И мне не хватит неба: soulmates never die (СИ)<br />1 часть

- Ясно. Поздравляю, хоть у кого-то с ней все в порядке.

- Что у вас случилось?

- Я поругался с ней из-за того, что приревновал ее к Сережке. – Максим говорил так, словно не он мой старший, взрослый брат, а наоборот, - Ну, может я и перегнул палку, но Кирилл, кому понравится, когда твоя девушка ходит позировать в одной рубашке парню, который от нее без ума! А потом еще уезжает с ним на концерт в Лондон! Это же не нормально.

- Они дружат с детства… - только произнеся эту фразу, я понял, как неубедительно она звучит. – Я понимаю, тебе тяжело, но вы помиритесь, тебе нужно ей доверять…

- Да, конечно, - произнес он растеряно. – Мне было его искренне жаль. Причем, самое обидное, что я Сережу тоже жалел. Я бы клонировал Сашу, чтобы она была с каждым из них. – Кстати, у меня для тебя кое-что есть. Я случайно открыл наш почтовый ящик, мы года два его не проверяли, да? На, держи! - Максим протянул мне два конверта, - теперь я со спокойной душой могу сказать тебе «С днем рожденья!».

Я обомлел. В этих письмах были открытки от мамы, на мой прошлый и позапрошлый день рожденья. Открытки были сделаны вручную, со стихами, цветами, они были потрясающие…. В кафешке моей мамы такие открытки продавались, она сама их делала и они пользовались популярностью. Я посмотрел на брата. Боже, какие же мы разные, даже без моих экспериментов над внешностью. Он такой мужественный, серьезный, спокойный, каштановые волосы, густые брови. Я бы не сказал, что он очень уж красив, но он очень галантный и импозантный. Такой мужчина, за которого нужно выходить замуж, который будет боготворить жену и детей…. Да, ему нужна не Саша. Максим мне улыбался, он был похож на папу. Я вдруг резко по нему соскучился, по папе. Когда у него проходил псих, то он всегда обнимал меня и говорил: «Боже, храни Королеву, и моего дурачка или дурочку, я уже теперь не знаю!». И по маме я соскучился, оказывается, все эти годы она обо мне не забывала! Наверное, она обижена на меня за то, что я ее не поблагодарил за поздравления и за то, что так давно ее игнорю…. Обязательно вечером позвоню ей! Я очень соскучился по своему детству, по тому детству, в котором мама, папа и брат жили вместе со мной. В нашем огромном доме, похожем на замок…. Да, в детстве я чувствовал себя английским принцем или лордом. У нас даже служанки были, они меня так и называли “little lord[33]” .

- Надо в Лондон сгонять, - сказал я Максиму, испытывая тоску по дому, впервые за последние несколько лет.

- Надеюсь, что после вашего выпускного мы сгоняем туда втроем, на совсем… - ответил он мрачно. - Как и договаривались.

- Эх, а я надеюсь, что вчетвером…. Интересно, как папа отнесется, если я приеду с парнем?

Максим не ответил, только покачал головой. Мы еще немного поболтали ни о чем, и я отправился в школу. На первый урок я совсем не попал, а на второй опоздал.

- Damn![34] – вырвалось у меня, когда я понял, что идет химия.

- Какие люди и без охраны, - злобно сказал Владимир Александрович, в отличие от своего брата, доброго и понимающего Александра Александровича, он был ужасен и ненавидел меня, не прикрыто ненавидел. – Ну, заходи, не стесняйся! Тебе уже совершенно нечего стесняться.

Я молча сел на свое место. Естественно, он начал меня гонять по всем вопросам, я отвечал ему почти на все правильно, но он продолжал копать и копать глубже. Когда я что-то не знал, он так радовался и выставлял меня полным идиотом. И так весь урок! Я жутко расстроился, я ничего ему не сделал! Он просто ярый гомофоб, поэтому так и придирался ко мне. Ненавижу таких ограниченных людей.

Прозвенел долгожданный звонок. Все стали галдеть, В. А. начал собирать вещи, когда открылась дверь, и в класс зашел Даня. Он цвел, как майская роза. Уверенная, нагловатая походка, голливудская улыбка, маечка в обтяг, показывающая всю красоту его накаченных рук. Он нес голубую розу. Со всех сторон раздались возгласы: «какие люди», «явление Христа народу» и всякие подобные комментарии. В. А. горячо его приветствовал, ведь он был ярым футбольным фанатом, и был счастлив от того, что в его классе училась восходящая звезда, о которой в последнее время только все и говорят. Даня снисходительно ему улыбнулся, сказал «всем привет» и подошел ко мне, протянул мне розу и поцеловал в засос на глазах у всего класса и главное Владимира Александровича! Повисла гробовая тишина. Казалось, что никто даже не шевелиться. Я не смог удержаться и начал ржать – лицо В.А нужно было видеть! Я был отомщен. Он стремительно вышел из кабинета, бормоча что-то несвязное.

Через секунд тридцать все снова загалдели, каждый по-своему комментировал происходящее. Я мельком услышал Санин голос, она кому-то говорила, что-то типа «а я за них очень рада». На что ей Леша громко, так, чтобы все слышали, ответил: «Лично меня мнение шлюхи не интересует». Потом все произошло очень быстро, все и думать забыли о нас с Даней, потому что братья Калитины устроили разборку полетов. Сначала они только орали друг на друга, но Леша говорил такие гадкие вещи о Саше, что Сережа врезал ему кулаком в челюсть. Тот, естественно, не остался в долгу. Даня и другие ребята кинулись их разнимать. Все кинулись к Сереже и Саша тоже, можно сказать почти бросилась ему на шею. Леша, вытирая с губы кровь, ухмыльнулся и вышел из кабинета. Я все понял и пулей бросился за ним.

Зайдя в мужской туалет, я увидел Лешу, рассматривающего свой зуб в зеркале.

- Посмотри, по-моему, он качается! – сказал он мне, как не в чем ни бывало, - Вот Серёня сучок! Да, фотосессии мне сегодня не видать…

- Ты был офигенен! – я оторвал кусок бумажного полотенца и стал стирать кровь с его губ.

- Как ты догадался? – спросил он, морщась от боли. В этот момент зашел Даня. Боюсь даже представить, что он подумал.

- Я что-то вообще ничего не понимаю…. – растеряно произнес он, глядя на нас.

- Ну, у Леши такой дебильный способ дать Сане понять, что она любит Сережу, конечно, способ странный, но он сработает, я уверен. Только не говори ей. И ему тоже. Во всяком случае, сейчас. – Я отдал Леше полотенце, чувствуя себя как-то неловко. Раньше бы это ничего не значило, но Даня смотрел на меня так, будто я не вытирал кровь с друга, а трахался с ним.

- Ясно, – сухо ответил он. Я подошел к нему и обнял.

- Ты тоже был на высоте! Лицо В. А. я не забуду никогда, спасибо!

Обнимая меня и гладя по голове, Даня смягчился. Он еще раз бросил на Лешу убийственный взгляд и поцеловал меня в макушку.

- Я старался, - сказал он, слегка улыбнувшись.

- Что ты вообще тут делаешь? – поинтересовался я. - У тебя же тренировка.

- Я поговорил с Сэмом. Точнее не так. Я пришел, он начал на меня орать, что я опоздал. Я сказал: «Извини, я был занят. Трахался с Кириллом. Это заняло больше времени, чем обычно». Ну, он естественно, в шоке. Вся команда тоже. Они меня теперь вообще все без исключения не переваривают.

- А Сэм что сказал? – я очень боялся ответа. Я знал, что именно реакция Сэма – это самая важная реакция на случившееся для Дани.

- Ну, он… поржал. Отвесил пару пошлых шуток и сказал, что ему все равно, главное, чтобы играл я так же. Потом сказал, что никогда не знал, как поведет себя, если его сын придет и скажет, что он гей. Теперь сказал, что знает. Потом он меня обнял и сказал, чтобы я не переживал, но был готов к скандалу в прессе. В общем, он говорил, почти то же самое, что и ты…

- Стасик такой милашка, - сказал Леша ледяным тоном, - всегда такой понимающий! Да, голубки, я в шоке. Нет, Шаповалов, ты меня не удивил. Но вот Кирюша. Ты меня разочаровал, пипец как разочаровал.

- Обоснуй, - я что-то совсем не понимал, к чему он клонит.

- То, что Шаповалов в тебя влюбился, это логично. Ты супер. Умный, добрый, милый, оригинальный. С тобой просто приятно быть. Кирилл, да каждый из твоих знакомых, находясь с тобой, впитывая твой сексуальный позыв, усомнился хотя бы раз в своей ориентации. Нет, закатай губу, я усомнялся, но опередил, что твоя попка не для меня. Я говорю тебе как другу, как человеку, одному из немногих, которого я люблю, ценю и уважаю, - сказать, что я охреневал – это ничего не сказать. Леша! Леша Калитин назвал меня своим другом, сказал, что любит меня и ценит. Это многого стоило. Да уж, неделя откровений, ничего не скажешь. – В общем, со спортсменом все понятно. Но ты! Я думал, что ты выше всего этого. Он же – это красивая упаковка, а внутри ничего. Он вообще никто. В нем нет ничего, что может зацепить, кроме внешности. Мне казалось, что ты не такой … что на такие вещи ты не введешься.