Порочная чистота (СИ)

Они оба знали мысли друг друга. Наверняка.

Было ли гриффиндорцу жаль Малфоя? Или то была лишь совесть по отношению к своему поступку, который не соответствовал его принципам? Может, блондин заслужил большего. Может, то лишь малая толика наказания за все его козни. Гарри не мог понять, к чему склоняется больше и склоняется ли вообще.

Слизеринец, когда тот собирался было отстраниться в намерении позвать хоть кого-то на подмогу, протестующе замотал головой, от чего залился порцией болезненного кашля.

- Как я могу помочь тебе, если ты мешаешь мне сделать это?! – перейдя грань спокойствия, воскликнул Гарри и непонимающе поглядел на Драко, который был уже слишком бледен даже для аристократа.

Кажется, Малфой уверен в том, что он действительно собирался сбросить весь груз ответственности со своих плеч и передать это кому-то более компетентному, скажем, Дамблдору. А заодно и раскрыть нежелательную для слизеринца тайну.

Да. Конечно же. Именно поэтому юноша так не хочет позволять Гарри покидать женский туалет.

Как же странно прозвучали эти слова в голове.

- Закончи… - Драко застал его врасплох, когда нашёл в себе остатки сил для подачи голоса. Замерев, Гарри сначала удивился, а затем нахмурился от невозможности понять, что тот подразумевает. - Давай же, Поттер.

Впервые за все шесть лет знакомства с Малфоем Гарри увидел его горькую, насмехающуюся словно над самим собой улыбку.

Он улыбался и словно не замечал, как кровь продолжает покидать покровы его тела, медленно смешиваясь с проточной водой. Невольно вспомнились бесчисленные фразы о различии крови чистокровных и других, по мнению того же Драко, самых низших существ человечества - грязнокровок. Но у слизеринца она мало отличалась по своему виду от чьей-либо другой. Насколько много в ней незримой грязи из пороков?

Гарри сглотнул, прежде чем опуститься коленями полностью на пол, заодно солидно промокнув, и наклониться к блондину ближе.

- Я не скажу им.

- Ты лжешь.

Драко не верил. Это очевидно. Вот только как переубедить его в обратном, если Гарри и сам не мог объяснить своего решения? Ведь дело вовсе не в чести Гриффиндорца.

Раздумывая, парень не сдержал уставшего вздоха. Сомнения то и дело посещали его, бесцеремонно стучались в дверь его сознания, пытались открыть, игнорируя запертый замок. Волшебная палочка показалась слишком холодной в ладони, хотя сам Гарри был до сих пор разгорячен после дуэли.

В итоге он сделал то, что было довольно рискованно, учитывая последнее выпущенное заклинание. Применил исцеляющие чары, которые, стоит отметить, тоже не практиковал ни разу, если не считать увядающее растение на уроке заклинаний. Отступать было бы неразумно, поэтому, заметив светло-голубую полупрозрачную нить, лениво окутывающую места поражений Сектусемпры, Гарри задержал дыхание - слишком боялся напортачить. Снова.

Если и сейчас произойдёт какая-то неожиданность, не подтвердившая его ожидания, то есть риск причинить ещё больше вреда корчившемуся от боли Малфою.

Не выдержав давления, Гарри хрипло выдохнул.

Каждый звук был необъяснимо громким и неприятным, а каждое случайное вздрагивание кистей руки вместе с палочкой вызывало неподдельный ужас за возможное развитие беды.

Внезапно вода, смешавшаяся с кровью, начинала терять свой грязно-алый цвет.

У него получилось!

Радость мигом распространилась по всему телу, и трудно было не подавить вздрагивание на реакцию Малфоя, когда тот почувствовал заживление ран. Возымев часть сил, тот резко приподнялся и, словно собираясь пустить в Гарри молнию посредством взгляда, снова замер.

Его реакция была странной, но не несущей опасность. Пока что.

Едва не прервав заклинание, Гарри ощутил стыд за свою неопытность в сфере лечения и попытался отключиться ото всех посторонних вещей, включая Малфоя, чтобы сосредоточиться на последних важных остатках процесса магического потока.

Наконец-то возможность увидеть на полу или на бывшем раненном кровь была уничтожена.

Драко, не задумываясь, рывком поднялся и, вновь обратив своё внимание на гриффиндорца, грубым движением, когда тот тоже поспешно встал, оттолкнул его от себя в сторону.

Задыхаясь от потока эмоций, Драко резко направил волшебную палочку в его сторону. Гарри мог заметить, что в некоторых местах на ней остались бурые пятна. Кровь её владельца.

- Знаешь, почему я тебя ненавижу?

- Откуда мне знать? - и действительно, он не имел точного ответа, поскольку никогда ранее всерьёз не задумывался над их враждой.

Их стычки, оскорбления, злостные взгляды - это было настолько привычным, обыденным, а потому и неважным. Как ему казалось до сегодняшнего момента.

На ходу размышляя, на ум парню пришла пока лишь одна идея, и он поспешил озвучить её, видя накалявшуюся атмосферу, которая могла легко довести и до второго перебрасывания заклинаниями.

- Возможно, всё по причине того, что я, толком не помня этого, заставил Волдеморта сгинуть на тринад…

- Думаешь, все эти годы я завидовал тебе из-за твоей ублюдской славы и потаканий со стороны всех?! - последние слова он буквально выкрикнул, и в мгновение помещение наполнилось жутким эхом. Малфой злостно хмыкнул: - О-о, нет… На это мне глубоко плевать, Поттер.

- Тогда что? Что?! - нервы начинали сдавать и у него. Хотя ещё до этого он был на грани.

Холодная глыба, не иначе, могла быть сравнима сейчас с тоном голоса Драко:

- В самый первый день в этой поганой школе ты отказался от рукопожатия со мной. От общения со мной, Поттер.

На это Гарри не нашёлся, что ответить. Проводя продолжительное время в молчании, он вдруг захотел отвести взгляд в сторону, чувствуя себя не очень хорошо под прицелом двух чёрных расширенных зрачков.

- Неужели ты и не располагал этой догадкой? - коротко усмехнувшись, блондин шумно выдохнул воздух и сделал стремительный шаг к Гарри. - Неужели моя персона не достойна внимания Избранного? Ответь мне!

Этот выкрик несколько встревожил парня, но он старался не подавать виду. Правда, на всякий случай отступить чуть назад пришлось. Не от страха. От предчувствия.

- Мы бы не стали хорошими друзьями в любом случае, Малфой.

Интересно, почему даже сейчас, когда никого нет, когда тема разговора приняла неожиданный оборот, они оба по-прежнему называют друг друга по фамилии? Должно быть, последний способ напомнить себе о привычной школьной жизни, где каждый играет свою роль.

- Ты просто жалок, - презрительно скривишись, выплюнул слизеринец. Но после вдруг как-то безумно рассмеялся и сделал ещё шаг навстречу. - Ах, да! Ты же и сам мне это говорил два года назад.

- Я помню. И я не отказываюсь от своих слов.

А затем, едва закончив говорить, что-то пошло под откос.

Острая боль и вспышка ответного желания - что было сильнее или, стоило сказать, правильнее?

Ничего.

Но то было обычным словосочетанием нескольких букв, не относившимся к ним. И становилось не по себе: слишком огромное количество эмоций и событий за сегодня, слишком мало осталось у него сил на спокойное отношение к бесцеремонному, резкому, но тем запоминающемуся поцелую, который продолжался и ныне.

Уже не имелось намерений оттолкнуть.

Прекратить это.

Глухие стоны не были опознаваемыми, и Гарри оставалось только гадать, кому из них приходится невыносимее от жуткой жажды выплеснуть свою обжигающую страсть или страх, наплевав на множество душевных порезов, чем-то схожих с настоящими, имеющимися некогда на теле слизеринца от заклинания Принца, проигнорировав шипение от ожогов, хриплые выдохи от новых рубцов и повторные, более отчётливые стенания из уст, на этот раз точно, Малфоя.

Как можно было не догадываться об одном очень простом факте всё это время?

Конечно, подтверждения от слизеринца на словах он ещё не получал, но кто сказал, что кого-то волнует сие после начавшейся катастрофы?

Малфой не мог сейчас целовать Гарри. Это до чертей не свойственно столь скользкому слизеринскому змеёнышу, способному только прятаться от проблем за новыми. Но кто тогда прикасался к его губам? Кто словно специально кусал их в любую секунду, когда чувствовалась новая волна неповиновения с его стороны?