Укрощение Рики (ЛП)

Калан покачал головой.

— Он славный парень.

Омаки улыбнулся.

— Калан, у меня к тебе предложение.

Парень слегка удивился и даже встревожился. Округлив глаза, он пристально разглядывал блонди, вызывающе затянутого в черную кожу, с небольшим, но грозным кнутом, свисающим с пояса. Чего он может потребовать? Калан испуганно вздрогнул.

Омаки рассмеялся.

— Нет, это не то, о чем ты подумал! Можно войти?

— Конечно.

Блонди уселся на край кровати, скрестив ноги.

— Не хотел бы ты работать здесь, в «Башне Усмирения»?

Калан так опешил, что у него даже язык отнялся.

— Получишь бесплатное жилье и питание. Плюс восемь тысяч кредитов в неделю. Обязанности твои будут весьма разнообразными — здесь хватает дел и в борделе, и в номерах. Скоро откроется торговый конвент с Альфа Зен, и мне очень понадобится помощь. Умеешь пользоваться компьютером?

— Нет, — ответил слегка пристыженный парень.

— Неважно. Я тебя быстро научу. А водить умеешь?

Калан распрямил спину.

— Умею!

— Отлично! Вероятно, я время от времени буду давать тебе поручения. Итак, что ты решил?

Курьер не мог произнести ни слова. Это было блестящее предложение — оплата намного выше, чем всё, что он получал до сих пор, да еще комната и еда… И он будет работать на такого доброго, гостеприимного блонди…

— Ясно. Вижу… тебе надо подумать, — сказал Омаки, приняв его потрясенное молчание за отсутствие интереса.

— Нет! То есть… Я бы очень… это… Да, я согласен! — запинаясь выпалил парень.

Омаки улыбнулся.

— Хорошо. Можешь остаться здесь, в моих апартаментах, на несколько дней, пока твоя комната не будет готова. Думаю, мне нужно тебя предупредить. У нас тут всякий народ шляется, так что будь осторожен, гляди в оба. Ты парень симпатичный, тебя сразу приметят. Само собой, я дам тебе оружие, и когда постоянные посетители узнают, что ты работаешь на меня, с ними проблем не будет.

Калан усмехнулся.

— Я умею за себя постоять.

Блонди кивнул, он даже слегка завидовал этому свободолюбивому парню, который, несмотря на юный возраст, явно был тертым калачом.

— Не сомневаюсь. Есть хочешь? Завтрак уже ждет.

— Хочу, — признался Калан. Хотя накануне вечером он наелся до отвала, с утра живот снова подвело от голода. — Господин Омаки… а можно тут… где-нибудь покурить?

Блонди внимательно посмотрел на него.

— Маловат ты еще курить, — наставительно произнес он и тут же осекся. — Ладно, это твое личное дело. Можешь выйти на балкон, он рядом с обеденной зоной. Я тебе покажу.

Калан следовал за ним, чувствуя, как его сердце разрывается от тоски. Парню нравился блонди, и ему внезапно захотелось остаться в его теплом уютном доме навсегда. Усилием воли он выбросил эти мысли из головы и задумался о щедром предложении Омаки, радуясь, что больше не придется за жалкие гроши выполнять постылую работу курьера, подвергаясь оскорблениям и домогательствам неотесанных мужланов из команды. До сих пор парню удавалось — хотя порой лишь чудом — избегать откровенного насилия, но всё не раз висело на волоске, так что он панически боялся долгих перелетов, когда его беспрестанно допекали из-за нежного возраста и миловидной внешности.

Сам Калан еще не мог в полной мере оценить эффект, который производит на окружающих. Необычное сочетание выразительных синих глаз, темных волос и бледной кожи так и притягивало взгляд. Худенький, невысокого роста, он казался младше своих лет и привлекал нездоровый интерес жадных до секса хищников. Дважды его принуждали силой ублажать попутчиков ртом — оба раза ксеронцы во время гона, которым удалось притиснуть его в уголке, прежде чем их успели оттащить товарищи по команде. Слишком юный, чтобы оценить это сомнительное удовольствие, Калан проникся к нему глубоким отвращением и с тех пор опасался жить по соседству с ксеронцами. Этот Энью, пет Омаки, слегка его беспокоил, хотя непосредственной угрозы, по-видимому, не представлял. Напротив, пет был само дружелюбие — во всяком случае, так показалось неизбалованному простым человеческим вниманием юноше.

Омаки с улыбкой обернулся.

— Сегодня у тебя выходной. Если будет желание, можешь посмотреть город. Тут у нас есть много чего занятного.

Калан разулыбался во весь рот, его просто разрывало от любопытства. После сытного ужина и долгого сладкого сна в самой удобной кровати, какая у него когда-либо была, он получил еще и целый свободный день с возможностью исследовать Мидас, этот скандально знаменитый Город Удовольствий… Для любознательного юноши это должно было стать захватывающим приключением. Покурив и плотно позавтракав, Калан отправился на экскурсию. Он давно уже не чувствовал себя таким счастливым… с того страшного дня два года назад, когда его привычный мир рухнул в одночасье.

Омаки был рад видеть Калана таким довольным, но еще больше он радовался тому, что парень принял его предложение. Блонди сам не знал, почему он чувствовал себя обязанным позаботиться о юном аристийце. Возможно, всему виной был его изможденный вид, затравленный взгляд или синяки на руках, но блонди хотелось защитить этого мальчика.

Он не сомневался, что Калан потерял семью. Какая еще причина могла вынудить ребенка покинуть Аристию — настоящий рай, — чтобы работать курьером за нищенскую плату, постоянно подвергаясь опасности? Выбрав этот путь, он показал, что готов на всё, лишь бы избежать борделя, двери которого охотно распахнулись бы перед ним на родной планете, обеспечив ему, по меньшей мере, безбедное существование. Именно по этой причине Омаки не предложил ему место в собственном борделе в «Башне Усмирения». И всё же со стороны блонди это не было чистой благотворительностью — молодой энергичный помощник ему бы в любом случае пригодился.

Сидя за своим рабочим столом, Омаки предавался размышлениям о юном аристийце и о письме Йоси, когда позвонил один из служащих борделя и сообщил, что Аки болтается по вестибюлю, хотя это ему строжайше запрещено.

— Не говорите ему, что вы мне звонили, — распорядился блонди. — Только смотрите, чтобы внутрь не зашел. И глаз с него не спускать!

— Слушаюсь, господин.

Омаки резко оборвал связь. Он сотни раз вбивал Аки в голову, чтобы ноги его не было возле борделя на шестом этаже. Мало того, ему вообще запрещалось ступать на этот этаж. Своеволие Аки привело хозяина в ярость: в борделе мальчика на каждом шагу могла подстерегать опасность. Номера пользовались постоянным спросом у инопланетников, и симпатичная юная мордашка Аки могла легко привлечь внимание какого-нибудь клиента, для которого не составило бы никакого труда заманить ребенка в один из номеров.

Пылая гневом и нетерпением, он ожидал, когда нарушитель вернется. Наконец мальчик вбежал в зал, и блонди, взяв себя в руки, обратился к нему со всем спокойствием, на какое только был способен.

— Аки, — негромко, но твердо сказал он. — Поди-ка сюда!

Парнишка застыл на месте, глядя на Омаки удивленно распахнутыми глазами. Он достаточно хорошо изучил хозяина, чтобы по выражению его лица понять: всё это неспроста. Чувство вины заставило сердце рвануться вскачь. Неужели блонди узнал о том, что он играл возле борделя? Мальчик медленно приблизился.

— Аки, ты был сегодня на шестом этаже? — спросил Омаки, глядя ему прямо в глаза.

— Нет, — нервно дернувшись, ответил парнишка.

Явная ложь только раздула пламя хозяйского гнева.

— Аки, я прекрасно знаю, что ты болтался возле борделя. А теперь мы оба еще и знаем, что ты мне лжешь!

Мальчик молча залился слезами.

— Всё ясно. У тебя хватает ума реветь в три ручья, зная, что тебя ожидает, но у тебя не хватает ума держаться подальше от борделя. А ведь я строжайше — запретил — тебе — туда — ходить! — Голос Омаки зазвенел, выдавая его ярость.

Перепуганный вусмерть Аки принялся грызть палец, продолжая лить потоки слез. Он еще никогда не видел хозяина в таком бешенстве и потерял голову от ужаса, предчувствуя неминуемую кару.