Девять кругов ада (СИ)

– Все будет хорошо, Драко, – тихо ответил Гарри, ободряюще сжимая малфоевское плечо.

– Да, именно это она и сказала, – Драко тихонько хмыкнул. – Спасибо, Гарри.

Гарри не был уверен, за что именно его поблагодарили, но это было не так уж и важно. Куда важнее было стоять вот так, бок о бок, и молча смотреть на едва качающиеся на ветру деревья.

– Хозяева Малфои, обед готов, – позвала из-за спины эльфийка, замершая посреди комнаты. – Прикажете накрывать на стол в голубой гостиной?

– Нет, – Драко махнул рукой в сторону постели. – Давай сюда. Не хочу никуда идти. А ты? – вдруг спросил он, поворачиваясь к Гарри с таким выражением лица, будто ему действительно было важно, что думает Гарри.

Корни надежды в поттеровском сердце сжались еще сильнее и пустили короткие ростки.

– Я не против.

Остаток дня они провели за игрой в «Подрывного дурака», в которого Драко проиграл целых три желания и долго витиевато ругался на Гриффиндор и любовь к мухляжу у его выпускников, хотя оба они прекрасно знали, что никто не мухлевал. После игры эта ругань вылилась в обсуждение факультетов, из которого стало ясно, что Гриффиндор куда подлее, чем думалось Драко, а Слизерин куда человечнее, чем считал Гарри.

Уже лежа в постели, готовясь ко сну, Гарри открыл брошюру в очередной раз, - последний за третий день их совместной жизни.

«Выдели один вечер в неделю и назови его «вечер решения проблем». В эти дни обсуждайте проблемы, беспокоящие каждого из вас».

«Стоит попробовать. Но завтра», – пообещал себе Гарри, с улыбкой следя за тем, как Драко по дороге к постели вытирает влажные волосы огромным зеленым полотенцем.

– Готов? – спросил Драко, изящно выгнув бровь и расстелив полотенце на подушке, на что Гарри стоически запретил себе удивляться. Вместо этого он просто кивнул и, дождавшись, пока Драко уляжется на постель, потушил горящие по комнате свечи взмахом палочки.

Мысль попросить эльфов поставить в комнату еще одну кровать так и не пришла в голову ни одному из них.

========== IV круг. Говори ==========

«Прекрати требовать от мужа читать твои мысли. Он не обладает экстрасенсорными возможностями. У него их никогда не было и не будет».

Гарри оторвал взгляд от брошюры и перевел его на дверь ванной комнаты, где вот уже полчаса Драко Малфой… прятался. Иначе это назвать Гарри не мог.

Он проснулся раньше Драко, - он в принципе просыпался довольно рано, если ему вообще удавалось спать. И когда его, наконец, настигло то самое чувство, когда сон уступает реальности, Гарри впервые не хотел открывать глаза. Потому что ему уже не снилось - он действительно лежал на груди Драко, и он действительно слышал его сердцебиение. Сердцебиение, которое ускорялось каждую секунду. Или это его, Гарри, сердце билось так громко? Он не понимал. Понимал лишь то, что пальцы, которые перебирали его волосы - едва ощутимо, невесомо, будто в вихрах запуталась бабочка - ему явно почудились. Ведь так?

Ведь так?

Разумеется, так. Потому что стоило Драко уловить, что дыхание Гарри сбилось, как его довольно сильно ткнули в плечо, а сам Драко прошипел что-то ядовитое на тему «гриффиндурков из раскаленного чугуна» и сбежал в ванну, даже не соизволив обернуться.

Драко занимал душевую уже сорок минут, и Гарри решил коротать время с минимальной, но пользой. И теперь имел счастье читать про то, что Драко не знаком с экстрасенсорикой. Что, с одной стороны, было хорошо, иначе бы он уже придушил Гарри голыми руками за все его грязные мыслишки с его непосредственным высокородным участием в совершенно не высокородных позах.

С другой стороны, при таком крестном, как Северус Снейп, Окклюменцию Малфоев никто не отменял, только вот американская магла про нее знать не могла.

«Лучше заняться проблемами раньше, чем позже. Если будешь оставлять на потом, решить их будет все труднее - это как пытаться соскрести остатки пищи от посуды, которая уже неделю лежит в раковине».

– У нас слишком много проблем, чтобы решить их за четыре дня, – Алиса Боуман тускло блеснула с обложки искусственной улыбкой, и Гарри криво улыбнулся в ответ. – Но начать и правда можно.

«Не жди, что дела наладятся сами собой. Ты же не пытаешься выиграть в лотерею, не покупая билет».

– А ощущение такое, будто я действительно выиграл главный приз, – прошептал Гарри и с ласковой улыбкой провел по простыне со стороны Драко. – Жаль только «приз» не хочет быть моим.

Память снова обожгло злое шипение, и Гарри поспешил вернуться к книге.

«Перед тем как начать спорить с мужем, успокойся. Отправься на долгую пробежку или прогулку. Позвони подруге и все расскажи ей».

Перед глазами сразу появился образ Гермионы, уперевшей руки в бока и надевшей на лицо самое суровое из выражений. Гарри поежился от пронизывающего взгляда карих глаз и клятвенно пообещал написать ей сегодня же.

«Расскажи мужу, что ты чувствуешь и почему ты так чувствуешь».

– Расскажу вам, хорошо? Я чувствую чертову любовь, а чувствую я ее либо потому, что придурок, любящий сложности, либо потому что гребаный Драко слишком хорош, чтобы его не любить, – пробурчал Гарри, тыкая кончиком палочки в нос миссис Боуман. – С этим, пожалуй, разобрались.

«Обсудите, как избежать подобной ситуации в будущем».

– Любви не избежать. Разве что Авадой в висок, но это не выход, – сказал он все той же обложке, мужественно прогоняя видение, где авадит сам себя сразу после того, как Драко целует дементор.

«Как ты хочешь, чтобы он изменил свое поведение?».

– Я не хочу его менять, миссис Психолог, – вздохнул Гарри, прислушиваясь к приглушенному журчанию воды. – Хочу в него добавить чуть-чуть любви. Любви ко мне.

«Сосредоточься на решении проблемы, а не на том, чтобы обвинить мужа».

– Почему ему можно обвинять меня во всех смертных грехах, а меня его упрекнуть в отсутствии любви ко мне - нельзя? – буркнул он, хмурясь. – Молчите? Правильно делаете, вопрос риторический, – Гарри щелкнул фотографию по носу и грустно улыбнулся. – Я и сам знаю, что насильно мил не будешь. Раз ненавидит, значит, есть, за что.

«Как только ты почувствуешь, что напряжение нарастает, напомни себе, что твоя цель - не победить. Это ведь не шахматная партия».

«Были бы отношения хоть вполовину такими же понятными, как шахматы, жизнь была бы куда проще», – подумал Гарри и красноречиво закатил глаза, перелистывая страницу.

«Твоя цель - прийти к общему пониманию. Если напряжение продолжает нарастать, повторяй себе снова и снова: «Прими поражение. Отдай победу», – так и сделай. Ты больше выиграешь, если сдашься, чем если заставишь мужа подчиниться».

– Я готов уступать что угодно кому угодно и таскать на шее хоть весь малфоевский род, лишь бы Драко по утрам мне искренне улыбался, – прошептал Гарри. – Или перебирал бы мои волосы…

Ему ведь не приснилось?

Не приснилось же?..

Шум воды, наконец, стих, и дверь приоткрылась. В комнату просочились тяжелые клубы пара, настолько густого, что Гарри всерьез задумался, не сварился ли там Драко.

Драко, впрочем, тут же развеял его подозрения, разгоняя пар ленивыми взмахами рук и проходя в комнату. Домашние, уже знакомые Гарри, темные брюки на стройных ногах и все та же темная водолазка, лишенная рукавов и плотно обхватывающая шею, до которой спускались рваные светлые пряди…

– Ты сухой? – от удивления Гарри спросил это вслух.

– Кажется, бытовая магия пришла в норму, – кивнул Драко, зачарованно сжимая и разжимая кулаки, будто это был первый раз, когда он колдовал.

– У тебя есть планы на сегодня? – Гарри смущенно мял в руках плед, которым прикрывал ноги, и улыбался, разглядывая озадаченного Драко.

– Думал слетать в Визенгамот и перебить всех судей, затем - воскресить Лорда и вернуть Пожирателям смерти их былое величие, – серьезным голосом проговорил тот, но, увидев, что шутку не поддержали, закатил глаза и сложил руки на груди. – Какие у меня могут быть планы? Нужно разобраться с бумагами отца, но это дело нескольких часов. А ты так и будешь валяться?