волан-де-Морта победил, чтобы помереть от собственного идиотизма.

Гарри нервно рассмеялся, слегка отодвинувшись в кресле от разъяренного лица.

– Ну, вообще-то, поэтому я и здесь, – он снова взъерошил волосы. – Мы были в засаде несколько часов, нас засекли, и нужно было бежать, а я не…

Его перебил неожиданно громкий звук отброшенного в сторону пера. Резко выдохнув, Малфой поднялся на ноги.

– Вставай, – хлестко скомандовал он таким голосом, каким Гарри даже в аврорате не гоняли. Он подчинился, неуютно топчась на месте, пока Малфой огибал стол и подходил к нему. С легкой досадой Гарри отметил, что Малфой по-прежнему был выше него на полголовы, а длинные волосы визуально делали его еще длиннее и стройнее. – Раздевайся до пояса, снимай свои отвратительные сапоги и садись вон туда, – он раздраженно махнул рукой на странное кресло с опущенным, будто сломанным подголовником, – спиной ко мне, лицом в подушку, – на удивленный взгляд Малфой лишь цыкнул и ожесточено замахал над своими руками палочкой. – Выполняй, аврор, и, видит Мерлин, тебе лучше сейчас меня не бесить.

Что-то в его голосе и приподнятых нижних веках заставило Гарри подчиниться, и вскоре он сидел, свесив голову вперед, с неудобно расставленными ногами на твердом кресле (сидение которого было слишком коротким, отчего поза выходила совсем уж откровенно-смущающей), и скорее кожей обнаженной спины, чем слухом улавливая, как по кабинету ходит Малфой.

Наконец, он остановился по правую сторону от него и заговорил, на этот раз уже спокойно и даже мягко.

– Я приступаю к работе, Поттер, и все, что от тебя требуется, это беспрекословно выполнять мои команды и постараться расслабиться. Ты сможешь это сделать?

Гарри в очередной раз обрадовался, что темнокожие краснеть не могут, потому что «расслабиться и выполнять команды Драко Малфоя» слишком напоминало один из частых его «мокрых» снов.

Он нерешительно кивнул, зашипев от боли, и тут же почувствовал на затылке ладонь, призывающую не двигаться.

– Делай, что нужно, Малфой, – невнятно из-за позиции головы пробубнил Гарри. – Я тебе доверяю, – и это было правдой.

Слухами о «волшебных руках Малфоя» почти весь магический мир полнился.

– Внушительная часть моих действий будет весьма деликатного характера, которые не каждому пациенту кажутся приемлемыми для исполнения, потому я буду проговаривать каждый шаг, чтобы ты мог как-то на него отреагировать до того, как он причинит ущерб тебе или мне, – спустя полминуты молчания проговорил Малфой отчего-то хрипловатым голосом. Гарри угукнул. – Сейчас я буду прощупывать мышцы и позвонки шейного отдела, для этого мне нужно запустить ладонь в твои волосы… которые у тебя для аврора непозволительно густые и закрывают шею, – резко добавил он, а Гарри лишь фыркнул в подушку подголовника. Только Малфой умел делать комплименты так, что становилось неловко в худшем из смыслов.

Стоило Гарри махнуть рукой, соглашаясь, как он тут же почувствовал длинные горячие пальцы, поднимающие волосы и придерживающие их на затылке. Пальцы второй руки уверенно очертили загривок, прощупывая напряженные мышцы, посылая тем самым вспышки боли перед глазами Гарри.

Весомое и совсем неаристократичное «Блять», скорее выдохнутое себе под нос, чем произнесенное вслух, лишь доказало теорию Гарри о том, что с ним все плохо.

– Ты, Поттер, – тихо проговорил Малфой, продолжая разминать шею, – живое доказательство того, что патронус - это отражение внутреннего «я», – рука на волосах пропала, и Гарри кожей почувствовал, как близко к нему встал Малфой.

Мерлин, храни меланин.

– Сядь прямо, – спокойно проговорил Малфой, помогая ему выпрямиться в кресле. – Расслабься, руки вниз. Нет, совсем вниз, чтобы свисали, – командовал он, но так спокойно и мягко, что возмущаться не получалось.

Тепло от его свитера расслабляло, и когда горячие пальцы обхватили его за шею с обеих сторон, Гарри даже не вздрогнул.

– Сейчас я буду вправлять тебе позвонки. Сначала будет больно и… весьма громко, но ты сразу почувствуешь результат. Готов?

Гарри снова угукнул, прикрыв глаза. Подушечки пальцев скользнули по горлу, и тихое «Верь мне» потонуло в ощущениях того, как его голову медленно начали поворачивать, а затем резко дернули в сторону и вверх.

Хруст костей стоял такой, будто шею ему сломали. Перед глазами взорвался фейерверк, и Гарри, кажется, даже вскрикнул, но вскоре все пришло в норму. Пальцы по-прежнему удерживали его шею, но больше не двигались.

– Все в порядке? – по-прежнему спокойно спросил Малфой.

Гарри уже открыл рот, чтобы послать его и его терапию в пеший тур с эротическим уклоном гомосексуального характера, но тут же закрыл. Стало… легче. Буквально. Как будто голова полегчала. Шея горела, но не болезненно, а плечо так вообще покалывало скорее от удовольствия.

– Думаю… да? – удивленно ответил Гарри, и Малфой на его ответ лишь удовлетворенно хмыкнул.

– Тогда продолжаем? – спросил он и, не дожидаясь ответа, развернул голову в противоположную сторону.

В этот раз Гарри засек собственный стон облегчения, но ему было слишком хорошо, чтобы волноваться на его счет. Пальцы Малфоя легли ему на плечи, почти невесомо прощупывая мышцы.

– Ты - волшебник, Малфой, – выдавил из себя Гарри, на пробу вращая шеей из стороны в сторону. Боль медленно отступала, уступая место расслабленности, теплу и невесомости.

– Спасибо, Поттер, я в курсе вот уже как пятнадцать лет, – фыркнули у него за спиной. Пальцы скользнули по позвоночнику вниз до лопаток, ища очередные сбои. – Скажи, как захочешь пить. Тогда можно будет продолжать.

Гарри неопределенно хмыкнул, наслаждаясь осторожными касаниями. Если бы он знал, что Малфой будет лечить его настолько приятным способом, то он бы пришел намного раньше.

Через полчаса и буквально залпом осушенный стакан какого-то настоя, Гарри почти не помнил себя от удовольствия. Его сгибали в самых провокационных позах, задирали ему ноги так высоко, как Гарри не мог представить даже в самых откровенных мечтах, укладывали на странные поверхности по всему кабинету, тянули во все стороны, и это было просто прекрасно даже не потому, что спина медленно, но верно сдавалась рукам умелого целителя, а потому, что этим целителем был Малфой.

Это его уверенный и спокойный голос проговаривал все происходящее, будто подчеркивая реальность мгновения. Это его сильные и осторожные руки разминали спину, чтобы потом, приподняв туловище за шею, вывернуть Гарри под невозможным углом. Это к его груди прижимался Гарри, когда Малфой вытягивал его позвоночник в верное положение. Это он обнимал его, прижимая лицом к своей груди, пока работал с напряженными плечами…

Гарри был на седьмом небе. Парил в блаженстве, которого ему в жизни своей не доводилось испытывать. А к еще большему восторгу, сколько бы напряженных горячих выдохов Малфоя он ни чувствовал своей кожей, сколько бы раз ладони ни касались его тела, Гарри не возбудился, хотя был к этому готов от одного вида «к-к Малфой» на двери кабинета.

Он мог плавать в этом пушистом облаке спокойствия и расслабленности вечно, если бы в один миг все ни закончилось.

– Вот здесь, – подушечки пальцев нажали где-то под лопатками, на боках, пояснице и шее, – остались небольшие узлы, но это и понятно, первая мануальная терапия. Это пройдет. Думаю, теперь проблем с позвоночником не будет достаточно долгое время, – тихо добавил Малфой и отстранился, забирая свои волшебные - дважды волшебные! - руки с собой. – Но вот с мышцами…

Дальше Гарри не расслышал, лишь лениво наблюдал со своей кушетки, как Малфой сел за свой стол и, нахмурившись, начал писать что-то в свиток. Рука, которая только что лежала у Гарри на пояснице, послужила подпоркой его лицу, и Гарри, который не слышал никаких очищающих заклинаний, почему-то бросило в жар.