Укрощение Рики (ЛП)

— Да! Сжимайте меня еще… вот так!

— Тебя устраивает эта позиция? Или, может, поменяем?

Ксеронец внезапно вышел из него.

— Ложитесь на кровать лицом вниз.

Омаки улыбнулся — надо же, пет-командир! — и подчинился. Как только он устроился на постели, ксеронец снова вошел в него сзади, наслаждаясь властью над собственным хозяином. Он просунул руки под грудь блонди, схватил его за плечи и принялся толкаться вперед, потом уткнулся лицом ему в шею и заурчал.

— О боже! — выдохнул блонди.

Куснув его за загривок, Энью услышал в ответ резкий вздох.

— Мне нравится вас трахать, — заявил он.

— Неужели? — задыхаясь, проговорил Омаки, не ожидавший от пета такой прыти. — Должен признать… мне тоже нравится, как ты меня трахаешь.

Ксеронец разошелся не на шутку и, схватив блонди за волосы, оттянул его голову на себя.

— Вы были сегодня таким сексуальным во всей этой коже. Я целое утро глаз не мог отвести.

— Ох-х-х-х… — Омаки, очарованный властной манерой пета, почувствовал, как его член вновь с интересом приподнимает головку.

— Да еще этот маленький кнут на поясе у бедра, — добавил ксеронец. — Вы коварно задумали соблазнить меня, да?

Блонди улыбнулся. На самом деле он таскал с собой кнут, одевался так вызывающе и обвешивался побрякушками, чтобы произвести впечатление на клиентов, которые обычно выпадали в осадок, увидев представителя элиты в подобном прикиде. Но сейчас он решил подыграть своему пету и ответил:

— Да.

— Хм-м-м… — Энью прикусил его за ухо. — Тогда… наверное, вас следует наказать?

Сердце Омаки куда-то заторопилось.

— Именно, — ответил он, прикрыв глаза, и с трудом сглотнул. — Меня непременно… следует наказать.

— Раз так… думаю, я должен связать вас и устроить хорошую порку.

— Ты не осмелишься.

— Вы уверены? — Энью задрожал, находясь в опасной близости к критической точке.

— Похоже, ты сейчас кончишь, — проницательно заметил хозяин.

Эти слова словно нажали на спусковой крючок: ксеронец действительно кончил, всем телом сотрясаясь в сладких конвульсиях. Он рухнул на спину блонди и какое-то время не двигался, потом вышел наружу и перекатился на спину. Омаки улегся на бок и с улыбкой посмотрел на любовника.

— Значит, ты уже продумал мое наказание до мелочей, мой пет?

Ксеронец моргнул, возвращаясь в реальность.

— Про…стите, хозяин, — заикаясь выдавил он. — Я так… я так… возбудился.

— Да уж, с этим не поспоришь, — прошептал блонди. — Но тебе не за что просить прощения. Поверь, я получил неподдельное удовольствие. И… со своей стороны, был бы не против перейти… на следующий уровень.

— Правда? — Энью рассматривал хозяина в полном изумлении.

— О да. Скажем так… подобные вещи вполне в моем вкусе. — Он рассмеялся. — Почему, как ты думаешь, я построил «Башню Усмирения»?

Ксеронец углубился в размышления — идея наказания блонди нравилась ему всё больше и больше. Глубокомысленное выражение его лица рассмешило Омаки.

— Уверен, мы с тобой… неплохо проведем время вместе, и не раз.

— Конечно, хозяин.

— И прекрати называть меня «хозяин»! — гаркнул Омаки, но тут же спохватился. — Я хотел сказать… когда мы в спальне, если я не дам тебе других указаний, обращайся ко мне по имени.

Услышав новый приказ хозяина, Энью только и сумел, что растерянно охнуть: по имени ему еще ни одного хозяина звать не приходилось.

— Да… да… — тянул он, не в силах заставить себя произнести нужное слово.

Видя его мучения, Омаки рассмеялся.

— Да — что? — Он наклонился к пету ближе. — Ну, давай! Скажи мое имя.

— Да… Омаки, — робко прошептал ксеронец.

— Другое дело, — похвалил его блонди, притягивая к себе в объятия. — Мне нравится. Очень нравится. Повтори-ка!

— Омаки.

— Ну… а что ты скажешь, если в следующий раз я буду называть тебя хозяином, а ты накажешь меня — в точности, как и обещал?

Энью сглотнул плотный ком в горле, он никак не мог поверить, что блонди способен предложить нечто подобное.

— Как… пожелаете, — ответил он наконец.

— И я, — прошептал Омаки, целуя его шею, — хочу, чтобы ты наказал меня… со всей строгостью. Не вздумай сдерживаться!

Ксеронца затрясло — идеи блонди пугали и возбуждали одновременно.

— Вы уверены, хозяин?

Омаки резко отстранился и дал пету крепкого шлепка по заднице.

— Что я тебе велел? Зови меня Омаки!

Энью с удивлением вытаращился на него. Блонди засмеялся.

— О боже! Видел бы ты свое лицо! Может, в следующий раз мне стоит отказаться от наказания в твою пользу?

Это предложение не вызвало у пета особого энтузиазма, и он скромно промолчал.

— Ясно. — Омаки схватил его за подбородок. — Идея тебя не вдохновляет? — Он наклонился, нежно поцеловал ксеронца и начал покусывать его шею. — Однако… может получиться просто восхитительно. В следующий раз я сначала разложу тебя на коленях и как следует отшлепаю, а потом уже трахну.

Ксеронец вздрогнул — он еще не успел позабыть, какая тяжелая рука у этих блонди.

Стоило заговорить о шлепках, Омаки вспомнил недавнее наказание Аки и тут же осознал, что слышит тихий плач мальчика. Со вздохом он сел на кровати.

— Ну а сейчас… мне нужно уладить одно дело. — Он встал и принялся одеваться. — Я получил большое удовольствие, пет. А ты?

Энью кивнул, сияя от счастья.

— Огромное. Было просто… невероятно!

Улыбаясь, Омаки оделся, направился в комнату Аки, остановился у двери и прислушался. Сердце его дрогнуло — изнутри доносились жалобные всхлипы и рыдания. Какое-то время блонди колебался, боясь свести на нет воспитательный эффект порки. Он повернулся и подошел к одному из шкафчиков, где хранились всевозможные инструменты для наказания, и выбрал увесистую круглую лопатку, способную произвести на парнишку сильное впечатление. И лишь после этого он отворил дверь в комнату Аки и вошел.

Увидев хозяина с лопаткой в руках, мальчик резко сел на кровати и истошно заверещал.

— Успокойся! — одернул его Омаки. — Я не собираюсь тебя снова наказывать.

Аки замолчал, не сводя с лопатки глаз.

— Да, не собираюсь. Я пришел продемонстрировать, что тебя ждет, если ты еще раз осмелишься нарушить мой приказ и хоть одной ногой ступишь на шестой этаж. — Для убедительности блонди покрутил лопатку в руке. — Я так тебя отделаю этой штукой, что ты неделю сидеть не сможешь. Всё ясно?

Парнишка кивнул, глядя на хозяина огромными глазами.

— Очень надеюсь. Я тебя предупреждаю, Аки: удары лопаткой намного больней, чем всё, что ты испытал до сих пор.

Для наглядности Омаки с силой шлепнул себя по бедру, чтобы нагнать на сорванца страху. Раздался оглушительный хлопок, Аки вздрогнул и вжался в изголовье кровати.

— Но… мне ведь не потребуется применять такие меры, правда? Ты ведь будешь впредь меня слушаться, да?

Аки снова кивнул.

— Да, хозяин, — прошептал он севшим от долгого плача голосом.

— Вот и славно. — Омаки уселся на край постели и отложил лопатку в сторону. — Ну, иди ко мне, Аки, — мягко сказал он.

Вздохнув с облегчением, парнишка подполз к хозяину и, когда тот усадил его к себе на колени, поморщился: задница болела немилосердно. Он покрепче прижался к блонди и закрыл глаза.

— Я был вынужден тебя наказать, Аки, потому что ты ослушался меня, а потом еще и лгал. Очень важно, чтобы ты не нарушал мои приказы, когда я запрещаю тебе что-то делать. Бордель — место опасное, и я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось… Ты мне очень дорог.

Аки снова вздохнул — объятия хозяина вернули ему душевный покой.

— Полагаю, твоя попа болит, так?

— Ну, да, — признался парнишка слегка дрогнувшим голосом.

— Надеюсь, эта боль будет напоминать тебе, что нужно меня слушаться?

— Угу.

— Хороший мальчик.

Блонди замолчал, тихонько баюкая Аки на руках.

— Хозяин!

— Да, мой сладкий?

— Я… это неправда, что я тебя ненавижу, — сообщил мальчик со слезами в голосе.